Путеводитель ботаника по цветам и судьбам - Кейт Хавари

пакетик, изучая его, прищурившись от ослепительных солнечных лучей.

Пакет был ничем не примечательного белого цвета, без маркировки, без штампов, запечатанный тонкой линией белого воска. Ли осторожно открыл его. Внутри оказался белый порошок.

Ли нахмурился. Просто возмутительно, что эта банда по доброй воле раздавала наркотики незнакомым людям.

Отец и дядя Маттиас были бы в ярости. Его отец годами прописывал наркотик, но под тщательным наблюдением. Он часто и яро предупреждал Ли о его свойствах, вызывающих привыкание, не желая, чтобы единственный сын, по общему признанию, энергичный и склонный к экспериментам парень, попал под влияние этого белого порошка, растекшегося по улицам Лондона с началом войны. Когда Ли приступил к учебе, у него сложилось собственное мнение о наркотике, и, к его ужасу, оно совпало с мнением отца и дяди.

Использовав зажигалку с гравировкой, которую бросил накануне ночью на прикроватную тумбочку, Ли разогрел воск, чтобы запечатать обратно пакетик, и вскочил с кровати – ему не терпелось сделать кое-что еще в этом поразительно быстро набиравшем обороты деле, в которое он не имел права вмешиваться. Но от этой мысли было еще труднее удержаться.

Когда час спустя он приехал в университет, тщательно выбритый и в отглаженном костюме, не оставив на себе и следа от прошлой ночи, Ли вошел в кампус химии – неприметное здание, расположенное через улицу от северного крыла.

Расследование дел о наркоторговцах и убийствах вселяло бодрость, подобную тому напряжению, которое он испытывал, когда ему представляли нового пациента. Конечно, это стоило нескольких бессонных ночей. «В особенности, если Эверли продолжит так одеваться», – с ухмылкой подумал он. Под маской ворчливости и раздражительности да под строгими костюмами из хлопка и шерсти скрывалась весьма привлекательная девушка.

Ли едва успел сделать пару шагов по коридору, как увидел Ромеша Датту, бывшего одногруппника. Как обычно, чересчур короткие рукава рубашки демонстрировали длинные смуглые руки юноши, а толстые стёкла очков увеличивали карие глаза, создавая выражение вечного удивления на его лице.

– Ромеш! До чего кстати – как раз тебя искал, – приветствовал Ли, протягивая однокурснику руку. – Есть минутка? Я хотел бы, чтобы ты кое-что проверил.

Ромеш с энтузиазмом похлопал Ли по руке.

– Звучит интригующе. Я просто вышел подышать воздухом. Ты же помнишь, как здесь мерзко пахнет от всех этих химикатов.

Обменявшись взглядами, юноши улыбнулись. За годы учебы в Кембридже Ли успел втянуть Ромеша во множество неприятностей, включая одну особенно запоминающуюся выходку, когда они смешали несколько веществ, в результате чего образовалась настолько занимательная и разрушительная реакция, что и представить было сложно. Ромеш всегда был одним из самых искренних парней в классе Ли и вечно по уши в работе. Для некоторых из их однокурсников было оскорбительным учиться вместе с индийцем, даже если он родился и вырос в Англии, а для Ли оскорбителен был их идиотизм. Они с Ромешем стали друзьями. До чего счастливое совпадение, что они оба оказались в Университетском колледже, да еще и в одно и то же время. Тем более что сейчас Ли нужна была услуга.

Они поднялись на верхние этажи, пока Ромеш радостно болтал о своей невесте, а Ли подшучивал над его предстоящей свадьбой. Перед самым входом в кабинет Ромеш остановился в коридоре и стал рыться в карманах, несомненно, в поисках ключа.

– Ну, что там у тебя для меня?

Ли одарил его извиняющейся улыбкой.

– В общем, Ромеш, я принес тебе пакетик с белым веществом.

Ромеш уронил ключ, который со звоном упал на пол. Огромные глаза в очках растерянно заморгали, и он пробормотал:

– Но зачем?

Ли опустился на колени и, взяв ключ, передал его Ромешу.

– Это долгая история.

Ромеш забрал его и открыл дверь в свою лабораторию. Мензурки, запачканные справочники и бумаги загромождали все пространство, на полках стояли стеклянные банки и бутылки с различными химикатами. Их янтарные и голубые емкости сияли в свете, проникавшем из больших закрытых окон. Ли вопросительно указал на них, и Ромеш вздохнул.

– Я не открываю их, потому что мою работу может залить дождем, если механизм заест. – Он надел свой белый халат и принялся освобождать место на длинной деревянной стойке рядом. – Что я должен искать? Боюсь, я не могу назвать твое последнее увлечение приемлемым.

Раздраженный тем, что по какой-то непонятной причине многие считали, что он нырнет с головой в кучу белого порошка, Ли сказал:

– Нет, конечно. Друг попросил меня проверить, натуральный ли это наркотик или какая-нибудь ерунда.

– Да брось! Твоя нынешняя пташка хочет, чтобы ты проверил вещество для нее, готов поспорить. Знаю, у тебя вкус на диких штучек, но, боюсь, вынужден протестовать.

– Это и правда всего лишь друг, Ромеш, – ответил Ли. Шафран бы ужасно разозлилась, узнай она, что он раскрыл все своему товарищу, однако у нее не было причин общаться с Ромешем. Ли прекрасно знал, что она презирает химию. Он провел рукой по лицу, подбирая более верные слова: – Моя коллега по исследованию помогает в расследовании и она наткнулась на этот пакет. Она хочет убедиться, что вещество настоящее, прежде чем бить тревогу.

Ромеш поднял голову, в замешательстве снова нахмурив брови.

– Твоя коллега – женщина? И что значит расследование? Полицейское, что ли?

Слегка поморщившись от его недоверчивого тона, Ли кивнул. Ромеш выпучил глаза и бросил пакет на стол, будто обжегся им.

– Теперь на нем наши отпечатки пальцев!

– Расслабься, старик, а то удар хватит. Я же доктор, помнишь. Мне разрешено иметь с ним дело.

– Но не для того, чтобы нюхать или колоться им, а именно это подумает всякий, у кого есть хоть какие-то мозги, если увидит, что ты носишь его с собой в таком виде. – Ромеш медленно покачал головой, добавляя несколько капель жидкости на блюдце. – Кто она, эта коллега по исследованию? Тоже врач?

Ли колебался, не желая ввязывать Эверли в дело о наркотиках, раз уж Ромеш так плохо отреагировал. Но его друг работал в университете уже много лет и, скорее всего, знал все о ней и о том, почему большинство ее коллег ненавидят ее.

– Шафран Эверли. Ботаник из северного крыла, – ответил Ли непринужденно. – Слышал о ней?

Пальцы Ромеша дрогнули, и он едва не уронил стеклянную пластинку, на которую насыпал маленькую горку белого вещества.

– Эверли? Девушка, которая избавилась от Беркинга?

Имя показалось Ли смутно знакомым.

– Беркинг… это?

У Ромеша ушло десять минут, чтобы рассказать всю историю, которая с каждым словом казалась Ли все более невероятной. Яд в бокалах с шампанским, схемы хищений, а его коллега пробовала на себе действие опасного