Арка Купидона - Татьяна Владимировна Гармаш-Роффе

мысленно называла юных охотниц за состоятельными мужчинами) за честь почла бы лечь под эту тушу. Учитывая его вес…

Ха-ха, не в кэгэ, конечно. В миллионах.

Прикрыв веки, она размышляла о неожиданном заявлении Этьена Пасье: оказалось, он готов завещать свое состояние мальчикам в обмен на, так сказать, их жизнеописание. Без теста на отцовство. Сколько Анжела ни вдумывалась, все никак не могла понять, зачем ему это. Или вправду под конец жизни ему стало так одиноко, что он вспомнил об Анжелике и ее детях? Он наверняка нашел в интернете фотографии мальчиков и по портрету Даньки понял, что это его сыновья. Его, его! Которых он выбросил вместе с Анжеликой на улицу! И теперь его раздирают сожаления. Чувство вины, стыд, раскаяние! О-о-о, отлично! Пусть терзается. Это справедливое возмездие. Жалко только, что он помирает, недолго мучиться осталось…

А все же, вдруг во всем этом есть какой-то подвох?

Тогда какой? Нарыть какую-нибудь негативную информацию об Анжелике? Это у него не получится. Дети мало что знают, они жили в Москве с бабушкой, пока она не вышла замуж за Дюваля. И об этом периоде жизни матери они понятия не имеют, ничего рассказать сыщикам не могут. Олег умер, у него теперь ничего не разузнаешь. Что касается самих мальчиков, так у них все в шоколаде. Сами хорошие, образование хорошее, работа хорошая. Чего же Этьен хочет? Зачем вторгся в ее жизнь спустя почти тридцать лет?

Или он прознал о том конверте?!

Анжелу вдруг пробил озноб. Но… Но нет, невозможно! Об этом, кроме самой Анжелы, знает еще только один человек. Информация никак не могла дойти до Этьена.

Она открыла глаза. Нет, глупости какие! Он всего-то хочет наследство им оставить. А про нее, Анжелу, разузнать велел, потому что жалеет теперь горько. Вот и прекрасно! Так ему и надо!

Она вздохнула поглубже и снова прикрыла веки.

– Мадам, ваш коктейль!

Аборигенка в соломенной юбке снова принесла им напитки. Анжела охотно приняла стакан, Антон потянулся за своим.

– Очень вкусно. Это «Поцелуй юного солнца», как вчера? – спросил он, шумно втягивая напиток через соломинку.

Анжела тоже сделала несколько глотков. Напиток и вправду был невероятно вкусным.

– Нет, «Поцелуй» был у вас позавчера. А вчера мы для вас делали «Цветок розовой Луны».

– Да, точно! А сегодня какой?

– Сегодня другой, – растянула губы в улыбке Аборигенка. – Волшебный напиток. Он унесет вас в волшебный сон.

– Какой еще сон? – Анжелика неожиданно осознала, что вчера и позавчера она действительно засыпала вскоре после коктейля. – Что там у вас? Наркотик? – хмуро пошутила она.

– Перестань, дорогая. Они ведь специально для нас сотворили эту вкуснятину, – пробормотал Антон.

Он уже ухитрился выпить свой коктейль залпом и теперь устраивался поудобнее на матрасе, закрыв глаза, будто не мог сопротивляться накатившей сонливости.

– Ох, нет, что вы! – замахала девушка рукой. – Какой наркотик! У нас наркотики запрещены! Просто этот напиток оказывает расслабляющее действие. От него душа успокаивается, а сердце останавливается.

– Что ты несешь? – Анжела приподнялась на локте, ощущая в теле лень и негу. Она хотела выглядеть строгой, но лицо не слушалось, мышцы отказывались напрягаться. – Глупости какие… Так нельзя говорить… по-русски… про сердце…

Дрема обволакивала ее, утягивала на матрас, на дно волшебного озера.

Аборигенка улыбалась, наблюдая за потугами Анжелы удержаться на локте.

