Последний мерзавец - Ольга Сергеевна Рузанова

разворачивается и плывет к дальнему бортику. Я избавляюсь от джинсов и, быстро поправив стояк в трусах, погружаюсь в воду.

Прикосновение прохлады к коже проходит по телу легкой электрической волной.

Добираюсь до Милены в несколько рывков. Окружив руками, припираю к стенке.

Не хотел пугать, но напор почти не контролирую. Прижимаюсь к ней  всем телом сзади и на мгновение прикрываю глаза. В черепной коробке троит, дымится процессор и вот-вот закипит движок.

Меня уносит, даже несмотря на то, что я на чужой территории.

Инстинкты вопят: Твое! Возьми!..

Боднув лбом, скольжу губами по кромке ушка и впиваюсь ртом в нежную кожу сразу под ним. Болоночка дрожит, шумно дышит, но уступает – отводит голову в сторону и опускает ресницы.

Она не знала, что я приду, но все равно ждала.

Опускаю одну руку в воду, касаюсь пальцами ее ребер, пупка, кладу ладонь на живот. Языком и губами ее шею ласкаю.

Похоть ломит бедра.

– Подождем твою бабулю вместе?..

– Илья… нас могут увидеть… – шепчет, вздрагивая от каждого моего движения.

– Кто?.. Камер нет. Я посмотрел… И потом, мы ничего такого не делаем, правда?..

– Нет?..

– Даже не целуемся.

Скользнув рукой чуть ниже, дохожу до резинки ее бикини. Пробегаюсь кончиками пальцев по коже над ней. Из горла Милены вылетает стон.

– Я хочу тебя зверски… Давно. И ты хочешь…

– Да…

– Да? – подхватываю сразу. – Хочешь меня?..

– Да.

Ныряю пальцами под резинку и накрываю ладонью мягкую, абсолютно гладкую плоть.

Блядь. Едва сознания не лишаюсь.

Скользнув языком к уголку ее губ, средним пальцем складки раздвигаю.

– Тебе понравится… – бормочу сипло. – В космос тебя в собой возьму. Фейерверки покажу… Спалим к чертям этот город.

Глава 22

Милена

– Обычно на это уходит полтора-два месяца… Хотя иногда, если котята красивые, забирают сразу. – говорю, часто сбиваясь и запинаясь.

Илья спросил – я рассказываю.

Понимаю, конечно, что это для того, чтобы переключить внимание с нашего совместного купания. Снизить накал.

– Если не забирают? Куда их?

– Никуда. Так и живут в приюте.

– Кто его спонсирует? Вы?..

– Да… Но иногда разово поступает помощь от школ и вузов, разных организаций…

Подогнув под себя ноги, я сижу в подвесном кресле-коконе. Илья на высоком парапете напротив меня. Поставив пятки на перекладину, он опирается локтями в широко разведенные колени и пристально смотрит исподлобья.

Выдерживать его взгляд, это гореть заживо, потому что он напоминает о его прикосновениях и горячих обещаниях.

В ожидании бабушки мы уже прошлись по дому и даже поужинали. Я слышала, как в телефонном разговоре он отменил с кем-то встречу. А потом мы пришли сюда. Не касаясь друг друга, говорим на отвлеченные темы, но напряжение между нами такое, что воздух можно резать ножом.

По моим венам все еще жидкий огонь бежит. Внизу живота ноет и пульсирует.

– Как твои соревнования по бездорожью?.. Вы же первое место заняли?

– Да.

– Поздравляю!.. Я не сомневалась.. – облизываю губы, на которые он так пристально смотрит. – Антон сказал, что скоро у тебя еще гонки на байках.

– В следующем месяце.

– Ты участвуешь?

– Разумеется.

– Это опасно?

Илья роняет голову, а потом резко вскинув взгляд, усмехается.

– Жить вообще опасно, Милена.

– Но подвергать свою жизнь опасности сознательно – очень глупо.

– Ты волнуешься за меня?..

– Да… очень.

Почесав бровь, Илья, проходится пальцами по волосам. Насмешки в глазах больше нет.

– Я не пренебрегаю экипировкой. За меня даже мать спокойна.

– А бабушка не очень… – выпрямляя спираль, тяну локон вниз. – Она все время ворчит, что ты догоняешь…

Что то странное мелькает во взгляде Ильи. Поставив ногу на пол, он вынимает из кармана звонящий телефон и отвечает на входящий.

До моего слуха доносится сдержанный голос бабушки, и я вся настораживаюсь. Если она сейчас скажет, что задерживается, Илья уедет. Я этого не хочу.

– Я подумаю. – говорит он в конце ее недолгого монолога.

Отключается и, убирая телефон в задний карман джинсов, буравит взглядом мое лицо.

– Что? Что-то случилось?..

– Нет.

– Что она сказала?

– Что переговоры затягиваются, и она останется ночевать в городской квартире. Сюда приедет утром.

Сердце обрывается. Ухает вниз, переключая тумблер настройки настроения на минимум. Закусив губы изнутри, я опускаю глаза.

– Ты уедешь?

– Евгения Карловна предложила остаться здесь на ночь. – отвечает Илья после небольшой заминки. – Что скажешь, Милена?

Сначала чувствую толчок в груди, потом пыхнувший в лицо жар и, наконец, череда сладких судорог в животе и по внутренней поверхности бедер.

– Оставайся. – отвечаю глухо. – Я покажу тебе гостевую спальню.

Заломив бровь, он растягивает губы в улыбке. Сдуревшее мое сердце кидает по грудной клетке как мячик в пинг-понге.

Наверное, все мои эмоции написаны на моем лице, потому что улыбка Ильи становится еще шире.

– Тогда идем?

Спрыгнув с парапета, он берет меня за руку и вытягивает из кокона. И так же, не отпуская мой ладони, ведет в дом.

Мне нравится его уверенность. Нравится, что он не поджимает брезгливо губы и не выказывает показушного презрения. Нравится то, как идеально он вписался в общую обстановку. И что чувствует себя здесь раскованно. Наверное, со стороны это выглядит так, словно я у него в гостях, а не наоборот.

Обхватив пальцами его широкую ладонь, я иду рядом.

– Наверх?

Улыбаясь, киваю. Вместе поднимаемся на второй этаж и доходим до гостевой комнаты. Толкнув дверь, захожу первая.

По-хозяйски проверяю полотенца в ванной и свежесть постельного белья, но игнорировать то, как сгущается обстановка я не могу. Мысль о том, что мы наедине, в спальне, сводит с ума.

– Не трясись так… – сильная рука обнимает за талию, а к спине прижимается его тело. – Трахать в этом доме я тебя не буду.

– Я и не думала…

Вру! Думала и… и представляла! Но, Илья прав, заниматься этим здесь верх цинизма.

Чувствуя влажные поцелуи на щеке, разворачиваюсь и, обвив руками его пояс, подставляю губы.

За поцелуи с ним и умереть не страшно.

Боже… как он целуется!.. Я без ума от всех его поцелуев – жадных и нетерпеливых и вот таких, как сейчас – порочно-неспешных, с ритмичными движениями языка и губ.

Льну ближе, пальцами в его спину впиваюсь и целуюсь так, как если бы мы занимались любовью.

Илья удерживает мой затылок, и второй рукой стискивает ягодицу. Упирающаяся в мой живот эрекция продолжает увеличиваться. Белье неприятно впивается в промежность.

– Ты провоцируешь… – шепчет, лизнув нижнюю губу. – Не надо, Милен.

И снова Илья прав. Но я горю рядом с ним. Меня тянет магнитом. Я не