Тяжесть слова - Екатерина Ивановна Гичко

обращала внимания. Даже когда он попытался обвиться вокруг моей головы или же принимался раскачивать кресло.

В конце концов он обвился вокруг кресла и потащил его к кровати. Я было напряглась, но дальше никаких действий не последовало. Через некоторое время хвост, крадучись, явно ожидая, что его опять сбросят, заполз на подлокотник, переполз на мои колени и свесился с другого подлокотника. Втайне злорадствуя, я положила на него книгу и облокотилась, понадеявшись, что ему будет тяжело.

Так мы и просидели до тех пор, пока не пришёл Шайш: я читала, а свисающий с кресла хвост лениво качался из стороны в сторону. Шайш сперва постучался и лишь потом осторожно открыл дверь. Судя по приподнявшимся бровям, мирная картина, открывшаяся взгляду нага, слегка его удивила.

– Время уже позднее. Госпоже пора в собственную комнату, – напомнил он.

– Можешь идти, – разрешил наагасах, лицо у него было несколько разочарованное. – Но в следующий раз я надеюсь услышать от тебя хотя бы слова приветствия.

Я хотела что-нибудь ответить, но почему-то не нашла слов, поэтому просто кивнула и встала, сбросив наглый хвост. До самого выхода из комнаты хвост полз за мной, напоминая собаку, которую хозяин не взял с собой. Мне его даже жалко стало. Не могла я воспринимать хвост и его обладателя как одно целое. Хвост для меня был чем-то отдельным, и сейчас он вызывал у меня больше симпатий, чем сам наагасах.

Находившаяся в коридоре служанка встретила меня обрадованно-удивлённым взглядом. Видимо, не ожидала увидеть целой и даже не помятой. Я сама этого не ожидала. Но не спешила обманываться насчёт наагасаха. Пока он держит свои обещания, но это не говорит о том, что так будет и дальше.

Уже находясь в одиночестве в своей комнате, лежа в постели, я продолжала вспоминать всё, что случилось со мной за последние дни. Голова кружилась от обилия событий, и в висках возникала тупая боль. Спать не хотелось. Унять хоровод размышлений я тоже не могла. А связные мысли и озабоченность исчезали только тогда, когда я принимала другой, недавно обретённый облик. Детёныш не испытывал беспокойства, его не тревожили мысли. Все мысли у него возникали только в момент настоящего времени и навсегда оставались в прошлом. Он никогда не обдумывал то, что уже случилось.

Превращаться в комнате было довольно опасно: могли заглянуть слуги и увидеть зверёныша, рвущего на ленты простыни. Оправдаться после такого было бы довольно проблематично. Поэтому я обычно уходила в потайной ход. Одно из его ответвлений достаточно длинное, и котёнок мог гулять там сколько угодно.

Имелась только одна проблема.

Детёнышу не нравились потайные ходы. Там темно, затхлый воздух и никого, кроме крыс, нет. Поэтому он обычно ходил и орал дурным голосом. Акустика там просто роскошная, поэтому потусторонние завывания слышал весь замок.

Когда это случилось первый раз, в замке начался жуткий переполох. Перепуганные люди сбивались в кучки и пытались определить, откуда исходит звук. В итоге решили, что в доме завёлся призрак. Как ещё объяснить то, что звук рядом, а никого нет? Предположить, что он исходит из стен, никто не мог.

На следующий день мачеха вызвала из Старкона жреца-изгонителя. Тот прошёлся по всем этажам, прочитал заунывную молитву в каждом углу и скромно принял оплату за свои труды. Через два дня я опять гуляла ночью по потайным ходам. Взбешённая мачеха лично ездила в город, чтобы высказать всё, что она думает, жрецу-пройдохе.

После этого было много различных изгонителей: жрецов, магов, жуликов и шарлатанов… С визита последнего из них, бродячего мага-изгонителя, прошла неделя. И так вышло, что я ещё ни разу с того момента не ходила на прогулку. Наверное, все уже обрадовались, что призрака всё-таки изгнали.

