Последняя жертва - Эвелина Баш

На этом страница заканчивалась, а следующая начиналась с того, что «Штефан не признавал сына и вёл себя так, словно его вообще не было в их жизни, но в соревновании за внимание Лили он явно проигрывал пухлощёкому и вечно орущему младенцу. И его совсем не трогало, что малыш унаследовал его черты лица, глаза и изгиб губ».

Эмма почувствовала, как её ладони вспотели. Разложив перед собой листы, а всего их было около двадцати штук, она быстро пробежалась взглядом по ним, пытаясь найти ещё какую-нибудь информацию о Лили и ребёнке, но они больше нигде не упоминались.

С некоторым разочарованием, Эмма взяла новую страницу, но там опять рассказывалось про какие-то разработки. То же самое было и на других страницах и лишь на последнем обнаружилось кое-что интересное:

«…Он уехал из Берлина в Гамбург, а там устроился разнорабочим на грузовое судно, уходившее в Южную Америку. Тогда никто не задавал особых вопросов. Люди бежали, бросая всё – квартиры, работу, семью, в надежде обрести новую жизнь.

Из Бразилии в Майами, а оттуда в Нью-Йорк. К тем порам у Штефана уже были кое-какие деньги, чтобы не только не умереть с голоду, но и ночевать не на вокзале. К весне он получил статус беженца, но без знания языка и документов об образовании никому не было дела до его учёной степени и опыта конструкторских разработок, поэтому приходилось разгружать грузы в порту и постепенно учить язык.

Английский давался легко и уже через пару месяцев он мог вполне сносно понимать и даже говорить какие-то совсем элементарные фразы. Теперь он работал в газетном киоске и мог читать все газеты и журналы, которые только поступали в продажу. Так Штефан искал Ангела Краилова. Его имени не оказалось в телефонных справочниках, а названий компаний, которыми он владел, Штефан не знал. Что ему ещё оставалось делать в те времена, когда не было интернета?

Только осенью ему попалась рекламная заметка, где говорилось об электронном заводе, генеральным директором которого был Ангел Краилов. Завод находился в Теннеси, и Штефан рванул туда.

Но и здесь всё прошло не так гладко. В первый раз охрана на пропускном пункте просто развернула его, сообщив, что мистер Краилов не может принять его, поскольку находится в другом месте. Во второй раз ему удалось поговорить с его секретаршей, которая сладко улыбаясь, обещала непременно передать мистеру Краилову, что его кто-то искал. Штефан поселился в мотеле в нескольких километрах от завода и почти неделю не отходил от телефона, но никто ему так и не перезвонил.

Тогда он снова поехал на завод и попросил дать ему номер Ангела и получил его, но когда он пытался позвонить по нему, автоматический оператор сообщил, что такой номер не существует.

Время шло, деньги подходили к концу, а Штефан и на шаг не приблизился к человеку, ради которого он бросил жену, пересёк океан и уже почти год горбатился на проклятой низкосортной работе. Это не просто злило, это просто безумно злило его.

Он ошивался у завода днями и ночами, охрана гоняла его и несколько раз вызывали патрульных, но ему удавалось сбежать от них. Тогда он просто стал осторожней, но не оставил надежды, что однажды Краилов приедет.

И он приехал.

Был уже почти конец октября и темнело рано. Штефан дремал на автобусной остановке, когда кто-то тронул его за плечо. Он не сразу узнал это загорелое улыбающееся лицо, освещённое лишь светом фар припаркованной рядом машины.

«Идём», – сказал он и помог Штефану встать. Он провёл его через проходную, а потом они долго шли коридорами и лестницами, пока не пришли в кабинет, за стеклянными стенами которого виднелся производственный цех.

Мужчина усадил Штефана на диван и распорядился принести ему горячего чая и какой-нибудь еды, которая осталась от обеда в столовой. Сам сел рядом и долго рассматривал его обветренное и заросшее щетиной лицо.

«Ну что же, здравствуй, Штефан Фейербах», – сказал он. – «Ты готов творить историю?»

Творить историю… Эмма перечитала последнее предложение ещё раз, а потом ещё и поняла, что знает о Штефане Фейербахе не так уж и много, а о том, чем занимается его компания тем более.

Тогда она уселась за свой старенький компьютер, чтобы поискать ещё какую-нибудь информацию, а за одним и найти «дедуле» достойную замену. Первый гонорар, как и было обещано, упал на банковский счёт ещё в четыре утра.

Вставив наушники в уши, Эмма слушала новый альбом любимой американской певицы и, постукивая пальчиками по столу, ждала, когда прогрузится страница. Музыка в плеере была включена почти на полную громкость, поэтому девушка совсем не услышала, как в замке зашуршал ключ, и входная дверь с грохотом распахнулась.

Марк Шнайдер шёл по коридору полицейского участка, насвистывал незатейливую мелодию и едва не пританцовывал. Он принял это дело как новый и такой долгожданный вызов, который наконец вывел его из того странного состояния апатии, в котором он пребывал с прошлой зимы. Жгучее желание заняться расследованием переполняло Марка, поэтому едва переступив порог кабинета, он задорно подмигнул малышне, притаившейся под Дианиным столом, поприветствовал Аталика и обратился к Диане:

– Диана, едем! И захвати отчёт.

Диана закрыла папку с отчётом доктора Фолька, которую держала в руках, и отправилась за Марком, не задавая никаких вопросов. Впрочем, этого и не требовалось, поскольку уже через несколько минут она совершенно точно знала, что они направляются на место преступления.

Припарковавшись у края обочины, Марк задержался в машине, и Диана не стала его дожидаться. «Эти мужчины вечно копаются», – подумала она.

Криминалисты уже давно уехали, и только жёлтая полицейская лента, поблёскивая в утренних лучах солнца, колыхалась на ветру и напоминала о вчерашнем убийстве. Приподняв ленту с одной стороны, Марк пропустил Диану вперёд и, пригнувшись, шагнул следом.

Они остановились перед мокрой от дождя скамьёй, усыпанной листьями.

– Что мы здесь делаем? – Диана повернулась к Марку. Только сейчас она заметила в его руках катану.

– Где ты её взял? – спросила она.

– Нашёл у ребят в отделе улик, – ответил Марк, любуясь тем, как солнце отражалось в отполированном лезвии. – Там столько занятных вещиц, – усмехнулся он. – Дай-ка мне отчёт.

Диана передала папку Марку. Пробежав глазами несколько строчек, Шнайдер посмотрел на фотографии и прикинул что-то в уме.

– Садись, – приказал он Диане, кивнув в сторону скамьи.

– Она слишком мокрая, – покачала головой комиссар, – я на неё не сяду.

Тогда Марк стянул куртку, оставшись в тёмной спортивной толстовке, и протянул её Диане. Женщине часто приходилось изображать жертву преступления, когда Марк пытался восстановить картину событий, поэтому, расстелив куртку на скамье, Диана не без удовольствия подумала, что в этот раз ей несказанно повезло. Пока она размышляла об этом, Шнайдер давал указания, постоянно сверяясь с фотографиями.