Нэнси Дрю. Проклятие - Миколь Остоу

Зайти через главный вход я не могла – администратор был знаком с моими родителями и мгновенно узнал бы меня. Уличить меня в чем-либо он бы не смог, но не хотелось расспросов и вмешательства сверху. По счастью, боковую дверь никто не стерег. В маленьком городе люди порой обезоруживающе доверчивы, и временами в этом нет ничего хорошего, но сегодня жаловаться мне точно не стоило. Оглядевшись, я убедилась, что за мной нет слежки, – впрочем, никто ведь и не знал о моих планах, так с какой стати за мной вообще следить? Пусть так, но я привыкла подмечать любые поводы для радости, даже самые крошечные. Я взялась за ручку двери.

Заперто!

Что ж, вот и первое препятствие. Но, строго говоря, крошечное. Как-никак я научилась взламывать замки лет с семи. Я достала набор отмычек, который всегда носила с собой, и несколькими быстрыми движениями одолела замок. Ручка поддалась, и я зашла внутрь.

Еще одним важным преимуществом жизни в маленьком городе было то, что и мэрия у нас, как несложно догадаться, тоже не могла похвастаться размером. Архив находился в подвале – сейчас я заверну за угол, пересеку коридор и спущусь по лестнице. Со стороны главного входа слышались гулкие шаги. Судя по всему, далеко не все посетители и работники мэрии разделяли любовь архивариуса к телешоу, и это, безусловно, радовало, но только с социологической точки зрения, и все же мне каким-то чудом удалось незаметно пробраться в архив.

Но когда я переступила порог, внутри у меня все оборвалось.

Хоть Хорсшу-Бэй и был крошечным городком, его история, которую поместили в бесчисленное множество коробок с документами, лежавших рядами по всей комнате и расставленных по полкам, казалась поистине бесконечной. Раздел под названием «Периодические издания» и вовсе занимал целую стену и представлял собой высокую – куда выше, чем я сама! – башню из коробок.

Что ж, они хотя бы подписаны – и на том спасибо.

Впрочем, вскоре моя радость омрачилась.

Коробки были расставлены в алфавитном порядке: «“Ежедневник”, Монпелье»; «“Маяк”, Бангор»; «“Хроники”, Бостон»… Стопка под названием «“Трибуна”, Хорсшу-Бэй» высилась у самой стены от пола до потолка, причем самые старые номера лежали внизу. Нужно было поскорее понять, какой именно временной отрезок меня интересует. В каком же году вышла та единственная статья в поиске? В голове вдруг разверзлась пустота. Я достала телефон.

Нет сети. Ну конечно. В утробе мэрии меня не спасет даже битая ссылка, что поделать.

Но, к счастью, накануне я предусмотрительно сфотографировала экран с результатами поиска на телефон.

Горький опыт научил меня тому, как важно порой перестраховаться.

Я открыла галерею и быстро нашла снимок – он был одним из последних. Статья «Проклятие или благословение?» вышла в разделе «Мнения», а вот имени автора в поиске я найти не смогла. Зато там значился год публикации: 1971. Бинго!

Впрочем, это еще как сказать. Публикации за 1971 год занимали всего три коробки. Прекрасно. На то, чтобы их перебрать, у меня уйдет… Даже страшно подумать сколько.

Хотя стоп. Учитывая тематику статьи, автор которой явно рассуждал об Именинах города, газета могла выйти как раз незадолго до праздника – или же немногим после. А это значительно сужало круг поисков.

Я с облегчением достала нужную коробку и громко чихнула, когда над крышкой поднялось облачко пыли, а потом стала проворно и вместе с тем бережно перелистывать тонкие страницы – все-таки с годами газетная бумага становится очень хрупкой.

Спустя двадцать минут мне улыбнулась удача. Ну ее, эту вашу сухую математику, везение тоже не стоит сбрасывать со счетов! Мне попался номер «Трибуны» 1971 года с заголовком на первой странице: «Старожил предрекает конец так называемому проклятию Именин города» и подписью: «см. стр. 13».

Я начала нетерпеливо искать нужный разворот, борясь с нарастающим любопытством.

Спокойно, не спеши, моя хорошая.

Как оказалось, я не зря сдерживала свой пыл. Потому что стоило мне добраться до нужной страницы…

… как оказалось, что статьи на ней нет.

Что я там говорила об удаче? Забудьте.

Причем сама страница была на месте. Кем бы ни был загадочный провокатор, который случайно – или намеренно – пытался сбить меня с нужного следа, он явно решил, что выдирать ее всю будет уже чересчур. Не хватало только нижней части, причем вырезали ее до того аккуратно, что казалось, будто так оно и задумано. Но меня, человека, которому не терпелось прочесть ту самую статью, было так просто не провести.

Я нахмурилась, не желая верить своим глазам. Такого я никак не ожидала. Я перепроверила, действительно ли на первой странице есть надпись: «см. стр. 13». Потом еще раз отыскала номер, отпечатанный в правом верхнем углу странички. 13.

Да, статью действительно вырезали. Возможно, неслучайно.

Но… возможно, злоумышленник сработал не так уж и безупречно.

Выдающиеся детективы прошлого – скажем, Шерлок Холмс или Эркюль Пуаро – на моем месте наверняка достали бы лупу. Но на дворе царствовал двадцать первый век. Я выудила из кармана смартфон.

Страничка была обрезана аккуратно, вдоль самой линии сгиба. На первый взгляд мне показалось, будто злоумышленник вырезал все, что имело хоть какую-то важность.

Но я по опыту знала, что доверять первому впечатлению не стоит. Я сфотографировала страницу и тут же увеличила снимок, скользнув пальцами по гладкому стеклу дисплея. Постепенно отметины, которые сперва показались мне бессмысленными закорючками, стали напоминать вывернутые наизнанку, отраженные в кривом зеркале буквы. На то, чтобы соединить их в хоть сколько-нибудь логичную последовательность, ушло некоторое время.

С-Т-Р-Э-Т-М-О-Р.

Слово было вовсе не очевидное – не из тех, которые легко угадать. Но меня это не смутило. Опыт подсказывал верный ответ. Передо мной была фамилия.

Фамилия автора заметки.

Итак, подытожим факты.

Полное отсутствие следов в сети. Вырезанная бумажная версии статьи в официальном архиве мэрии. Кто-то явно очень не хочет, чтобы эту заметку прочли. И мне предстояло выяснить почему. Фамилия автора в данном случае не давала почти ничего – едва ли в интернете о нем найдется больше информации, чем о той самой статье, из-за которой я и пришла в архив. Поэтому улика была не такой уж и существенной. Я могла назвать ее разве что крошечной зацепкой.

Но мне доводилось раскрывать тайны и с меньшим арсеналом сведений. С куда меньшим.

Я скрутила старую полуистлевшую газету в тоненькую трубочку – бережно, чтобы не повредить хрупкую бумагу, – а потом осторожно убрала ее в сумку, поставила на место коробки и тайком покинула здание тем же путем, каким и пришла. Солнце уже не палило так ярко и жарко, как днем. Наступал вечер.

Я напряженно высматривала шпионов – ведь за мной может следить кто-то из взрослых, – и даже не подумала о том, что на моем пути могут встретиться и ровесники из моей же школы.