Семиевие - Нил Стивенсон

– Ни акваланга, ни гидрокостюма?

– Именно. Только пояс с ножом. В общем, об этом узнали в Норе, и Комитет обратился к моей предшественнице.

– Бывшей Сонар-Таможне то есть?

– Да. На следующий год в это же место отправили другую группу разведчиков. Они соорудили что-то наподобие вот этого агрегата, только не такое качественное, и начали отправлять сигналы на глубину. Безрезультатно. Шли годы, десятилетия. Опирались только на слова очевидца. Затем кто-то из стариков, опытный разведчик, придумал улучшить агрегат и перенести его сюда. Он считал, что кратер послужит рупором и позволит передавать сигналы на большее расстояние. Короче говоря, сработало. Мы наладили контакт.

– И когда это произошло?

– Лет пятьдесят назад, – ответила Сонар. – Потом, примерно в то время, когда у вас случилась война, общение прервалось. Но пять лет назад туры начали появляться снова.

Кэт-три проснулась от того же, что и Кэт-два в последний день экспедиции: смутного ощущения, что снаружи кто-то есть. На сей раз прибавился звук: она услышала его еще во сне и чем сильнее пыталась вспомнить, тем быстрее он от нее ускользал. Кэт перекатилась на живот, приподнялась на локтях и посмотрела вверх по склону. Закрыла глаза, приоткрыла рот и замерла. Первые несколько минут она не прислушивалась ни к чему, лишь впитывала окружающие шумы и звуки, чтобы определить среди них инородные. Цеплеты над баржей по-прежнему монотонно гудели – это отфильтровать было легко. Вдруг затих Бард: тоже что-то услышал или просто последовал ее примеру? Неясно. Кэт-два держалась отстраненно и незаметно, а вот в присутствии Кэт-три мужчины постоянно были начеку.

И вот, снова. Тот же звук, который, по всей видимости, и разбудил ее. На этот раз она поняла, что это стальные наконечники стрел тихонько позвякивают в колчане, как монеты в кошельке. Диггеры-охотники старались набивать колчаны плотнее, чтобы те не гремели на всю округу, но при этом чтобы стрелу можно было вытащить максимально быстро. Размеренным шагом да по равнине они могли двигаться почти бесшумно, но только не по ухабистому склону, в предрассветной темноте, таясь от каждого шороха. В голове у Кэт-три нарисовалась картинка, и она начала различать отдельные шаги и то, как кто-то продирается сквозь кусты. По ее подсчетам, в отряде были не только лучники.

Включилось еще одно воспоминание Кэт-два. Когда она готовилась к экспедиции в места, где много селенцев, она читала историю освоения запада Америки. Тогда европейцы нанимали аборигенов в качестве проводников и разведчиков.

Лангобард теперь тоже все это услышал и под низким частоколом, который они установили вдоль кромки кратера, пополз будить Роскоса Юрова и Беледа Томова. Кэт-три поползла следом, говоря каждому по очереди:

– Кажется, двое диггеров с луками, за ними – небольшой отряд неондерталов.

– Насколько небольшой? – спросил Белед.

– Не больше острия. Мне кажется, половина того отряда, который мы видели в лагере диггеров.

– Иди и сообщи Тэ, – сказал Белед. – Пусть включают свет.

Поскольку было темно, хоть глаз коли, он положил руку ей на плечо, приятно сжал его, затем распрямил ладонь и твердо подтолкнул Кэт по направлению к пляжу.

Минуту спустя она была внизу. Сонар-Таможня все еще сидела на пляже в наушниках. Эйнштейн храпел рядом в спальном мешке. Тэ спал в палатке из числа привезенных на ковчеге «Дарвин». Он по-прежнему стоял на якоре у берега, видимый только по брызгам волн, бивших о его борта. Кэт-три чуть было не врезалась в Ека Арджуна – тот просто стоял на пляже, закутавшись в спальный мешок. С равной вероятностью он либо молча медитировал, либо встал отлить. Айвинцы порой вели себя странно, когда были поглощены работой мозга. Впрочем, чем бы он ни был занят – думал или отливал, – пользы от него пока не было, поэтому Кэт-три сразу направилась к палатке будить Тюратама Лейка. Он никак не просыпался, что сильно раздражало, поскольку наверху уже что-то происходило: до нее донеслось нарастающее жужжание цеплетов, служивших неондерталам броней и оружием. Неясно только, это Лангобард готовился к обороне или же лазутчики подошли к частоколу. Они уже не таились, решив променять скрытность на скорость, и их было хорошо слышно.

– Идут, – сказала Кэт. – Двое диггеров и неондерталы.

Тэ потянулся за катапультом, но снова вспомнил, что его забрала Ариана.

– Белед говорит включать свет.

Кэт ожидала, что он достанет какое-нибудь электронное устройство вроде того, что диггеры собирательно называли «рацией», но вместо этого Лейк выскочил из палатки и пошел к воде, подпрыгивая и выругиваясь всякий раз, когда наступал босой ногой на камни.

– Включить свет! – заорал он, сложив руки рупором. – Эй там, включить свет!

В тихой бухте его крик был подобен раскату грома. Кэт-три услышала ответные выкрики с баржи и «Тс-с!» со стороны валуна. Она сперва подумала, что это волны, но тут цеплеты вспыхнули и осветили лицо Сонар-Таможни.

– Тс-с! Тихо! – настойчиво повторяла она, прижимая палец к губам.

– Давайте, на полную! – кричал Тэ.

– Они идут! – сказала энци.

Однако ее никто не слушал. Она встретилась глазами с Арджуном. Тот сбросил свой импровизированный халат на пляж и шел к ней прямо по воде.

– Вы же их оглушите!

Сверху донеслись крики: бойцы (судя по голосам, неондерталы) отбросили скрытность и вступили в драку. Кэт-три вдруг ощутила отчаянное желание присоединиться и побежала к склону. Она чуть не сбила с ног Кантабриджию-пять.

– Наверх?

– Да, я чувствую, что мое место там, – ответила Кэт-три.

– Удачи. Не забудь: ни одного раненного диггера.

Кантабриджия-пять грациозно отошла с дороги, длинный подол теплого пальто красивым шлейфом последовал за ней. Кэт-три последний раз взглянула на ее королевский профиль и осанку, подчеркнутую короткой стрижкой.

Карабкаясь наверх, она прокрутила в голове подробные наставления, которые Кантабриджия давала ей несколько часов назад: «Держись подальше от наших бук». Скорее всего, имелись в виду буки с камерами, которые вели съемку с позиций наверху.

Кэт упала на четвереньки, не доходя шагов пятидесяти до Лангобарда. Она его не видела, но слышала круживших вокруг него цеплетов и то, как они разрубают мелкие ветки.

Чуть выше и справа в склоне торчал валун, такой твердый и крутой, что на нем не росло ничего, кроме мха. Бледный камень был отчетливо виден в свете огромного эй-става. На самой верхушке пристроилось небольшое деревце: его корни впились в камень и нашли какие-то щелочки, а две-три корявые веточки росли куда-то вбок из-за дувшего с моря ветра. Рядом двигалось еще что-то – это бука занимал положение для съемки. Если Кэт видела его, значит, он тоже ее видел. Мойринка распласталась по земле, укрывшись за особо плотными зарослями кустарника и травы. Теперь оставалось полагаться только на слух.