Деникин - Георгий Ипполитов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 213
Перейти на страницу:

Соратники Пилсудского выработали план его освобождения. Бежать из Варшавской крепости не было никакой возможности. Посоветовали узнику симулировать душевную болезнь, что он успешно и сделал. Варшавские власти отправили Пилсудского в петербургский Николаевский госпиталь для душевнобольных, откуда он бежал за границу вместе с женой. Вернувшись нелегально в русскую Польшу, Пилсудский принял участие в создании Боевого отдела партии и приступил к террористической деятельности и ограблению казначейств.

Вспоминая об истории с Пилсудским, бывший вождь Белого движения делает в своих воспоминаниях оригинальное обобщение:

«Старая русская власть имела много грехов, в том числе подавление культурно-национальных стремлений российских народов. Но когда вспоминаешь этот эпизод, невольно приходит на мысль, насколько гуманнее был „кровавый царский режим“, как его называют большевики и их иностранные попутчики, в расправе со своими политическими противниками, нежели режим большевиков, да и самого Пилсудского, когда он стал диктатором Польши».

По большому счету Антон Иванович прав. Действительно, суды «кровавого царского режима» (включая и военно-полевые суды) по так называемым политическим преступлениям — «столыпинские галстуки» (виселицы с телами казненных по приговору военно-полевых судов) в период с 1825 по 1917 год, то есть за 92 года вынесли 6360 смертных приговоров, при максимуме 1310 приговоренных к смерти в 1906 году. Карл Либкнехт сообщал, что за период с 1906 по 1910 год было вынесено 5735 смертных приговоров, из которых 3471 приведен в исполнение. За период же с 1825 по 1905 год — 625 приговоренных и 191 казненный.

Но количество казненных по приговору военно-полевых судов, несмотря на их относительную массовость, намного отставало от количества жертв революционного террора. Если в 1906 году террористами было убито 768 и ранено 829 человек, то к смертной казни военно-полевыми судами было приговорено 450 человек, а казнили лишь 144 человека. Многих миловал император. Всего же военно-полевыми судами за время их существования, с августа 1906 по апрель 1907 года, было казнено 683 человека.

Сегодня, когда просвещенная Европа вообще отменила смертную казнь, становится ясным, что гуманистическая позиция неприятия смертной казни как меры наказания за преступления, назначаемого государством, оказалась жизнеспособной. Однако не умолкают дискуссии в современной России о целесообразности применения смертной казни. Уж больно сложный вопрос…

Но вряд ли можно слишком сурово осуждать царский политический режим за 683 казненных по приговору военно-полевых судов. Хорошо, если бы этого не было. Но не стоит забывать, что не все 683 повешенных являлись теми, кому потом советские писатели посвятили целый сериал «Пламенные революционеры». Военно-полевые суды приговаривали к смертной казни и просто уголовное отребье — насильников, убийц, погромщиков.

Антон Иванович имел право на приведенный выше сарказм, сравнивая отношение к политическим противникам «кровавого царского режима» и «гуманной советской власти». Ведь строки, приведенные выше, генерал написал после 1944 года. И даже не полная информация, что имелась у белоэмигрантской общественности, например о мясорубке сталинского «большого террора», давала для этого Деникину веские основания. Нам же сегодня известно намного больше и о «кровавом царском режиме», и о «гуманизме советской власти». Поэтому можно сказать: уничтожая врагов революции, советская власть в количественном масштабе намного обогнала тех, кого низвергла.

Прошу придирчивого читателя не обвинять меня ни в апологетике царизма, ни в слепой ненависти к коммунизму. Ни того ни другого у меня нет. Но никто еще точно не подсчитал количество жертв «красного террора» и сталинских чисток. Да и вряд ли это представляется возможным…

Тем более, опять же обращаясь к статистике (коварная это все-таки вещь), могу сказать: не стоит пришивать ангельские крылья царизму. Только в 1906 году общее число заключенных в тюрьмы и высланных превысило 50 тысяч человек. Такого количества репрессированных при царской власти еще никогда не было…

Вернемся, однако, к командиру 3-й роты 183-го Пултусского пехотного полка, дислоцированного в Варшаве.

За годичное командование ротой Деникин сумел полностью искоренить рукоприкладство. Однако военно-педагогический опыт Деникина — командира роты в конечном итоге оказался неудачным. Капитан-экспериментатор угодил в силки утопии, полагаясь исключительно на методы убеждения. Он негласно отменил дисциплинарные взыскания: «Следите друг за другом, останавливайте малодушных — ведь вы же хорошие люди — докажите, что можете служить без палки».

Увы, призывы ротного командира — «глас вопиющего в пустыне»…

Кончилось цензовое командование: рота за год вела себя средне, училась плохо и лениво.

После ухода Антона Ивановича старый сверхсрочный фельдфебель Сцепура собрал роту, поднял многозначительно кулак в воздух и зычно произнес:

— Теперь вам — не капитан Деникин. Поняли?

— Так точно, господин фельдфебель.

Рота, рассказывали потом бывшему ее командиру, вскоре поправилась…

Педагогическое фиаско Деникина закономерно: он выбрал формы и методы, неадекватные реалиям нравственной атмосферы солдатской казармы того времени. Такая практика и сегодня была бы заведомо обречена на провал. Выводы Антон Иванович из неудачного пултусского опыта сделает, уроки извлечет. Но это будет чуть позже.

Впрочем, что это мы все о службе. В личную жизнь капитана вновь ворвалась… десятилетняя Ася.

Родители девочки, решившиеся к тому времени на развод, приехали тем не менее вместе проводить Асю, она поступала в Александро-Мариинский институт в Варшаве, где девочки из хороших семей получали среднее образование. Не согласится ли капитан Деникин, старый друг дома, присматривать за Асей и время от времени выводить на прогулки. Он охотно соглашается. По воскресеньям, когда ему позволяла служба, он приходил в институт.

Марина Антоновна приводит в книге «Мой отец генерал Деникин» воспоминания своей матери:

«Капитан начинал всегда с того, что производил „мне смотр“, замечал выбившуюся прядь, чернильное пятно на руках и полусерьезно начинал возмущаться: „Не можешь ли ты сказать, по какому поводу твои ногти носят траур?“ Когда он наконец делал вывод, что мой внешний вид безукоризнен, он вел меня есть пирожные…»

Пирожные в будущей совместной жизни им придется есть не столь уж часто. Да и их сладкий вкус станет перебивать запах горькой полыни изгнанья…

Закончив годичное цензовое командование ротой, Антон Иванович в ноябре 1903 года был назначен старшим адъютантом штаба 2-го кавалерийского корпуса, дислоцированного в Варшаве. Деникин, конечно, не мог знать, что скоро грянет Русско-японская война. Но его беспокойный и пытливый ум успел заметить, например, отдельные просчеты в боевой системе, о которых он, правда, рассуждал, исходя из кругозора ротного командира. Но не простого, а с прочным багажом военных академических знаний.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 213
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?