История героя: Огонь наших душ - Yevhen Chepurnyy

дракон, — голос Онеказы, поднявшейся со своего трона и подошедшей ближе, был спокойнее моря в штиль. — Здравствуй, Кьелл, — обратилась она к спрыгнувшему с драколича бледному эльфу подчеркнуто ровным тоном.

— Здравствуй, моя королева! — отозвался тот. Он возбужденно дышал, а его лицо сияло широкой улыбкой. Больше всего он жалел сейчас, что наука Эоры все ещё не породила никаких фотоприборов, и он не смог нащелкать ни высотных фото, ни селфи с несущим его костяным драконом.

— Я бы сказал, что ты не поверишь моей истории, но со мной прибыли неопровержимые доказательства, — он засмеялся, отступая в сторону, и приглашающе кивая драколичу.

— Приветствую тебя, правительница, — мысленно заговорил тот, все так же тихо и спокойно. — Моё имя — Этаоринисфарлас. Мой новый приятель Кьелл сделал мне очень заинтересовавшее меня предложение…

***

Они обговорили и оставленное разумом Скиориелафаса тело, и защиту драколичем Некетаки, и кормление его эссенцией, и даже возможное переселение костяного дракона в город. Этаоринисфарлас согласился на все предложения Кьелла без возражений — возможность снова прожить полноценную жизнь непреодолимо манила его. Он обязался выступить на защиту Некетаки от любых угроз сравнимого с ним веса. Он был не против подождать, пока подпитка Заклинателей Воды душой морского дракона станет не нужна. Он просил за свою помощь не так уж много — одну стандартную меру кристаллов светящейся адры в месяц, и восполнение потраченной в боях эссенции. Гламфеллен подозревал, что дракон согласился бы и на большее — его убеждения о первичности разума и вторичности тела явно не выдержали испытания временем, и немертвый ящер жаждал снова стать живым. Но жадничать в положении Кьелла и Хуана не было никакой нужды — они и так получали многое в обмен на малость. Онеказа обязалась начать постройку достойного дракона жилища в самом скором времени, и обещала прислать весть о его завершении. Вызванные королевой слуги поднесли дракону крупный кристалл светящейся адры — для перекуса-дозаправки, — и договаривающиеся стороны простились.

— Не считаешь ли ты меня поклонницей Магран, таку ароха? — опустошенным голосом спросила Онеказа, когда немертвый дракон, взмахнув крыльями, оторвался от крыши дворца Каханга, и отправился в обратный полет.

— С чего бы, милая? — непонимающе спросил Кьелл, обнимая любимую женщину за талию. Та ответила на объятия, устало опершись на него едва ли не всем весом. — Я знаю, ты молишься Ондре, как Хуана, и Вудике, как правительница. Магран откуда?

— Экера, ты устроил моему рассудку тяжкое испытание сегодня, — тускло ответила она. — От немедленного наказания меня удерживает лишь любовь к тебе, и то, что твоя безумная идея принесла Некетаке немалую пользу. Подумать только, в мой сад на крыше приземлился дракон-нежить, — она издала неверящий смешок. — Я подумала бы, что ты шутишь в своём мысленном послании, если бы не огромная крылатая тень в небе, — она грустно вздохнула, тяжело опираясь на плечо Кьелла.

— Так, — серьёзно поглядел на неё тот. — Погоди минутку, — он спешно потянулся псионическим восприятием в Королевскую Бухту, к таверне «Дикий Жеребец», где отыскал принадлежащий Эдеру огонёк души, и передал дирвудцу, чтобы тот не ждал его сегодня. В ответ на ругательства друга, несерьёзные, но от этого не менее цветистые, он пообещал проставиться в ближайшее время. Затем он, все так же поддерживая Онеказу, отвел ее к малому трону, усадил женщину на него, и, подойдя сзади, принялся разминать ей плечи. Та сперва удивлённо ойкнула, но, распробовав несомое руками Кьелла облегчение, удовлетворенно обмякла.

— Любимая моя, я — увлекающийся дурак, — тихо сообщил в остроконечное ушко женщины Кьелл. — Радуясь своему невероятному приключению в виде полёта на драконе, я и не подумал о том, как может перепугать всех его появление. Я должен тебе вечер извинений, и не только тактильных. Прости меня, ладно?

— Я уже тебя простила, таку ароха, — расслабленно отозвалась женщина. — Но не прекращай пока этот необычный массаж, хорошо? Мои плечи и шею словно омывают волны, благословленные Нгати.

— И не подумаю, — серьёзно ответил гламфеллен. — Для начала, я прогоню из твоих плечей все напряжение. Потом я покажу тебе все, что знаю о массаже ступней. Затем, я как следует разомну твою спину, — он на секунду задумался, и продолжил не менее серьёзно: — И в процессе наверняка начну распускать руки — уж очень ты у меня красивая. Да, совершенно точно не удержусь, — доверительно сообщил он. — Я уже сдерживаюсь с трудом, — он коснулся губами изящной шеи женщины.

— Если ты считаешь, что я буду против, то глубоко ошибаешься, — промурлыкала Онеказа.

— Раз так, придётся изменить порядок задуманных тактильных извинений, — глубокомысленно заметил Кьелл, и, прекратив массировать плечи королевы, обошел трон, и легко подхватил женщину на руки.

— Что ты делаешь? Мы же оба упадем! — возмущение в голосе Онеказы мешалось со смехом. — Я вдвое тяжелее тебя!

— Ты для меня — легче перышка, милая, — серьёзно отозвался гламфеллен, и не думая отпускать свою женщину. Он направился к лестнице вниз, но остановился на полпути. — Ты точно меня простила? — серьёзным шёпотом спросил он, наклонившись к лицу Онеказы.

— Экера, — удивлённо отозвалась та.

— Хорошо, — довольно кивнул Кьелл, и приник к её губам.

Пусть они и спустились в опочивальню королевы довольно скоро, к обещанному массажу Кьеллу ещё долго не удавалось приступить.

***

Кьелл шагал по улицам Святых Ступеней, лениво оглядывая вычурные архитектурные красоты храмового района. Послеполуденное солнце порождало причудливые тени, лежащие двухмерными версиями отбрасывающих их культовых сооружений на окружающих террасах и улочках, словно обозначая принадлежащую богам территорию. Гламфеллен нечасто посещал Святые Ступени — он и вне храмов общался с богами намного больше, чем хотел. Если бы не его визиты к Идвин, Кьелл и вовсе не увидел бы эту обитель слуг божьих до сего дня.

Этот день был примечателен тем, что Паора, начальник стражи Некетаки, выдал Кьеллу подробный и очень длинный план действий, что детально расписывал маршрут, которым бледному эльфу предстояло двигаться к точке назначения, а также одежду, поведение, и компанию Кьелла на этом пути, и точку входа в объект их рейда. После этого, ему представлялась полная свобода действий — Паора, со своей добродушной улыбкой, бросил: «вяжи всех, кто не мы, а будут сопротивляться — бей насмерть».

Гламфеллен, одетый максимально просто, в стиле небогатых вольных моряков и