Наваждение. Книга 2. Верность и предательство - Мария Геррер

– Вечный вопрос «Что делать?» Жить, искать свою любовь. Дорожить Екатериной Павловной – вам обоим очень повезло, редко можно встретить настоящую дружбу.

– А у вас-то что случилось? Вы вроде помолвлены, или это правда только формальность, как сказала Катя?

– Да, только формальность. Об остальном позвольте мне не говорить.

– Простите, я веду себя бестактно.

– Ничего, все нормально, – барон посмотрел на бокал с коньяком и немного помолчал. – Выпьем на брудершафт? Хватит уже этих дурацких церемоний.

– Согласен, – радостно отозвался Алексей. – А то, что я вас пытался убить?

– Не убили же… Полина умеет затуманить голову.

– Я не смог бы в вас выстрелить, да вы и сами это знаете. Еще та глупая дуэль. И, опять я вел себе как идиот. По правде сказать, я вам всегда завидовал. Из-за Кати.

– И совершенно зря, – задумчиво произнес Генрих. – Я ей тоже не пара… Надеюсь, она все-таки будет счастлива, несмотря ни на что. Ей еще через многое предстоит пройти.

Генрих задумался и продолжил:

– Закажу лафит, нельзя же на брудершафт пить коньяк. Или лучше мальвазию? После коньяка шампанское не рекомендую.

– Мне все равно, я в винах плохо разбираюсь, – признался Алексей. – Но лафит мне очень понравился.

– Понял, – кивнул Генрих. – Значит, будем лафит…

Они долго сидели в «Астории», выпили немало коньяка, затем добавили лафита. Хотя оба знали, что делать этого не стоит. Но как быть, если коньяк невозможно пить на брудершафт? Потом вернулись к коньяку. Спешить им было некуда. Глубоко за полночь Генриха посетила гениальная идея, и он повел Алексея в заведение мадам Лулу.

– Скоро ты забудешь о Полине, поверь мне, – доверительно сообщил он своему новому другу.

Респектабельное заведение пресловутой мадам находилось недалеко от «Астории» на улице с небольшим сквером. Рядом с ним располагались ресторан «Европа», кофейня, небольшой театр-варьете, синематограф «Арс» и пара недешевых гостиниц определенной репутации.

Они быстро добрались до места. Двухэтажное здание, украшенное майоликовыми вставками со сдержанным орнаментом из красных маков, ничем не выделялось среди соседних домов. Но многим состоятельным мужчинам оно было отлично известно. Хотя двери этого очень дорогого заведения открывались далеко не для всех. Туда допускались только избранные.

Генрих уверенно потянул ручку звонка. Через несколько минут дверь бесшумно открылась. Высокий и крепкий привратник зверской наружности пропустил их внутрь. Он низко поклонился барону и его спутнику и отступил в темноту холла. Странный и помятый вид ночных посетителей его не удивил. На своем веку работы у мадам он видел и не такое. В этом заведении встречали не по одежке, а по толстому кошельку и отличным рекомендациям.

В просторной гостиной посетителей не было. Мадам Лулу сидела на большом диване, обитом красным бархатом и заваленном подушками всех форм и размеров. Мадам было за пятьдесят, и она имела внешность, подобающую императрице – статная, с прекрасной осанкой и неспешными движениями, полными достоинства. Ее туалет был элегантным и сдержанным – темно-синее шелковое платье с длинным рукавом и высоким воротником-стойкой – ни грамма вульгарности. Длинная нитка крупного жемчуга подчеркивала статус почтенной дамы.

Внешность мадам совершенно не соответствовала назначению ее заведения. Она совсем не походила на хозяйку публичного дома, скорее, на пожилую светскую даму, обремененную заботой о семье.

Мадам Лулу легко поднялась с дивана навстречу гостям и лучезарно улыбнулась фон Бергу:

– Мой дорогой барон! Безмерно рада вас видеть. Давненько, давненько вы не были у нас! Кто этот милый молодой человек?

Барон галантно поцеловал руку мадам.

– Людмила Леонтьевна, позвольте представить вам, мой друг Алексей. Прошу любить и жаловать. У него возникли некоторые трудности, и я вызвался ему помочь.

Мадам милостиво протянула руку Алексею, и тот тоже поцеловал ее, будто это была рука императрицы. Молодой человек с удивлением и почтением смотрел на пожилую даму. Будучи хозяйкой публичного дома, она отличалась необыкновенной изысканностью в манерах и внешнем виде.

– Какой очаровательный у вас друг, господин фон Берг, – мадам Лулу не скрывала своего удовольствия от знакомства с Алексеем. – Мне приятно принимать такого обходительного молодого человека в своем заведении. Давно никто не целовал мне руку с подобным почтением. Вы очень, очень милы!

Она взяла Алексея под руку и подвела его к креслу у столика с напитками:

– Прошу вас, чувствуйте себя как дома. Угощайтесь. Может быть, желаете перекусить?

– Нет, благодарю, мы с Генрихом только что из ресторана.

Алексей вольготно расположился в удобном кресле и налил себе немного коньяка. Видимо, он вошел во вкус. Барон с одобрением посмотрел на нового товарища.

– Алексей пообщался с графиней Рокотовой и она оставила в его душе неизгладимые впечатления, – продолжил Генрих, криво ухмыльнувшись.

Мадам Лулу понимающе склонила голову в ответ и риторически произнесла:

– Кто знает, где теперь графиня?

– Нет, дело не только в этом. Это было его первое общение такого рода. Вы же понимаете, о чем я?

Мадам мило и царственно улыбнулась:

– Да, я все поняла. Найдем графине достойную замену. Рашель, я думаю, подойдет идеально. А что желаете вы? Кого из девушек пригласить?

– Благодарю вас, никого. Все изменилось, – барон задумался на несколько мгновений и продолжил. – Я не буду больше посещать ваше милое заведение. Если только захочу увидеть вас, дорогая Людмила Леонтьевна.

Мадам понимающе кивнула. Она приказала служанке, тихонько сидевшей в углу, позвать Рашель. Через минуту в гостиную вихрем влетела фигуристая блондинка в прозрачном бордовом пеньюаре и изящно упала на колени Генриха, впившись ему в губы страстным поцелуем.

– Рашель, Рашель, подожди, – остановила ее мадам Лулу, – Господин барон сегодня не расположен к общению.

– Простите, господин фон Берг, – проворковала Рашель, легко вспорхнув с его колен и переведя выразительный взгляд больших серых глаз на Алексея. Она продолжала улыбаться и слегка склонила голову на бок, прикусив пухлую нижнюю губу жемчужными зубками. – Я такая недогадливая…

Рашель было не более двадцати лет. Небольшого роста, с очень светлыми, почти белыми волосами, собранными в высокую прическу на манер римских матрон. Грудь, пожалуй, слишком велика для ее роста. Приятная округлость бедер и некоторая полнота рук не портили ее, а скорее придавали аппетитности.

– Рашель, познакомься с другом Генриха Александровича. Алексей… Простите, как вас по отчеству? – обратилась мадам к молодому человеку.