Славянская Европа V-VIII веков - Сергей Алексеев

Первый имеющий реальные очертания конфликт со славянами приписан в датских средневековых хрониках конунгу Хрёрику Метательное Кольцо. Правил он ютами и частью данов на рубеже VII/VIII вв.[1755] По сведениям написанной в XII в. «Хроники Лейре», Хрёрик «покорил Курланд, Вендланд и свеев; они платили ему дань».[1756] Покорение свеев здесь — явное преувеличение. Покорил их на самом деле родич и тесть Хрёрика, позднее сгубивший и его королевство, конунг данов Ивар Приобретатель. Хрёрик, впрочем, мог участвовать в этом.

Писавший позднее Саксон Грамматик донес до нас целое эддическое сказание о войне Хрёрика с куршами и вендами. Он, правда, пытается убедить, что речь идет о восстании покоренных прежними королями данников. Но это, как можно судить по «Хронике Лейре», где-то домысел, а где-то лукавство. Впрочем, обычное для многих хронистов.

По словам Саксона, курши в союзе со свеями напали на Данию. Хрёрик хитростью победил приплывших по морю врагов, уничтожив их флотилию. Славяне-венды, отказавшиеся платить дань Хрёрику, заключили союз с его врагами. Не зная об их гибели, изнемогая от неизвестности и ожидая легкой победы, они решились ударить по вражескому конунгу первыми. Когда датский и славянский флоты встретились, стало ясно, что предстоит жестокая битва. Тогда один славянский воин, славившийся как колдун, обратился к врагам со словами: «Выдержать поединок — предотвратить общее избиение, угроза для многих выкупается ценой немногих. И если у кого из вас достанет мужества сразиться со мной, я не увильну от условий схватки. Но прежде всего я требую от вас принятия следующих, мною придуманных условий. Если я одержу победу, то мы будем свободны от податей; если я проиграю, то будем платить вам дань. Ибо сегодня я или освобожу свой край от ига рабства своей победой, или порабощу его своим поражением. Примите меня как поручителя и заложника при любом исходе».

Вызвался один молодой дан. Он погиб в первой же схватке со славянином. Славяне почтили своего победителя «процессией» и «плясками» — зарисовка явно с натуры, хотя неизвестно какой эпохи. Возгордившийся славянский герой решил попытать счастье еще раз. Он вновь пошел к датскому становищу и поставил сызнова те же условия. Но в этот раз на битву вышел прославленный датский воин Убби. Он сошелся со славянином — и после жестокого поединка оба героя пали, сразив друг друга. Тогда-то якобы «мятежники» признали свое поражение и согласились платить Хрёрику дань.[1757]

Историческая основа этого сказания, искаженного к тому же средневековым хронистом, восстанавливается с трудом. Едва ли можно сказать больше того, о чем мы уже осведомлены из «Хроники Лейре». Хрёрик сражался с балтийскими славянами, победил и взял с них «дань»-откуп. Славяне, конечно, могли являться и нападающей стороной. Позднее они не раз нападали на данов и ютов — как и те на них. Но поводом к войне, как можно заключить из Саксона, явилось именно требование Хрёриком дани.

Столь же туманно, с какими именно славянами имел дело Хрёрик. В начале IX в. даны называли «Хрёриком», «Рериком» славянский Велиград.[1758] Напрашивается смелая мысль, что Хрёрик сыграл определенную роль в восстановлении города — как раз в его времена — после велетского разгрома. В этом случае его главными противниками являлись велеты, а ободричи воспользовались вторжением данов для оттеснения своих врагов. Ясно, что без использования конунгом распрей между славянскими племенами дело не обошлось. Непрестанная война между велетами и ободричами создавала все условия для чужеродного вмешательства. Как бы то ни было, ни о каком подлинном завоевании или даннической зависимости речь не шла. Вряд ли Хрёрик обложил данью воинственных велетов. Самое большее, он отбросил их на восток от Велиграда — и от подступов к Ютландии. Что касается ободричей, то они могли какое-то время выплачивать данам откуп — если дело не ограничилось единичной выплатой. Выплата же эта являлась то ли «данью», то ли платой за военную помощь. Итак, события могли выглядеть и совершенно иначе, чем в датском героическом сказании.

Вверх по Лабе от ободричей, к западу от лужичан, между Лабой и Заале, жили белые сербы. У них еще с VII в. существовало единое княжение во главе с общим вождем, делившееся на малые племенные земли. В VIII в. сербы сохраняли и независимость, и племенное единство. Не вступая в крупные столкновения с соседними славянами, расселялись они на запад — насколько позволяли союзные отношения с тюрингами. Сближение с германцами ускорило исчезновение у сербов обряда сожжения умерших. В VIII в. у них, единственных из западных славян, уже господствует ингумация. Это было и одним из отражений окончательного смешения сербов с покоренными ими племенами.[1759]