Севастопольский вальс - Александр Харников

Я сличил каждый из этих сегментов с полученной мною недавно картой – как ни странно, совпадение полное. Разве что нам предстояло пройти этот путь в обратном направлении – от Риги до впадения Березины в Днепр.

Каковы же плюсы и минусы этого водного пути? Плюсы – наши корабли и баржи пойдут по территории, на которой маловероятно нападение отрядов мятежных шляхтичей. К тому же наш отвлекающий караван как магнитом притянет к себе все шайки поляков, и на нас у них просто не останется сил. Конечно, ребятам капитана Сан-Хуана придется нелегко, но кому-то же надо принять на себя основной удар.

Далее, глубины этого канала, если верить документам, предоставленным нам императором, были на всех участках не менее десяти футов, то есть около трех метров. Можно даже допустить, что кое-где глубина не соответствует заявленной процентов на десять. Но все равно, для МДК «Денис Давыдов» с его осадкой 2,2 метра более чем достаточно. Ширина МДК – 8,6 метра – также вполне позволяла ему пройти по каналу, ширина которого была по дну от пяти до восьми саженей – то есть от десяти с половиной до семнадцати метров. Узковато будет в некоторых местах, но все же десантный катер провести можно.

На нем мы перебросим в Крым четыре бронеединицы – два БТРа и две «Ноны-С», а на баржах еще две «Ноны» и кое-какое имущество. Кстати, в закромах «Королева» нашлась одна любопытная вещь – автомобиль «Тигр» с комплексом «Корнет-ЭМ» – наших ПТРК «Корнет» в экспортном исполнении. Машина может отстрелять восемь «Корнетов» (всего у него в боекомплекте 16 ракет). Этакая мобильная батарея.

К сожалению, из-за немалых габаритов нам не удастся пропихнуть по водному пути «Выборг» – для него каналы Березинской системы «жмут в плечах». Ну, да ладно – того, что мы отправим на помощь Севастополю, должно хватить для того, чтобы к англичанам и французам с примкнувшими к ним турками пришел большой пушной зверек.

В планах была отправка очередного каравана еще одним путем – от Твери по Волге до Царицына, а там, по водоразделу между Волгой и Доном, перебросить все грузы на берег Дона. А оттуда лежит прямая дорога в Азовское море. Но это потом, а пока займемся караваном, идущим по Березинскому водному пути.

Теперь минусы. Первый из них – четырнадцать шлюзов. Это многовато, а перед началом пути надо еще будет расчистить канал от возможных помех и заторов и взять под охрану. Особенно ни к чему нам плоты, которые там гоняют в это время. Зная, как лениво работает российская администрация на местах, потребуется энергичный человек с полномочиями от самого императора, который мог бы нагнать страха на губернаторов и городничих, заставив их врубить третью скорость и навести порядок на подведомственной территории.

Флигель-адъютант и личный представитель императора Николай Шеншин уже отбыл в Крым на первом караване, что немаловажно в свете грядущих перестановок в военной и гражданской администрации в Таврии и Новороссии. Он, конечно, подошел бы как нельзя лучше для этой роли.

И тут я вдруг вспомнил, о чем мне вчера вскользь поведал император. Бывший министр внутренних дел Империи, а ныне военный губернатор Петербурга, граф Александр Григорьевич Строганов, с коим я уже успел познакомиться, попросился к нему на прием, где сказал примерно следующее: «Ваше величество, Петербург более не в опасности, поэтому необходимости в военном губернаторе более нет. А вот на Черном море неприятель попробует взять реванш. Не будет ли вашему величеству угодно направить меня в Таврию либо в Новороссию?»

Я кое-что читал о нем. Александр Григорьевич по образованию – военный инженер, да еще и генерал-адъютант, то есть особа, приближенная к императору, – с ним шутки плохи, и ему лапшу на уши не навесишь. Единственное, что меня смущает – это то, что он будет у нас «почетным гостем», без права кем-либо из нас командовать, и это ему определенно будет в тягость. Но у него репутация человека, который строго следует приказам, и если император разъяснит ему «политику партии и правительства», то проблем быть не должно.

С караваном в Крым отправится и наш медицинский отряд. Возглавит его основоположник военно-полевой хирургии Николай Иванович Пирогов. В закромах контейнеровоза «Надежда» мы обнаружили мобильный госпиталь, состоящий из пневмокаркасных модулей. В состав госпиталя входят: административный блок, жилой комплекс (для размещения персонала и палат пациентов), приемно-сортировочный блок, диагностический модуль, медицинские модули (предоперационный, операционные модули, реанимационные, перевязочные и прочие), хозблоки (кухня, столовая, бытовки), санитарно-гигиенические модули (душевые комплексы, туалеты), а также энергоблок с дизельными генераторами. Все это богатство можно было перевезти в разобранном виде и развернуть на месте.

К мобильному госпиталю имелось соответствующее медоборудование. Возьмем мы с собой и солидный запас лекарств. Работать в госпитале будут как Николай Иванович со своими коллегами, так и наши курсанты из Военно-медицинской академии, которые по своим знаниям кое в чем превосходят местных лекарей, уступая им разве что в опыте.

Я прикинул, сколько нам понадобится плавсредств, чтобы погрузить все на баржи и плоты. Для прохода по каналам Березинской водной системы нужны будут также колесные пароходы-буксиры. В наиболее узких местах придется протаскивать наши корабли по старинке – с помощью конской тяги и бурлаков. Чтобы не мучить наших пассажиров, можно будет отправить большую их часть по сухопутью к месту впадения Березины в Днепр. Там они погрузятся на корабли и с относительным комфортом проследуют вниз по Днепру.

Набросав на листке бумаги основные пункты своего плана, я поспешил в Зимний дворец, чтобы обсудить их с императором и получить у него добро, а также договориться, поелику возможно, насчет графа Строганова.

20 августа (1 сентября) 1854 года. Петербург. Зимний дворец Подполковник ГРУ Березин Андрей Борисович

Вчера вечером мне передали записку от императора Николая I. В ней царь изъявил желание встретиться со мной для «весьма важного разговора». Чем могла заинтересовать самодержца моя скромная персона, я не знал и предположил, что в преддверии важных событий в Крыму он хотел бы посоветоваться со мной о возможных вариантах развития событий.

Прибыв в указанное время в Зимний дворец, я был препровожден молчаливым лакеем в так называемый «нижний» кабинет царя, который одновременно служил ему и спальней. Это небольшая узкая комната с выбеленным потолком и стенами, оклеенными темными обоями. Здесь же стояла складная походная кровать императора, на которой в нашей истории он умер от пневмонии. Надеюсь, что в этой истории ничего подобного не случится, и Николай Павлович проживет еще как минимум лет десять-пятнадцать.

Сегодня император выглядел бодро, хотя его слегка покрасневшие глаза говорили о том, что он опять сегодня не спал. Надо будет намекнуть нашим медикам, чтобы они провели беседу с Николаем Павловичем о здоровом образе жизни. Только, боюсь, это вряд ли поможет – царь не жалеет себя.

Николай поздоровался со мной и пригласил присесть к письменному столу, а сам начал медленно прохаживаться по кабинету, видимо, раздумывая, с чего начать разговор. Пригласил он меня, как оказалось, совсем не для того, чтобы побеседовать о том, как русские войска в Крыму собираются отразить высадку англо-французского десанта. Император решил обсудить со мной некоторые внешнеполитические аспекты.