– Чего ты… стоишь тут… Иди уже, обслужила… – пробормотала та, падая головой на матрас.

Девушка, изогнув изящный стан, перебросила черные волосы за спину и направилась с подносом к бару.

Проснулась Анжела от громкого голоса. Кто-то теребил ее за плечо.

– Женщина, вы же обгорели совсем! Как же вы так неосторожно! И муж ваш… Или он вам кто? В общем, мужчина тоже, смотрите, какой красный! – причитала толстая тетка и качала осуждающе головой. – Кремами (она сделала ударение на А, и грамотная Анжела скривилась) надо мазаться, раз загорать решили, что ж вы так безответственно…

Только русские могут пристать к вам в дорогом отеле с подобными разговорами. С ходу взяться вас поучать, попрекать, наставлять. Убожество. Хотя надо признать: в данном случае эта бесцеремонность оказалась кстати, они и вправду обгорели. Как же так? Они ведь спрятались в тени широкого зонта. Но солнце сместилось… Анжела взглянула на часики: боже, они проспали почти два часа! Как это вышло?!

Голова ее пребывала в тумане, будто дремота никак не хотела отступить и все клубилась в мозгу.

Девица… к ним подходила девица в соломенной юбке… Аборигенка. Принесла коктейли… и сказала… Сказала, что от коктейлей они заснут…

Анжела с трудом повернулась, посмотрела на мужа. Он спал, приоткрыв рот.

Неожиданно Аборигенка снова возникла рядом с ними: пришла забрать стаканы. У нее все-таки очень неприятная улыбка, подумала Анжела, прикрыв глаза, чтобы не встречаться с девицей взглядом. И губы такие дурацкие, с двумя острыми холмиками на верхней, будто нарисованные, как у куклы…

Через несколько мгновений, уверенная, что Аборигенка уже отчалила в сторону бара, Анжела приоткрыла веки… – и тут же зажмурилась. Девица не просто стояла по-прежнему рядом, – нет, она наклонилась, пристально вглядываясь в лицо Анжелы. И в ее взгляде было что-то странное. Что-то ненормальное. Даже зловещее.

Анжеле стало не по себе. Ей страшно захотелось отодвинуть от себя Аборигенку. Она вытянула руку, словно защищаясь.

– Вы что делаете?! Вы зачем тут…

Девица усмехнулась. От ее улыбки у Анжелы моментально пропал голос. Она посмотрела на соседний лежак, на мужа, ища поддержки. Но новобрачный все еще безмятежно спал.

– Он не проснется, – тихо произнесла Аборигенка. – Не ждите.

Говорила она все так же по-русски с сильным акцентом, природу которого Анжелика распознать не могла.

– Он выпил коктейль, как и вы. Только ваш называется «Сладкий сон», а его – «Вечный сон». Красивое название, правда?

– Вы о чем… – сдавленно произнесла Анжела.

– Ваш муж умер. Или умрет через несколько минут. Врачи скажут, что сердце остановилось. Вы рады? Теперь вы унаследуете его состояние.

– Что за чушь ты несешь?! Что тебе надо?! – с трудом произнесла Анжела, усилием воли выдавив слова из непослушных губ.

Девица смотрела на нее почти нежно.

– А вы получите наследство.

– Что за бред?! Да кто ты вообще такая?! Я сейчас администратора позову!

– Хорошо, что вы поженились в России. – Аборигенка тихо произносила слова, вглядываясь в лицо Анжелы, пытавшейся стряхнуть с себя наваждение. – Во Франции бо́льшая часть имущества отошла бы к детям, вне зависимости от завещания. А здесь ваш покойный супруг все завещал вам. Хорошие в России законы, правда?

Ее губы изогнулись, как лепестки далий. Где-то Анжела видела похожие губы… В дурном сне, не иначе.

– Что ты несешь? – из последних сил произнесла Анжела. – Мой муж не покойный, убирайся отсюда!!!

– Ухожууу, –