Тяжесть слова - Екатерина Ивановна Гичко

первую встречу условиям. Мне же теперь оставалось завершить дела с королевской семьёй, ради которых и была задумана поездка, сыграть свадьбу с этой малюткой, и тогда мы все сможем вернуться на родину.

– Что ты узнал? – спросил я у Шайша.

Я попросил своего друга приглядеться к моей новоявленной невесте и её окружению. Возможно, могло мелькнуть что-то любопытное.

На лице моего ближайшего советника и друга мелькнуло раздражение.

– Мне не нравится её окружение, – решительно заявил он.

– Да ладно? – развеселился я. – Неужели тебе жаль бедную девочку?

– Жалость к этому не имеет никакого отношения, – мрачно отрезал Шайш. – Меня настораживает её мачеха. Графиня ненавидит падчерицу и не скрывает этого. Но я узнал, что предыдущего жениха этой девочки планировалось отравить сразу после свадьбы. И планировала это госпожа Агнесса.

А вот это действительно любопытно…

– Графиня растила её. Возможно, какая-то привязанность имеет место быть, – предположил я.

– Боюсь, от графини могут быть проблемы. Ты сам знаешь, на какие невиданные глупости способны люди, стоящие на распутье. Но это не всё. – Шайш пронзительно посмотрел на меня. – Здесь гостит герцогское семейство. Двое из сыновей проявляют повышенное внимание к госпоже Таюне. Но если один выражает неприкрытый щенячий восторг, то второй мне совсем не нравится.

– И почему же? – Известие, что у моей трепетной невесты имеются поклонники, меня не очень порадовало. Я предпочёл бы, чтобы никто не мешал мне наслаждаться игрой.

– Он ведёт себя очень осторожно, а его люди задают слишком много вопросов. У меня возникало ощущение, что он что-то замыслил и теперь оценивает нас. Чувствую, что парень доставит хлопот.

– Ты преувеличиваешь, – резко ответил я. Шайш всегда слишком осторожничал. – Люди не рискнут связываться с нами.

Друг поморщился и недовольно посмотрел на меня.

– Арш, отнесись серьёзнее! Я всё это рассказываю не для того, чтобы напугать твою чернохвостую особу, а чтобы предупредить. Будь настороже.

Меня едва ощутимо кольнуло что-то, похожее на вину. Шайш тем временем успокоился и продолжил:

– Но больше всего мне не понравился здешний жрец.

Я заинтересованно посмотрел на друга. Интересно, чем ему жрец-то не угодил?

– Он оказывает на девочку ментальное воздействие, – сообщил Шайш.

– Что?! – зарычал я и подался вперёд, впиваясь когтями в подлокотники.

– Я не буду повторять, – поморщился друг. – Ты меня и так прекрасно слышал.

Острое неудовольствие охватило меня. Кто-то посмел влезть в мысли девочки, которую я избрал для себя. Почему-то я воспринял это как почти интимную близость.

– Воздействие довольно лёгкое, – продолжал Шайш, – но частое. Возможно, он уже несколько лет использует на ней свои силы.

Частое и долгое?! Кто-то начал играть с этой девочкой ещё до меня?!

– Ша-а! – резко выдохнул я. – Постарайся ограничить её общение с ним. Но желательно делать это незаметно.

– Это не всё. – Шайш с вызовом посмотрел на меня. Он всегда, выведя меня из равновесия, приходил в хорошее настроение.

Я тихо застонал, обречённо посмотрел на него и прошипел:

– Что ещё?

– Она не надела твой браслет.

– Не надела? – чуть удивлённо переспросил я. – Я же сказал ей надеть его…

Друг ехидно хмыкнул и протянул:

– Видимо, недостаточно хорошо попросил.

Глава 4

Неприятности на кошачий хвост

За обеденным столом я чувствовала себя довольно неуютно. Во главе стола, там, где раньше сидел герцог, теперь расположилась её высочество принцесса Кирата. Сам герцог пересел по её правую руку, подвинув своего наследника. Отец уступил своё место наагасаху и расположился по его правую руку, сместив графа Ротрийского. Меня посадили слева от жениха, рядом уселись блондин и парочка рыжих и только потом мачеха. Разговор за столом не клеился. Витало напряжение.

Граф Ротрийский с удивлением и недоумением рассматривал меня. Он всё ещё не до конца пришёл в себя, когда, спросив у отца: «Кто эта юная прекрасная леди?», получил несколько раздражённый ответ, что это его дочь Таюна. «Граф, неужели вы успели её забыть?» Конечно, успел, всё-таки возраст плохо сказывается на памяти! И теперь граф с удивлением и подозрением продолжал посматривать на меня. Меня его взгляды уже не волновали. Но мысль, что я могла очень просто от него избавиться, заставляла кусать губы от досады. Зачем я только в лес побежала…

Наагасах расточал сахарные улыбки, причём все они доставались мне. Он галантно, с нотой беспокойства в голосе осведомился о причинах отсутствия у меня аппетита. Я попыталась его уверить, что с аппетитом у меня всё прекрасно. Кожей чувствовала, что он просто забавляется и получает удовольствие от этого.

И ещё я постоянно ощущала колкий взгляд, направленный на меня с другого конца стола. Но когда я оглядывалась, то любопытных не замечала. Принцесса беседовала с герцогом, его сыновья были заняты обедом. От этого взгляда было неуютно, словно рядом пылал огонь, и я не могла отстраниться от него.

Сёстры вели себя смиренно, словно послушницы монастыря Лири́ны. Чинно ели, глаза не поднимали, в разговоры не вмешивались. Как только закончили трапезу, откланялись и сразу ушли.

Я хотела последовать их примеру, но наагасах неожиданно сказал отцу, что хотел бы побеседовать со мной наедине. Отказать ему повода не было. Нас проводили в одну из гостиных и оставили. Как только дверь закрылась, улыбка исчезла с губ нага.

– Где браслет? – резко спросил он.

Его тон напугал меня. Я молча достала из поясного кошеля браслет и протянула мужчине. Но он не взял. Задумчиво осмотрел и опять улыбнулся. Улыбался наагасах всегда как кот, играющий с мышью. Вроде благожелательно, словно говоря: «Не стоит меня бояться», но когти как бы невзначай оставляли царапины на шкурке бедной мышки. Он будто играл в благожелательность, цепляя на лицо улыбку и вводя в заблуждение. Я бы не удивилась, узнав, что на самом деле улыбаться он не любит.

– Надень, – мягко приказал наагасах.

– Зачем? – Вопрос вылетел прежде, чем я успела подумать, насколько безопасно такое любопытство.

– Это же подарок. Мне будет приятно, если ты его наденешь, – просто ответил мужчина.

Я с подозрением уставилась на него. Он спокойно прошёл к ближайшему креслу и вальяжно развалился в нём, закинув ногу на ногу.

– Он… потом снимется с меня?

Наг хмыкнул и отрицательно покачал головой.

– Тогда можно я надену его позже, когда избавлюсь от платья? – осторожно спросила я. – У этого платья, видите ли, довольно неудобные рукава. Если я сейчас надену поверх неснимающийся браслет, то рукав придётся срезать. А платье мне очень нравится.

– Хорошо, моя дорогая. – По улыбке наагасаха можно было понять, что он посчитал мои слова отговоркой. – Но я не советую затягивать. У меня крайне мало терпения.

Я