Славянская Европа V-VIII веков - Сергей Алексеев

Знакомство с велетским гончарством закончилось восприятием самими ободричами гончарного круга. Велиград уже с конца VII в. превратился в важнейший центр распространения новой, менкендорфской гончарной керамики. В самом граде она составляла 82 % керамики при 14 % лепной суковской. Продукция велиградских и прочих ободричских гончаров на западе достигала Вагрии и ее важнейшего центра, Старграда. Но здесь она пока не преобладала. Расцвет гончарства сыграл свою роль в обогащении Велиграда. Более чем сто лет остававшийся неприступным для врагов, он постепенно превратился в важнейший центр ремесла и торговли для всех окрестных земель.[1746]

Агрессия велетов, натолкнувшись на упорное сопротивление на западе, искала себе иной выход. В VIII в. велеты вторглись на Руяну и на какое-то время подчинили жителей своей власти. Смешения с местным населением почти не происходило. Власть велетов представляли немногочисленные дружины.[1747]

К югу от велетских лежали земли отчасти родственных им лужичан. Самая северная часть племен здешней торновской культуры — стодоряне — окончательно вошла в состав велетского союза. Произошло это еще в первой половине VIII в. С другой стороны, на остальной торновской территории сложился независимый племенной союз лужичан. На протяжении VIII в. пришельцы с севера, принесшие торновскую культуру, все больше смешиваются с местным населением. На первых порах разница между культурой градов и сел оставалась весьма заметна. Но теперь селяне отказываются от своих полуземлянок в пользу наземных домов. Используют они в основном не обычную для себя срубную, а принесенную торновцами столбовую конструкцию. Лепная керамика с конца VII в. все больше подражает торновской гончарной. Появляются и быстро распространяются различные по форме орнаментированные лепные сосуды «псевдоменкендорфского» типа. Гончары-«торновцы» начинают поставлять свою продукцию в села. В конечном счете во второй половине VIII в. их жители повсеместно сами восприняли гончарный круг. Лепная керамика исчезла.[1748] Подобное смешение происходило и на севере, у самих велетов. Здесь лепная керамика сельской округи тоже полностью уступила место фельдбергской.[1749]

У торновцев, так же как у велетов и ободричей, ремесленники уже начали активно работать на заказ. Уже в VIII в. наряду с княжеско-дружинными градами появились первые ремесленные поселки с крупными мастерскими. Такие поселения обеспечивали гончарной посудой, орудиями труда или иными товарами обширную округу. Они становятся естественными центрами меновой торговли.[1750]

К востоку от велетских земель, в Польском Поморье, складывался независимый племенной союз. Здешние племена в первой половине VIII в. еще оставались под мощным велетским влиянием. Это влияние, насколько мы знаем велетов, едва ли ограничивалось только культурой. Есть все основания говорить о том, что велеты господствовали над жителями Поморья.

Культура Поморья, подвергаясь влиянию велетов, развивалась в то же время достаточно независимо. На смену керамике голанчского типа вскоре приходит кенджинская. Для нее типичны сосуды с выпуклыми боками, напоминающие вазы и украшенные орнаментом. Кенджинская культура развивалась еще под воздействием велетской фельдбергской. Под влиянием завоевателей поморяне к середине VIII в. полностью отказались от лепной посуды. Появилось местное гончарное ремесло. Новые типы посуды конца VIII в. — бардыский и волинский — уже меньше связаны с велетскими. Посуда прежних типов, правда, бытует вместе с новой.[1751]

По материалам керамики очевидно постепенное ослабление культурного влияния велетов. Местное население обретало культурную самостоятельность. Сопровождалось это и укреплением самостоятельности политической. Связанные ожесточенными войнами на западе, велеты не могли этому помешать. В VIII в. в Поморье появляется собственные грады, центры независимых племен. Первоначально это небольшие «круглые города» или мысовые укрепления. Старейшим же из градов являлся Голанч (откуда названий голанчской культуры) — крепость площадью 3800 м2, защищенная валом, вплотную к которому располагались дома. Возник он еще в VII в. В середине VIII в. был возведен первый вал в Кенджино. Такого же «круглого» типа позднейшие Барды и Радач.[1752]

Славяне в течение VIII в. шире заселяют балтийское Приморье, двигаясь к Висле и выходя к морским берегам. За время расселения поморяне серьезно усовершенствовали свое хозяйство. Они стали выращивать рожь. Резко выросло значение свиноводства. Если в VII в. до 50 % стада составлял крупный рогатый скот, то с VIII в. уже 60,8 % — свиньи. Для строительства домов и укреплений использовали, в первую очередь, дуб и ясень. Развивалось ремесло железоделов, сырьем которым служила болотная руда. В районе Колобжега славяне еще к концу VII в. освоили солеварение, а чуть позже — морское рыболовство.[1753]

Расселение славян вдоль Балтийского моря, освоение морских просторов вовлекали их в разворачивающуюся тут межплеменную борьбу. С конца VII в. воды Балтики стали не только ареной прибрежной торговли, но и театром военных действий. Финские, северогерманские и балтские племена совершали друг на друга грабительские набеги, опустошая богатеющее Приморье. Особенной активностью со временем стали отличаться северные германцы — даны, юты, свеи и другие, — которые вскоре войдут в историю под общим именем «норманны», люди севера. Отбрасывая врага от своих берегов, они сами совершали далекие походы за добычей, подчас обкладывая побежденных данью-откупом. На Севере начиналась эпоха викингов. Балтийским славянам, пока только осваивавшим мореходство, следовало позаботиться о своей свободе и безопасности.

Первые столкновения между северными славянскими племенами и ютами могли происходить еще в прежние века. Датские предания приписывают победы над «вендами» полулегендарным конунгам Фроди и Хельги, жившим в V–VI вв.[1754] Юты могли уже тогда подниматься по рекам, впадающим в Балтику, и разорять разобщенные славянские села. Но действительно реальный характер ютская угроза обрела тогда, когда славяне вышли к морю на землях Вагрии и стали соседями обитателей Ютландского полуострова. Что касается собственно данов, то они тогда занимали архипелаг Сьяланд и Сканей в нынешней Южной Швеции, и непосредственно славянам стали угрожать не сразу.