Наказание в награду - Элизабет Джордж

Хуже всего было то, что она… Барбара не знала, почему делает это. Она не знала, что означает присутствие итальянского детектива по имени Сальваторе Ло Бьянко среди публики. Его наверняка притащил с собой Линли, и весь ужас был в том… Она не могла понять, почему инспектор решил унизить ее подобным образом.

Подойдя к своему «Мини», Барбара услышала, как он зовет ее. Линли был не дурак. Он мог ничего не знать про чечетку, но прекрасно разбирался в людях. Так что инспектор легко понял ее выражение лица, так же как и изменившееся выражение лица Доротеи, и разобрался во всем с присущей ему скоростью.

Барбара набросилась на инспектора.

– Зачем? – кричала она. – Вы что, думали, что я буду вне себя от радости? Потрясена? Восхищена? Я просила вас не приходить. Я запретила вам приходить. А вы не только решили прийти сами, но и пригласили с собой Сальваторе, так? Вместе со всеми остальными – с Симоном, Деборой, Чарли… кого забыла? Ах да, Уинстона, с его матушкой и папашей. А как насчет моих соседей? Их вы тоже пригласили?

Томас поднял руки, как будто хотел защититься от нее, и Барбара поняла, что на этот раз она его достала.

– Барбара. Остановитесь. Послушай… – сказал инспектор.

– Не буду! – кричала сержант. – Ни за какие коврижки. Вы что, решили, что знаете, что для меня лучше? Как и все остальные? Ничего вы не знаете, инспектор. Вы просто выставили меня на посмешище перед коллегами, перед… – Она не могла продолжать. Эта была уже не злость, а нечто, для чего у Барбары не было наименования.

– Сальваторе я не приглашал, – сказал Линли. И, оглянувшись в сторону здания, где все еще продолжались танцы, продолжил: – Хотя нет. Не совсем так. Я пригласил его, но не приехать сюда из Италии. Он в любом случае собирался. Речь идет о курсах английского языка.

– Английского языка? И зачем ему нужны эти гребаные курсы?

– Без понятия. Можете спросить его сами. Я предложил ему остановиться у меня, и как только стало понятно, что он будет здесь именно сегодня…

– Вы решили, что это идеальный случай, чтобы сделать из меня посмешище. Поэтому и привели сюда и его, и всех остальных.

– Я совершенно не могу понять, откуда это пришло вам в голову. Почему, ради всего святого, – посмешище?

– Потому что я и есть посмешище, – расплакалась Хейверс, неожиданно поняв то, о чем запрещала себе думать многие годы. – И всегда им буду.

– Не может быть, чтобы вы говорили это серьезно.

– А вы посмотрите на меня. Попытайтесь представить себе, что значит быть такой, как я, и откуда я появилась, и что значит жить, не имея никаких шансов когда-нибудь… хоть когда-нибудь… – Барбара заставила себя замолчать, потому что поняла, что если не остановится, то окончательно разрыдается, а она ни за что на свете не хотела рыдать, будучи одетой в матросский костюм и стоя перед Томасом Линли на парковке местного клуба в Саутхолле.

– А ну-ка, быстро за мной, – велел Линли. Его голос изменился, и, хотя это еще не был тот самый Голос, в нем уже чувствовалась некоторая жесткость. Когда она не пошевелилась, он повторил: – Я сказал – за мной. Это приказ.

– А если я, твою мать, откажусь его выполнять? – спросила Хейверс, презрительно усмехнувшись.

– На вашем месте я не стал бы этого делать.

Сказав это, инспектор повернулся. Он не стал оглядываться, чтобы проверить, идет ли она за ним. Барбара подумала было, что не стоит выполнять этот его приказ, но в его голосе было нечто, что говорило о том, что лучше ей этого не делать. Поэтому она потащилась вслед за ним.

Когда они вернулись назад, выходы на бис были в самом разгаре. Один за другим исполнители выходили на сцену, чтобы получить свою долю аплодисментов и восторгов от родственников, друзей и сторонников. Барбара уже подозревала, что последует дальше, поэтому не сильно удивилась, когда Линли сказал:

– Когда на сцену выйдет Доротея, вы присоединитесь к ней и сделаете это не ради себя. Вы сделаете это ради нее, потому что она вас любит. Как, кстати, и все мы, но я вижу, что сейчас бесполезно объяснять вам это.

– Я не могу…

– Можете, и вы это сделаете, черт побери, – прервал ее Линли. – Идите по центральному проходу – и если не сможете убедить всех, что все было придумано заранее, то вам придется иметь дело лично со мной. Я достаточно ясно выражаюсь, сержант?

Хейверс просто остолбенела. У нее уже готово было вырваться: «Да как вы смеете вести себя так, как будто вы правы, когда прекрасно знаете, что кругом виноваты?» Она хотела сказать: «Не смейте давить на меня вашими титулами». Она была готова произнести: «Вы меня не знаете. Вы вообще ничего не знаете, вы не знаете, что у меня в душе, и никогда не узнаете…»

Но только… Все это было неправдой. И не соответствовало действительности. Томас Линли знал гораздо больше, чем думали про него другие, а лучше всего на свете он знал, через что ей пришлось пройти. И она знала, что он это знает, потому что инспектор никогда не говорил об этом. Даже сейчас. Он ее щадил. И делал это всегда.

В этот момент на сцене появилась Доротея. Зрительный зал зааплодировал. Она мило улыбалась, но было видно, что улыбка у нее неуверенная, что было совершенно не похоже на Доротею.

– Вперед, – сказал Линли, и Барбара поняла, что все колебания надо оставить позади.

Бросившись по проходу, она выпрыгнула на сцену с такой скоростью, что потеряла равновесие, упала и заскользила в сторону Доротеи, у ног которой и остановилась. И, в точности как велел ей Линли, притворилась, что все это – просто часть шоу…

Каждый раз, начиная новый роман об инспекторе Линли, я определяю ту область Англии, где будет разворачиваться его действие, читаю о ней и провожу там какое-то время, изучая натуру и собирая информацию, которая, как я надеюсь, может помочь мне в создании действующих лиц и разработке основного сюжета и второстепенных интриг.

Что касается этого романа, то я должна поблагодарить главного констебля Вестмерсийского управления полиции Энтони Бэнгхэма за данное мне интервью, в котором он рассказал, как сокращения в полиции повлияли на их работу в этой части страны, и за то, что он любезно отвечал на мои электронные письма – их я писала всякий раз, когда сталкивалась со сложностями, объяснить которые мог только полицейский.

Йон Холл, президент Клуба планеристов Западного Мидленда в Лонг-Минд, любезно показал мне аэродромный комплекс и продемонстрировал, как собирают планер, как на нем летают, а также объяснил мне различные способы, какими планер запускают в воздух. Сейчас я жалею, что не приняла его предложения полетать.

Мэр Ладлоу, Пол Дрейпер, встретился со мной в помещении городского совета и объяснил, как сокращения в полиции повлияли на жизнь английских городов вообще и Ладлоу в частности. Как всегда, Свати Гэмбл из «Ходдер и Стоутон», была чрезвычайно полезна во всем, что касалось получения нужной мне информации, а мой редактор Ник Сэйрс возвращал меня в реальность, когда я путалась в британском английском.