Боги Египта - Наталья Павлищева

Но до Харги предстояло еще многое пережить.

В первые дни из-за жары они начинали движение задолго до рассвета и останавливались, когда солнце поднималось высоко и становилось слишком жарко. Бану хорошо знал путь, точно рассчитывая переходы от оазиса к оазису, но и он поражался изменениям, происходившим на глазах.

К вечеру второго дня им встретился похожий караван, люди в котором были измотаны до предела. Долгая беседа двух караванщиков, на которую ни Незер, никого другого не допустили, Бану явно не обрадовала. Он заметно посерьезнел и даже погрустнел, а потом объявил, что они идти придется только вместе с попутчиками.

Это означало резкое замедление движения.

— Почему мы не можем идти быстрей? — капризничала Тишери.

Незер тоже была в отчаянье:

— Если мы будем тащиться с такой скоростью, я успею состариться раньше, чем доберусь до Харги!

— Лучше прийти туда к старости, чем не прийти совсем, — философски замечал Бану, что мало успокаивало Незер.

Бану сказал, что в последнее время слишком много развелось тех, кому негде и не на что жить, такие лихие люди собираются в банды и грабят даже гробницы, не говоря уж о караванах. При упоминании гробниц Незер едва сумела сдержаться, чтобы не фыркнуть, что расхитителей гробниц им-то бояться нечего, они такой мелочью, как простенький караван, заниматься не станут.

Но в первый же вечер совместному каравану пришлось отбиваться от разбойников. И хотя их было всего пятеро, опасность стала видимой, и все перестали жаловаться на медлительность. Караван начинал движение с рассветом, но задолго до заката вставал, образовывая круг для защиты женщин и детей. Теперь кроме Тишери имелось кому капризничать — в попутном караване ехали двое избалованных детей и две женщины, не привыкшие к жаре и строгой дисциплине. Тишери рядом с ними выглядела просто паинькой.

Поток беженцев действительно нарастал, кажется, весь западный Египет двинулся на восток. Люди спасались от наступавших песков, надеясь найти прибежище на берегах Хапи-Нила. Незер вспоминала наводненный полунищими беженцами Город Мертвых и понимала, что это только начало. Ее сердце сжималось при мысли, что родным пришлось также покинуть свой дом. Незер была обижена на родителей настолько, что много лет не видела никого из них, но не думать сейчас о родной Харге не могла.

Боясь потеряться в песках, люди шли несколькими потоками от оазиса к оазису. Там, где еще десяток лет стояли города, шумели большие рынки, галдел народ, теперь высились только полузанесенные песком стены, и чем дальше от берегов Хапи, тем таких развалин больше. Песок, песок, песок… казалось, он скоро поглотит весь Египет, не спасет даже Хапи. Русла прежних рек угадывались уже с трудом, вместо полей пшеницы или проса теперь расстилались песчаные поля, вместо пастбищ — каменистые участки…

Жизнь осталась только по берегам Нила-Хапи, остальные реки и речки просто перестали существовать. Многочисленные вади — высохшие русла — отныне прорезали каменистую пустыню.

Конечно, Незер не помнила время, когда пустыня была зеленой, из своих неполных семнадцати лет она десять провела в храме, где вообще не выходила за ограду цветущего сада, до того в Харге ей хватало родительского и соседского имения, а последний год девушка вообще не смотрела по сторонам, подчинив свою жизнь главному — найти своего ребенка. Но даже она понимала, что вади просто так не образовываются, погибшая река — это погибшая жизнь. Без воды не будет всего остального.

Глядя на казавшиеся бескрайними пески, Незер вспоминала рассказ очень старой служанки храма богини Хатхор. Эта женщина была настолько древней, что забыла даже собственное имя. Жрицы за ее спиной поговаривали, что Ка этой женщины просто покинуло ее, не желая вечно существовать в этом мире. Почему богиня Хатхор не помогла своей бывшей жрице покинуть этот мир и уйти в загробный, не знал никто, старшие жрицы на этот вопрос не отвечали, они все годились ей во внучки.

Служанка любила рассказывать о прежней жизни времен своего детства, которую хорошо помнила, несмотря на возраст. Слушали ее внимательно, но не верили, считая рассказы выдумкой.

Сказки… сказки…

Харгу Незер не узнала.

Конечно, ее увезли из города одиннадцать лет назад совсем девочкой, за десять лет пребывания в храме богини Хатхор Незер ни разу не навещала родной дом, будучи страшно обиженной на родителей за продажу, но стены родного дома помнила.

Теперь их не было. Вернее, стены стояли, но сам город практически погиб. По улицам гулял ветер, нанося песчаные барханчики возле каждого входа, многие входы открыты, рядом валялись полузанесенные песком вещи — уходя, люди брали с собой только самое ценное. Явно постарались грабители…

Город почти погиб, еще пара десятков лет, и его совсем занесет.

Сердце Незер сжалось от боли и ужаса. Где ее родные?! Неужели и им пришлось тащиться куда-то, впрягаясь в собственные повозки, груженные скудным скарбом?

Бану передал ее следующему караванщику, который должен доставить девушку в Дандару. Незер договорилась с Бикерисом, как звали нового караванщика, что вернется до заката, чтобы с рассветом быть готовой к выходу на восток, и отправилась искать свой дом.

Харга невелика, а занесенная песком и подавно, но Незер стоило труда найти свой дом. Полупустой город, где ветер гонял по улицам песок, наметая его под каждую стену, засохшие кусты и деревья, пруды в садах, в которых давным-давно не было воды…

В соседнем доме, с детьми которого она играла и даже дралась, пусто, оттуда явно ушли давно.

Незер с бешено бьющимся сердцем выглянула из-за угла. Что она увидит за поворотом?

И увидела отца!

Он стоял, тревожно оглядываясь по сторонам, это заставило девушку немедленно спрятаться. Антеф сильно постарел, сник, хотя все еще был сильным и красивым мужчиной.

Незер разрывали два чувства — хотелось броситься к отцу на шею и одновременно убежать как можно дальше. Она осталась на месте, осторожно разглядывая одинокую фигуру в щель полуразвалившейся соседской ограды. Что-то подсказывало, что стоит сделать хоть одно движение, и ее заметят, а допустить этого нельзя.

Дело не в том, что она бывшая храмовая жрица, которой за побег грозило серьезное наказание, к тому же воровка, укравшая сначала анх у самого Гора, а потом золото у его скульптора. Стоит только окликнуть отца, и она не сумеет вернуться в караван Бикериса и вовремя добраться до Джебель Джаути, а значит, не попадет во дворец Сета. Это сейчас было главным.

Убедившись, что родные живы и по-прежнему в Харге, Незер могла двигаться дальше. «Вот найду сынишку и вернусь сюда, посмотреть, как они», — решила для себя Незер.

Антеф постоял еще, прислушиваясь к завыванию ветра, и направился в дом, тем более оттуда его звал женский голос. Незер с трудом проглотила вставший поперек горла ком — мать?

Но солнечный диск уже заканчивал свой путь по небу, неуклонно стремясь к горизонту, ей пора возвращаться, и чем скорей, тем лучше. Караван Бикериса за пределами города, а лихих людей полно не только в пустыне.