Подперев на всякий случай дверь стулом, я, как была, в ночной рубашке и комнатных тапочках, полезла в потайной ход. Оказавшись внутри, повернула направо, прошла саженей пять, нырнула в узкий – едва боком протиснешься – проход и вышла в длинный коридор, где обычно и гуляла. Стянула с себя рубашку и аккуратно сложила поверх тапочек.

Боль оборота уже привычно первым поразила позвоночник. Сцепив зубы, я отрешённо ощущала, как перестраиваются позвонки, а потом сдавливает грудную клетку и выламывает суставы. Сознание померкло, а затем вспыхнуло вновь. Но восприятие стало иным.

Я с любопытством осмотрелась, увидела свой хвост и тут же прихлопнула его лапой. Он вывернулся, и я бросилась за ним. В пылу погони я налетела на собственные тапочки и некоторое время после этого с удовольствием их жевала.

Но это занятие мне быстро надоело, и, вздёрнув хвост, я пошла гулять. Громкое «мяф» отразилось от стен.

* * *

В гостевом крыле намечался переполох. Глубокая ночь. Гости спят. Охрана на карауле. В коридорах прыгает свет от лампад. Тишина и покой.

– МИ-И-ИУВ!!!!

Слегка сонная стража у покоев принцессы испуганно дёрнулась. Более бодрая охрана у покоев наагасаха насторожённо прислушалась.

– МИ-И-И-И-И-ИУ-УВ!!! МИ-И-И-И-И-И-И! МИ-ИУ-У-У-У-У-У-У-У-У!!!

Послышалось бряцанье доставаемого оружия. Загадочные звуки стали ближе.

– МИ-И-И-И-ИУ! МИ-И-И-И-ИУ!!!!

Дверь покоев принцессы распахнулась. На пороге появилась её высочество, одетая лишь в винного цвета пеньюар. Она окинула коридор любопытным взглядом.

– Что происходит?

– МИ-И-И-ИУ!! МИУ-У-У-У-У-УВ!

Двери в покои наагасаха отворились, и чернохвостый наг выполз в коридор. Охрана принцессы тут же её окружила, насторожённо уставившись на хвост нага. Сама принцесса не была испугана его появлением, наоборот, её взгляд стал крайне заинтересованным.

– МИ-ИУ-У-УВ!!!

Наагасах прислушался, недоверчиво хмуря брови.

– Да ладно? – усомнился он, а звук раздался ближе.

– МИ-И-И-ИУВ-В-В-В! МИ-И-И-И-И-И!

Наагасах подполз к стене и, сложив руки на груди, задумчиво изучил кладку. Затем наотмашь ударил по одному из нижних камней хвостом. Раздался скрежет, стена дрогнула, и в сторону отъехала плита, открыв проход.

– МА-А-А-А-А-А-АУ-У-У!

Звук раздался более чётко. Наагасах сунул голову в проём и что-то сказал. То ли «тайна», то ли ещё что-то. В следующий момент потусторонний звук раздался ближе, но звучал он как-то прерывисто, словно издавался на бегу. Наагасах вернулся в коридор и приготовился чего-то ждать.

– МА-А-А-А-А-А-А-А-А-АУ-У-У-У-У-У-У-У-У!

Охрана принцессы вздрогнула. Слишком близко был звук. Из проёма высунулась чёрная кошачья мордашка. Она издала жалобное «мя-я-я», теперь довольно тихое без акустики тайного коридора. Наагасах смотрел на животное с неодобрением.

Зверёныш вышел в коридор и боком обтёрся о хвост нага, звериным чутьём понимая, что этот здоровый дядя почему-то сердится на него. Затем повернулся и обтёрся другим боком. От подлизывания его отвлёк раздражённо похлопывающий по полу хвост. Детёныш тут же подобрался и через мгновение атаковал конечность, вцепившись в неё лапами и зубами. Хвост нага поднялся вверх, и