История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Иванович Ковалёв

Диона, Светония и др.) или документальным материалом, мы не в состоянии сделать ему ни одного сколько-нибудь серьезного упрека в искажении фактов.

Иное дело — их группировка и освещение. Тацит по своим политическим взглядам был сторонником аристократической республики. Его симпатии к этой форме правления не становились меньше от того, что он понимал историческую неизбежность наступления монархии. Тацит не хочет примириться с падением Республики. В особенности ему ненавистна та деспотическая форма, в которой выступила монархия при преемниках Августа. Отсюда вытекает предвзятость историка в изображении правления императоров первых двух династий. Он не искажает фактов, он только односторонне подбирает и группирует их. Произвол, кровавые насилия, утонченный разврат выдвигаются на первое место, тогда как положительная деятельность императоров искусно остается в тени. К этому присоединяется пафос моралиста, подвергающего суровому обличению порок, и талант первоклассного художника, ищущего драматические контрасты и коллизии.

Благодаря сочетанию всех этих моментов в творчестве Тацита его изображение деятельности Тиберия, Гая Цезаря (Калигулы), Клавдия, Нерона и Домициана нуждается в существенных поправках. Уже априори кажется невероятным, что римское государство могло в течение многих лет существовать под властью безумцев. С другой стороны, этому противоречат факты (часто сообщаемые тем же Тацитом), говорящие о многих разумных мероприятиях тех людей, место которым было только в больнице. Как это могло случиться? Очевидно, великий римский историк был крайне субъективен.

Но, как было указано выше, «исправить» Тацита не легко. В частности, еще и потому, что второй основной источник по истории I в., биографии Светония, рисуют, в сущности, ту же картину безумных преступлений и кровавого разврата императоров. Мотивы Светония совершенно иные. Если Тацит, рисуя эволюцию единодержавия Августа в сторону деспотизма, выражал взгляды республиканской оппозиции, то Светоний вовсе не задавался такими высокими целями. Автор «О жизни двенадцати цезарей» — прежде всего занимательный рассказчик. Политическая сторона дела его совершенно не интересует. Империю он приемлет целиком, и биографии ее носителей для него — только цепь занимательных рассказов и анекдотов. Чем острее были эти анекдоты, тем больше они нравились публике. Отсюда пристрастие Светония к грязным порнографическим деталям, к болезненной извращенности, к кровавым эксцессам. Правда, наряду с этим он сообщает и много ценного материала, но дать какое-нибудь новое освещение и новую оценку эпохе он не в состоянии.

Третий литературный источник — Кассий Дион — не оригинален, черпая свою информацию главным образом у Тацита и Светония.

То же самое приходится сказать о большинстве второстепенных писателей позднеимператорской эпохи, о которых мы упоминали в I ч.: Евтропии, Аврелии Викторе и Орозии. Некоторым исключением является Гай Веллей Патеркул. Он служил офицером при Тиберии и в последней части своего произведения подробно останавливается на правлении этого государя. Его изложение отличается здесь панегирическим тоном и с этой точки зрения могло бы служить противовесом традиции, идущей от Тацита, если бы Веллей не впадал в другую крайность. Эта придворная лесть по отношению к Тиберию выступает еще яснее у Валерия Максима.

Много ценных данных по истории Ранней империи мы находим у еврейского писателя Флавия Иосифа (37 — около 100). Ему принадлежат четыре дошедших до нас произведения, написанные на греческом языке: «Иудейская война» (в 7 книгах), «Иудейская древняя история» (в 20 книгах), «Против Апиона» и «Автобиография». Наибольший интерес для истории Рима представляет «Иудейская война», содержащая описание восстания в Иудее 66—70 гг. На протяжении большей части восстания Иосиф играл в нем ведущую роль и поэтому обладал очень полной информацией. Правда, его проримская позиция и стремление изобразить свои собственные действия в наиболее выгодном освещении вносят значительный элемент субъективизма. Но за исключением этого момента «Иудейская война» является первоклассным источником. И в других произведениях Иосифа содержится много ценных указаний на римские отношения.

Из римских писателей неисториков большой интерес для истории Ранней империи представляют произведения Плиния Младшего, друга Тацита. Гай Плиний Цецилий Секунд Младший (62—114) был племянником и приемным сыном знаменитого ученого Плиния Старшего, погибшего при извержении Везувия 24 августа 79 г. н. э. При императоре Траяне Плиний Младший пользовался большим влиянием и занимал ряд крупных постов: в 100 г. был консулом, в 111—113 гг. управлял провинцией Вифинией и Понтом. От него сохранилась переписка с друзьями и с императором Траяном — ценнейший памятник эпохи. Панегирик Траяну представляет гораздо меньше интереса, являясь только образчиком льстивой придворной литературы.

Научные и научно-технические произведения Ранней империи дают не только богатейший материал по истории римской науки и техники, но попутно сообщают много интересных данных и по общей истории. Среди них необходимо отметить сочинения Витрувия «Об архитектуре» (эпоха Августа), Плиния Старшего — «Естественная история», Фронтина — «О водопроводах»[356]. Аграрные отношения и сельскохозяйственная техника I в. н. э. нашли прекрасное отражение в произведении Колумеллы[357]«О сельском хозяйстве».

Многочисленные писания Сенеки на морально-философские темы также дают богатый материал для характеристики эпохи. Еще в большей степени это нужно сказать о художественной литературе эпохи Августа и его преемников. В произведениях Горация, Овидия, Петрония, Лукана, Марциала, Ювенала и многих других хорошо отразились быт, нравы, моральные и политические взгляды различных слоев римского общества.

Таким образом, I в. Империи в целом неплохо представлен в литературных источниках. Гораздо хуже в этом отношении обстоит дело со II и III вв. Здесь основным источником служит большой сборник биографий императоров от Адриана до Нумериана (117—284 гг.), известный под названием «Scriptores Historiae Augustae» («Писатели истории Августов»). Отдельные биографии принадлежат различным авторам. Таких авторов в сборнике указано шесть: Элий Спартиан, Юлий Капитолин, Вулкаций Галликан, Элий Лампридий, Требеллий Поллион и Флавий Вописк. О них мы из других источников ничего не знаем. Отсюда возникло предположение, что эти лица являются вымышленными и что весь сборник — не что иное, как грандиозная фальсификация. Вообще, относительно «Scriptores Historiae Augustae» в науке существует много гипотез. Вероятнее всего, сборник был составлен в начале IV в. при Диоклециане и Константине неизвестными авторами, но в конце IV в. переработан.

Независимо от своего происхождения сборник — весьма низкого качества (несколько лучше первые биографии до Каракаллы). У его авторов нет никакого исторического чутья: важные факты тонут в массе невообразимого вздора и ужасающих пустяков. Еще хуже то, что в биографиях приводятся заведомо ложные факты; в частности, почти все документы (например, письма императоров) фальшивые.

К счастью, для II и III вв. мы обладаем некоторыми другими литературными источниками, которые хотя бы частично могут компенсировать убожество «Scriptores». Из них на первом месте нужно поставить произведение Геродиана, сирийца по происхождению (около 170 — около 240), под