Кошмарная практика для кошмарной ведьмы - Анна Замосковная

Я оглядела кабинет: чертежи, расчёты и графики на стенах, стеллаж с книгами, три заваленных папками стола и всего два стула – козлоногий, на котором сидел Мосс, и приземистый, почти кресло. В него я и уселась.

Мосс этого будто не заметил:

– Мы им продали отраву для насекомых.

Под окном загрохотало, послышался отборный мат. Закатив глаза, Мосс покачал головой. Я уточнила:

– Вы?

– Да, – Мосс снова почесал лоб грифелем. – Гауэйн не справлялся с работой. Нет, он старался, но смерть жены его подкосила. Вы же знаете, магия зависит от эмоций.

– Да, – я сложила руки на коленях.

«Значит, у куратора были проблемы с магией…»

– На ферме Перренов постоянно вылезали паразиты, приходилось ездить каждую неделю. Не знаю, может, там место силы или ещё что, но к ним то и дело всякая дрянь наведывалась. Сначала скот извели, потом на траву перешли. Гауэйн очень переживал, писал во все инстанции, просил помощника выделить, но Холенхайм считается спокойным округом, и ему отказали. Ну и мы… он же наш человек, Гауэйн, мы на него не жаловались. Но и жить так, согласитесь, тоже не сахар.

«Да уж», – я кивнула, Мосс что-то ещё вписал в чертёж и продолжил:

– Поэтому некоторые закупали магические вещи извне, обереги всякие. И отраву эту. Чтобы Гауэйна не обидеть, мы об этом помалкивали. А теперь Дайон пытается обвинить во всём меня. Не то продал, не соблюл условия транспортировки, неправомерно нарушил магическую безопасность территории ввозом посторонней магической компоненты – любая из этих причин или все вместе. Хочет сделать меня козлом отпущения.

О, местные разборки – ещё одна головная боль штатных специалистов, особенно в провинции.

– Но почему? – Я переплела пальцы рук.

Искоса глянув на меня, Мосс подпёр острую скулу кулаком:

– Злится, что я дочку в обиду не даю.

– Дочку? – Я представила юную девушку, которой Дайон суёт руки под подол и обещает платье и ещё что-нибудь.

– Да, Полину мою.

Образ невинной девушки осыпался звенящими осколками.

– Он на ней ради денег женился, чего уж, – Мосс вздохнул и поскрёб белоснежную макушку. – Пытался ещё и права голоса в семье её лишить, да я крепко его долговыми расписками держу.

Он умолк. Всё ещё хуже. Это семейные разборки.

– Мм? – напомнила я о себе.

– Помните об этом конфликте, когда расследование начнётся всерьёз. Та отрава для людей безвредна. Её ещё на трёх фермах использовали, и там всё в порядке. Можете проверить: выселок «У пруда», ферма Жаме и ферма папаши Идо.

Конфликты между сильными места сего, торговля магическими вещами и штатный маг погиб при очень странных обстоятельствах – чудесный набор. Но зачем мне в это лезть? Не хочу я, чтобы меня нашли со сломанным скруткой жезлом.

– Вряд ли меня допустят к расследованию, – я потёрла пятнышко на ногте указательного пальца.

– Вам придётся заверить отчёт. Если не дадите повесить на меня всех собак, я буду весьма благодарен, а я щедрый человек.

Светлые глаза были обращены ко мне. Тот же угрожающе-любезный взгляд, что и у Полины. Похоже, Дайону де Гра несладко приходилось.

Но щедрая благодарность… просто за хорошо выполненную работу, за то, что не дала обвинить невиновного? Весьма и весьма соблазнительно.

– Я буду следить за расследованием, – кивнула я. – Можете на меня рассчитывать.

Немного рассчитывать.

Улыбнувшись, Мосс добавил:

– И к сведению. Для Дайона де Гра использованная женщина – пыль на сапогах. Он жаден до скаредности, не держит слово и хоть и тянется к каждой юбке, но ни одну женщину ещё не впечатлил любовными подвигами.

– Эм, – я несколько раз моргнула. Щёки неприятно жгло румянцем. – Эмм. Я это учту. Хорошо.

– Кофе? Булочек? – дружелюбно предложил Мосс.

Я рассеянно кивнула.

Интуиция настойчиво повторяла: «Беги отсюда». Умом я понимала, что маленькая война между Моссом и Дайоном де Гра может выйти мне боком, но…

– Госпожа Тар! – Вангри прятался в тени дома на краю площади и на здание торгового союза поглядывал опасливо.

Рассказ Мосса тревожил. Хмурясь, я зашагала быстрее. У Вангри вытянулось лицо, будто он опасался, что я его ударю или обругаю, и, когда вынимал из камзола маленький светлый листок, руки у него подрагивали:

– Вот список магов с адресами.

Сердце сделало кульбит, и мои руки тоже дрогнули. Развернув бумажку, я похолодела: всего семь имён и мужчин только трое. Что за ужас?

– В роду Эйлар почти все маги, если что, – услужливо добавил Вангри.

– Да, спасибо, – я рассеянно смотрела на листок.

В городе жил один маг. Дурное предчувствие холодило и сжимало сердце.

Листок бумаги затрепетал на ветру, я перевела взгляд на почти скакавшего от любопытства Вангри и неуверенно спросила:

– Этот господин Бейль… как думаете, ничего, если мы наведаемся к нему без предупреждения?

– Думаю, он будет рад визиту, – желтозубо улыбнулся Вангри. – Он человек одинокий, родственников нет.

Дышать стало немного тяжело. Конечно, ведьм с детства приучают думать о первом разе как об исключительно ритуальном процессе – не акте любви или разврата, но одно дело осуществить это по стандартной процедуре, а другое – тайком, пытаясь кого-нибудь с ходу соблазнить. И даже не объяснишь зачем. Вдруг шантажировать нарушением закона удумает?

– Вы себя хорошо чувствуете? – Вангри беспокойно заглядывал в глаза. – Вы так побледнели.

– Голова слегка закружилась, это от голода, – отмахнулась я, а у самой булочкам в стиснутом страхом желудке было так тесно, что они норовили вылезти.

– Тут недалеко таверна, могу проводить, – махнул рукой Вангри. – Даже угостить могу.

– Нет, спасибо, это скоро пройдёт. Я поем дома, а сейчас давайте навестим господина Бейля.

Вангри отставил локоть, предлагая взять его под руку. Вздохнув, я опустила ладонь на жёсткое сукно его рукава.

«Сейчас пойду и соблазню, ничего сложного… только какой он, этот маг? – к горлу снова подкатила тошнота. – Спокойно. В списке ещё двое, должен же попасться хоть один нормальный и сговорчивый… Теоретически».

– Э-э, – только и смогла выдавить я, увидев над коваными воротами надпись: «Дом призрения».

Расплатившись с возницей, Вангри спрыгнул на мостовую и протянул мне руку: