Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме - Глен Кук

Последняя птица превратилась в очередную черную змею и уползла прочь.

Заклинания, защищавшие колдуна, вгрызлись в Святошу и Барли. Оба мучительно закричали, но продолжали идти вперед.

Эти двое были любимыми боевыми псами Колгрейва – ибо ничто не могло их остановить. Именно их больше всего боялись в западных морях.

Тролледингец протяжно застонал. Колгрейв не издавал ни звука, лишь наклонился, будто преодолевая встречный ветер, не сводя взгляда с горла чародея.

Святоша и Барли упали, корчась, как до этого птицы. Но они не оставляли попыток добраться до существа в красном. Меч Барли высек искры из камня возле лодыжки колдуна.

Улыбка его стала шире. Он думал, что побеждает.

Я выпустил одну за другой три стрелы.

Первая пролетела мимо. Вторая слегка зацепила колдуна, и он на мгновение отвлекся.

Нападавшие набросились на него, угрожая похоронить под собой.

Я послал третью стрелу под поднятую руку Колгрейва, и она вонзилась в сердце колдуна.

Меч Старика опустился, срезав плоть с одной стороны утонченного лица.

Существо медленно поднялось, из неподвижных губ вырвался скорбный вопль, становившийся все громче. Я выронил меч и зажал уши руками.

Это не помогло. Звук пронзал меня насквозь, причиняя невыносимую боль.

Тролледингец лежал на полу вместе со Святошей и Барли. Вряд ли они когда-либо смогут подняться.

Существо в красном коснулось Колгрейва. Капитан тоже начал падать.

Он падал медленно, словно гибнущее могучее королевство.

– Уходи, Лучник. – Голос его звучал как шепот, но я слышал его сквозь вопль колдуна. – Уводи «Дракон» в море. Спасай людей.

– Капитан! – Я схватил его за руку и попытался потащить за собой.

Но его коснулось существо в красном, чье касание удерживало Старика, словно якорь.

– Уходи, дьявол тебя побери! – прорычал он. – Я с ним сам разберусь.

– Но…

– Это приказ, Лучник.

Он был моим капитаном. И там были мои товарищи. Мои друзья.

– Ты идешь или нет?

Это был голос прежнего Колгрейва – сильный и властный. И, как и прежде, я не мог ему сопротивляться. Схватив лук, я бросился бежать.

XIV

Подгонять никого не пришлось. Когда я выскочил из дверей дома, рядом были только Мика и Малыш – не считая хозяина и армии горожан, направлявшихся в нашу сторону.

Обычная толпа – всепоглощающий монстр-убийца, состоящий из безобидных лавочников. Организм, лишенный страха, поскольку он знает, что любой его части найдется замена.

– Быстрее, Лучник! – крикнул Мика. – Хочешь дождаться, пока тебя сожгут на костре?

Но я вовсе не мешкал, как могло показаться на первый взгляд. Я искал мозг этого тысячеглазого чудовища. У меня еще оставалось восемь стрел.

Но Мика был прав: у толпы не было мозга, лишь отдельные части тела, уже бесчинствующие вокруг.

Я свернул за угол дома.

– Что случилось там, внизу? – спросил Малыш на бегу. – Где Барли, Святоша, Тролледингец, Старик?

– Там, внизу. Все погибли, кроме Старика и колдуна. Эта тварь вся порублена, но до сих пор жива.

– Ты бросил его там?

– Он приказал мне, Малыш. Тебе когда-нибудь удавалось переспорить Колгрейва?

Он лишь усмехнулся.

– Остановись на секунду, Лучник, – тяжело дыша, сказал Мика. Мы были уже на улице, привлекая к себе удивленные взгляды. – Что случится, когда они погибнут?

– Что?

– Колгрейв управляет нами. Что мы станем без него делать? А тот колдун вызвал нас из небытия. Что случится, когда он умрет? С его заклинаниями?

– Не знаю. Просто не знаю.

Я не разбирался в чародейских делах. Некоторые заклятия распадались со смертью колдуна, а некоторые нет. У меня не было ответа на его вопрос.

Позади послышались крики. Я обернулся. За нами гналась часть толпы.

– Давайте их убьем, – сказал Малыш.

Их было около двадцати – не такой уж плохой шанс для моряка с «Дракона», находившегося под защитой Лучника.

Земля задрожала, словно ворочающийся во сне медведь. Затрещали доски близлежащих строений.

Преследователи остановились и оглянулись.

Над высокими черепичными крышами дома чародея сверкали молнии. Стены оседали, словно на них давила невидимая гигантская рука…

Из трещин повалил черный туман, ничем не отличавшийся от того, что окружал «Дракона-мстителя». Ветер даже не пытался его развеять.

– Уходим, – сказал я. – Пока они не обращают на нас внимания. Может, догоним остальных.

Я боялся, что Ток и Тор уйдут в море без нас.

Может ли ярость быть абсолютной? Судя по облаку над домом – могла. Я чувствовал ее даже с расстояния в четверть мили.

Тень эта была живой. От нее исходило то же ощущение, что и от существа в красном. Теперь мне стало ясно, почему мы никак не могли понять, мужчина оно или женщина. Если оно вообще не было человеком, понятия «он» или «она» не имели смысла.

Оно было не одно. Его мертвой хваткой держало другое существо, от которого исходило полнейшее нежелание подчиняться чужой воле.

– Колгрейв, – прошептал я.

В том, что Колгрейв был человеком, никто не сомневался. Но его целеустремленность и непреклонная решимость идти до конца делали его полубогом.

– Исчадия зла, – пробормотал Мика.

Мы пошли дальше, к берегу. Никто нам не мешал. О нас забыли.

Торианский холм содрогнулся, словно пробуждающийся вулкан.

– Что? – переспросил я.

– Мы все исчадия зла, – сказал Мика.

– О чем ты? – Слова его звучали как нечто само собой разумеющееся. – Давай иди. Вряд ли Старик с ним справится.

– Он уже с ним справился, Лучник. Он заставил это существо принять свою естественную форму. Смотри, туман рассеивается. Оно не продержится долго в таком виде.

Он был прав. Существо таяло, словно облако пара.

Как и существо, созданное волей капитана.

Несколько минут спустя от них ничего не осталось.

На глазах у меня выступили слезы. У меня, Лучника. Самого смертоносного, хладнокровного и безжалостного убийцы в западных морях, не считая лишь одного человека, которого я оплакивал.

Моя ненависть к нему была столь же глубока, черна и холодна, как вода в океанской бездне. И тем не менее – я плакал.

Я отвернулся, скрывая слезы.

Я не помнил, когда плакал в последний раз. Может быть, после того, как убил жену, когда еще был живым человеком, одним из мелких зол, населявших мир.