Семиевие - Нил Стивенсон

Сверху донеслись голоса: оставшаяся часть группы нагоняла их.

Где разбить лагерь, как не посередине пляжа, напротив каменистого мыса? К тому же здесь лежала горка стекляшек, довольно высокая и ровная. В ней сразу угадывалось искусственное происхождение.

– Их сигнал, – пояснил Белед. – Надо развести костер.

Он пошел по пляжу, собирая плавник. Кэт-три почему-то привлек тур, и она присела рядом с ним в ожидании остальных. Было слышно, как Сонар-Таможня что-то щебечет, бегая кругами вокруг спутников. Вскоре к ее голосу присоединилось их дыхание и шаги.

– Их история делится на три периода – три Потопа. Первый Потоп – это камень и пламя, он загнал их в самые глубокие впадины, вода в которых не испарилась, даже когда весь океан высох. Там они создали расу, способную выживать в замкнутом пространстве. Второй Потоп – это лед и вода.

– Облачное столетие! – воскликнул Эйнштейн.

– Да, это когда вы несколько веков обрушивали на Землю кометы. Пингеры заметили, что уровень воды в океанах все поднимается, а значит, у них появляется простор. Тогда они переродились в расу, которая может плавать под водой.

– Вот ты говоришь «переродились». Благодаря генной инженерии или?.. – спросил Арджун.

– Нет, выборочной селекции, – уточнила Сонар. – Если за несколько тысяч лет из волков удалось вывести пуделей, только представьте, во что при необходимости может превратиться человек! Пингеры начали изучать океанское дно. Там они обнаружили много металлического и иного мусора, который попал в океан во время Каменного Ливня да так там и остался. Они заново овладели всеми секретами металлургии.

– Вот почему вы с ними торгуете, – предположил Тэ. – Потому что у вас не хватает металла, а у них много?

– Да, и потому что у них нет того, что есть у нас, – подтвердила Сонар.

– Ты говорила про три Потопа, – напомнил Эйнштейн. – А какой третий?

– Тот, который происходит сейчас, – ответила энци. – Этот Потоп – жизнь, начиная с микроорганизмов и заканчивая вами.

– То есть нами – орбитерами, – уточнил Тэ.

– Да. И единственные орбитеры, которых они знают, – это те, кто заваливает камнями Торресов пролив и что-то строит в Макасаре.

– И каким образом это стало известно тебе? – спросил Арджун.

– То есть?

– Я имею в виду, Сонар, ты лично общалась лицом к лицу с пингерами?

– Я?! – переспросила она одновременно с удивлением и ужасом. – Нет-нет, я просто смотрела на них издали.

– То есть ты скрываешься здесь, пока старшие члены твоего клана на пляже ведут переговоры.

– Разговаривать с ними трудно. Общались в основном через письмо. Пока мы не поделились с ними бумагой, пользовались плитками и мелом.

Кэт-три скользнула взглядом на слишком аккуратную стопку плоских черных камней, наполовину утонувшую в песке, которую она заприметила минутой раньше. Пока партнеры спускались к кромке воды, Кэт-три вытащила плавающую в воде палку, разгребла песок и гальку и достала одну из плиток. Края были неотесанные, но ее точно сделали люди: взяли плиту из черного камня, откололи кусок толщиной с палец и длиной с предплечье, чтобы можно было держать на согнутой руке, и отполировали, чтобы можно было писать. Среди песка и водорослей виднелись куски карбоната кальция, или, говоря проще, мела. На плитках по-прежнему оставались разводы. Не слова, но обрывки чертежей, может, карт и какие-то цифры.

К островку пристал кусок плавника: пень от дерева, которое бурей вырвало из какого-нибудь утеса дальше по побережью и забросило сюда. Тэ скинул рюкзак, освободил карманы и подобрал квадратный ящик, который доставил Роскос Юров. Держа его над головой, он пошел вброд до островка, проклиная ледяную воду. В самом глубоком месте ему было по грудь, а иногда волны накатывали до подбородка. Он закинул ящик на оконечность островка, затем вскарабкался туда сам.

С любопытством взглянув на пень, он присел, схватился за выступающие корни и вывернул его. Затем отошел в сторону, чтобы все увидели, что скрывал плавник: вертикальную секцию стальной трубы диаметром с ладонь, высотой по колено, накрытую плоским металлическим диском размером с тарелку. Труба торчала не из камня, а уходила под воду. Видимую часть примотали к вбитым в островок штырям – грубым, но надежным, как и все диггерское.

Тэ нащупал что-то ногой. Он нагнулся и поднял предмет над головой, чтобы его видели на берегу. Это была самодельная кувалда из отрезка трубы с приплавленным куском металла. Тэ посмотрел на энци. Та развела руками, мол: «Видите? Я же говорила!»

Тэ окинул взглядом морской простор, потом повернулся и крикнул:

– На сколько она тянется?

– Труба? Метров на сто, – ответила Сонар. – Кратер выполняет роль рупора, который направляет сигнал на глубину.

Едва она договорила, Тэ подхватил кувалду и со всей силы долбанул по диску. Раздался оглушающий металлический «пинг», по громкости перекрывший вопль Кэт-три. Мойринка, обхватив голову, упала на песок.

– Уведите ее отсюда! – крикнул Тэ. Кэт слышала его даже сквозь прижатые руки.

Сзади подошел Белед, подхватил ее под грудь и рывком поднял на ноги. С одной стороны, это было приятно. Но в то же время ей так надоело, что ее везде таскают! Поэтому она вывернулась из его рук, отвернулась спиной к морю и пошла к кустам на границе пляжа. Тэ позволил ей отойти на почтительное расстояние, затем прокричал:

– Заткни уши!

Она заткнула, а через секунду мозг пронзил еще один «пинг». Через секунду еще, а затем еще, без какого-либо ритма, а, казалось, вразнобой. Поднявшись до отметки, откуда можно было смотреть на происходящее и не испытывать при этом адской боли, Кэт наконец поняла замысел Тэ.

Потомки каждой евы сохранили набор ритуалов, восходящих к их праматери. Они передавались от поколения к поколению путем каждодневных повторений, через школьную программу и молодежные группы. Юные феклиты занимались спортом с боевым уклоном в невесомости и соревновались на полосах препятствий, которые воспроизводили подвиги Феклы из Эпоса. Джулиане создавали дискуссионные клубы и уходили в долгие скитания, символизировавшие изгнание их евы и ее страдания во времена Роя. И так далее.

А вот динайцы сызмальства учили азбуку Морзе, правда пользовались ей очень редко. Мойринцы, конечно, вообще ее не изучали, поэтому Кэт-три даже не могла предположить, какое сообщение пытается отправить на глубину Тюратам Лейк.

Все без исключения смотрели серию Эпоса, когда с началом Каменного Ливня Ева Дина отправила последнюю передачу своему отцу. Заканчивалась она многочисленным повторением кода QRT, с каждым разом все медленнее (Дину сотрясали рыдания, и руки не слушались), пока в нем не начал звучать торжественный ритм вроде похоронного марша. Пам, пам, па-пам… Буква Q. Кэт-три узнала эту последовательность, и всплывала она очень часто, учитывая, что в англише эта буква почти не используется. Стало быть, Тэ для краткости отбивал древние Q-коды. И все равно она терялась в догадках. Чередование длинных и коротких ударов повторялось синкопой, и, казалось, даже сердце начало биться в такт. Тюратам остановился, только когда Сонар-Таможня дошла до островка и убедила его, что если пингеры где-то неподалеку, то уже точно получили сообщение.