Кинжал с мальтийским крестом - Марта Таро

Александр понимал, что пора уже сделать над собой усилие и посидеть недельку с Эриком фон Массом, входя в курс наследственных дел. Понимал – и всё равно малодушно тянул время. Ему почему-то казалось, что в делах Шварценбергов обязательно отыщется что-нибудь срочное, и они затянут его обратно в Европу. Даже кинжал с мальтийским крестом – символ своего старшинства в роду – новоиспечённый князь не стал из суеверия забирать себе, а оставил у матери.

Александр склонялся теперь к некоему компромиссу. Пару лет можно пожить здесь, посмотреть, как будет складываться служба, а потом решить, что делать дальше. Больно уж хорошо жилось Александру в Москве! Когда совесть толкала его, напоминая о долге, настроение у него портилось. Тогда он давал себе слово порвать с Юлией и всерьёз озаботиться министерскими делами.

Еще одно дело оставалось незавершённым – тётки так и не получили своих денег. Но предназначенные им сто тысяч дукатов лежали в банке Праги.

«Сегодня же надо поговорить с Эриком, – в который уже раз решил Александр. – Завтра я подпишу все бумаги и отправлю управляющего обратно. Пусть Эрик проверит, как идут дела в имениях, а потом привезет сюда деньги. Вот тогда и дойдёт дело до дядиного наследства».

Отвлекая его от размышлений, во дворе застучали копыта. Александр выглянул в окно – чёрный экипаж с гербом графа Литты на дверце разворачивался у крыльца. Любовница в очередной раз изменила время свидания по своему усмотрению, сдвинув его почти на три часа, а теперь прибыла как ни в чём не бывало. Александр не пошёл её встречать. Бесцеремонность Юлии слишком раздражала, нечего давать ей лишний повод для самолюбования. Пусть лучше обижается, чем считает князя Шварценберга своим рабом. Похоже, что он рассчитал правильно, дама явно оскорбилась:

– Я вижу, что меня здесь не ждут! – заявила она, капризно надув губки.

– Как прикажешь тебя ждать? Сидеть целый день у окна, как девица в русских сказках? – парировал Александр. – Я – занятой человек, к тому же имеющий определённые обязательства. У тебя на редкость странный взгляд на мужскую жизнь.

– Я не смогла приехать раньше из-за твоей матери! – огрызнулась Юлия. – Чёрт принес её в наш дом. Дед тут же пригласил баронессу обедать, и мне пришлось развлекать её, изображая хозяйку дома.

Александр почувствовал подвох – очередная выходка матери не сулила ему ничего хорошего:

– Что ей было нужно от тебя и от графа Литты?

– От меня – ничего. Она приехала к деду, чтобы попросить его быть шафером на свадьбе твоей тётки. Меня, естественно, тоже пригласили на венчание. Так что завтра в три часа увидимся в церкви.

– Какая свадьба? Ты шутишь? – поразился Александр.

– Зачем мне это? Баронесса сказала, что венчание состоится завтра в храме Святого Димитрия Солунского на Страстной. Её младшая сестра выходит замуж за немецкого дворянина. Она ещё упомянула, что тот был управляющим твоего дяди, а теперь перешёл к тебе. Странно, конечно, ведь твоя тётка – графиня, но в её возрасте выбирать не приходится. Всё нужно делать вовремя, и замуж выходить тоже.

– Понятно… – протянул Александр, хотя на самом деле ничего не понимал.

Первой его мыслью стало, что мать устроила очередную провокацию, лишь бы досадить ему. Но чего она могла этим добиться в их противостоянии?

Похоже, что он пропустил что-то очень важное. Неужели мать, и так державшая сестёр и племянницу железной рукой, начала самоуправствовать? Жаль! Ни тёткам, ни Лив против неё не выстоять.

Шварценберг вспомнил тонкое лицо своей юной кузины, её ласковый взгляд. Неужели баронесса затопчет и этого ангела, как только что поступила с собственной сестрой?

Но зачем это Евдоксии? Мать всегда так кичилась родословной, а тут сама устраивает явный мезальянс. Ведь даже в бреду невозможно представить, что сдержанный и флегматичный Эрик фон Масс залез в постель немолодой графини Румянцевой, и теперь семье приходится прикрывать грех. Неужто дело в деньгах? Средства, завещанные тётке Алине, отнюдь немалые, а для скромного управляющего и вовсе могут показаться заманчивым кушем.

– Алекс! – крикнула Юлия, топнув ногой. – Я к тебе обращаюсь, а ты меня не слушаешь. В чём дело? Ты что озабочен из-за дурацкой свадьбы немца со старой девой?

– Извини, я задумался. Эта свадьба не стоит того, чтобы слишком много о ней говорить. Я хотел побеседовать с тобой о другом. Присядь, пожалуйста. Вот в этом кресле у печки тебе будет удобно.

Он принял шубу, которую графиня уже стянула с плеч, и положил её на спинку стула. Соболий мех начал сползать, грозя упасть на пол, но Александр подхватил шубу и аккуратно прижал её спинкой стула. Слишком уж хорошо он помнил, что случилось, когда соболя лежали на полу. Лукавая улыбка Юлии подсказала, что не только у него хорошая память. Решив сразу же пресечь все фривольные мысли, Александр сообщил:

– Моя мать давно требует, чтобы я больше не приближался к внучке графа Литты. Если она узнает о нашей связи, разразится жуткий скандал. Я этого не хочу. Так что нам лучше расстаться. Сохраним мир в наших семьях. Я думаю, и твой дед обрадуется, ведь он не из тех, кто не ведает о том, что творится в его доме.

– Ну и что, пусть знает! – возмутилась Юлия. – Что за ерунду ты говоришь о своей матери? Она прекрасно ко мне относится: сегодня я два часа выслушивала от неё комплименты. Она была сладка, как мед. Я уж было подумала, что старики договорились о нашем с тобой браке: дед рассыпался в восторгах по твоему поводу, а баронесса ему поддакивала. Кстати, возможно, это и неплохая идея.

Только этого Александру и не хватало! Хватит с него интриг…

– Знаешь, дорогая, ты отправляйся сейчас домой, а я поеду к матери, разбираться, что это за тайные переговоры она ведёт за моей спиной, – предложил Шварценберг и поднял за плечики шубу любовницы. – Одевайся, я тебя провожу.

– Но я же только приехала, – обиженно протянула Юлия. Она была явно расстроена. – Ты разве не хочешь меня?

– Не об этом речь! Надевай шубу, мне тоже пора ехать.

Самойлова наконец-то поняла, что её выпроваживают. Она враждебно поджала губы, молча повернулась к любовнику спиной, позволив надеть на себя шубу. Потом направилась к карете. Александр шёл за ней. Уже прозвучало самое главное, теперь осталось дождаться, когда графиня поверит, что их отношениям пришёл конец. Александр надеялся, что это случится скоро. Не соизволив кивнуть на прощание, Юлия уселась в элегантный экипаж с золотисто-чёрными клетками герба Литта на дверце и уехала.

Ну и ладно! Дело сделано… Александру всё-таки было неловко. Понятно, что пришло время объясниться, но как-то стыдно обижать женщину.

Но и бог с ним, как говорится, с плеч долой. Надо сосредоточиться на главном: на Тверской происходит что-то странное. Пора вмешаться! Александр велел запрягать и сразу выехал к Чернышёвым. В пути его грызли сомнения. Ох, не промахнуться бы сейчас! Не ошибиться.

А вдруг она ошибается? Лив не находила себе места. То ей казалось, что она поступила правильно, то вдруг её накрывала жаркая волна паники.