Черный пепел на снегу - Яна Анатольевна Спасибко

Он улегся на топчан и закинул руки за голову. Уснуть не удавалось. Кликнуть прислугу, чтоб пива крепкого принесла? Нет. Ему нужна ясная голова.

Как Къелл бросил селение в такой момент? Эта ведьма так опасна, что он не мог послать за ней кого другого? Жив ли вообще?

Ингве был хорошо знаком с Къеллом — доводилось сражаться плечом к плечу. Матерый воин, он крепкой рукой мог бы навести порядок в селении. Почему не сделал этого?

Мысли доверенного снова вернулись к детям. Нельзя оставлять все на самотек, но и уехать он не сможет. Что делать? Отправить Конунгу гонца, конечно. Пусть ищет по своим гонцам другую ведьму.

До утра Ингве отдохнуть не дали.

Истошный женский крик разорвал тишину, и казалось, раздался над самым ухом у доверенного.

Рефлексы воина сработали быстрее, чем мозг, ион во мгновение ока оказался на ногах с мечом наготове. Женщина на улице продолжала захлебываться криком. Ингве поспешил туда.

Несмотря на предрассветный час, на улице было светло — добрая часть селения полыхала ярким погребальным костром.

Люди, вперемешку с животными в панике метались между домами, а под их ногами сновали подозрительно неловкие детские силуэты.

Къелл задержался в лесном домена срок больший, чем собирался — предстояло много сделать, чтобы Агне и Богданка могли провести в лесу минимум две десятины.

Он латал крышу, заколачивал окна, в то время, как ведьма рисовала защитные руны в каждом углу и под каждым окном.

Дом не был предназначен для зимовки, и крохотные окна-бойницы не были защищены ничем от холода и снега. Агне по мере своих сил натолкала в проемы прошлогодней травы и мха, и завесила их одеялами и полусгнившими шкурами, найденными в доме. Благо, окна было всего два.

Къелл же смастерил из досок глухие ставни, щели между которыми заделал глиной, которую пришлось сначала долбить у замерзшего ручья, а затем несколько часов оттаивать у очага. В доме стало совсем темно, но его наконец получилось протопить.

Норд уходил рано утром, еще до рассвета. Агне тепло попрощалась с ним, дав небольшой амулет на тоненькой веревочке — связанный их коры круг с крестом внутри.

— Повесь на шею. — Амулет скльзнул из ее тонких, длинных пальцев в его широкую ладонь. — весь лесной зверь будет обходить тебя стороной. Соберешься на охоту — сними.

На этом прощание и закончилось.

Поблизости от дома снова ошивался лось.

Здоровая зверюга. Так и тянет его что-то сюда.

Норд пожалел, что у него нет с собой копья — он бы обеспечил мясом ведьм на долгое время, ну ничего.

Къелл сделал для Агне охотничий лук и несколько стрел. Она — хорошая охотница, и для нее не составит труда разжиться кроликом или куропаткой.

К селению он выходил уже в темноте, испытывая острое чувство дежавю.

Сначала потянуло дымком.

В этом не было бы ничего странного — дома отапливались по-черному, и так пахло зимой близ всех селений. Его насторожило, что было еще слишком далеко. Быть может, охотники развели костер и греются?

Подходя ближе, он все яснее понимал. Смердело.

К дыму примешался отвратительный запах сгоревшей плоти.

Дома уже не полыхали — нечему было. Только обгорелые остовы домов слабо поблескивали, предупреждая, что внутри древесины еще живет жар.

Сердце норда упало куда-то вниз.

Он, не чувствуя под собой земли, шел между сгоревших домов привычной дорогой. На пути ему то и дело попадались тела людей. Многие были изуродованы, лица некоторых объедены.

Медовый зал обгорел только с одного бока. Вторая, целая половина стояла, словно насмехаясь над ним. Ну что, спас ведьму? Какой ценой?

Недалеко от входа лежало два тела. Мужчина распластался на женщине, словно закрывая ее собой от всех напастей. Словно ее это могло спасти.

Къелл догадывался, кто перед ним.

И боялся подтверждения своей страшной догадки, но что-то все равно заставило подойти к ним и откинув мужчину на спину, всмотреться в его лицо.

Ульрик.

В личности женщины сомнений не оставалось.

Глава 4.1

Къелл долго ходил по селению, отсутствующим взглядом окидывая тут и там лежащие трупы.

Он несколько раз обошел медовый зал вокруг, прежде чем увидеть труп своего брата.

Балдер, раскинув руки, лежал на спине. Горло Ярла было вырвано, а лицо искажено от первобытного, ничем не прикрытого страха. Къеллу оставалось надеяться только на то, что его брат пал в бою, как то и подобает такому славному воину, но даже в это верилось с трудом — поза и выражение лица говорили об обратном.

Выживших не было. Никто в селении не спасся. Къелл в исступлении упал на колени и возвел мокрые глаза к небу. За что, Один, ты отвернулся от нас?

Обход сожженной деревни словно выпил все его силы. Не было мочи даже о чем-то думать, даже просто шевелиться. Хотелось просто обратиться в камень. Застыть в одной позе и больше никогда не шевелиться и ничего не чувствовать. Тело норда затекло, а руки и ноги потеряли чувствительность от холода, когда ветер словно прошептал ему на ухо имя ведьмы.

Да. Агне. Она ждет его вместе с выжившими. Нужно срочно вернуться к ней, и сообщить, что ждать больше некого. Пусть убирается в город как можно быстрее.

Къелл поднялся с колен, и прихрамывая на обе ноги, поплелся в сторону леса.

Снег отражал лунные лучи, делая ночь достаточно светлой. Чуть дальше частокола лежало еще одно тело. В отличие от остальных этот мужчина погиб от руки человека. Из спины его гордым знаменем торчал меч с клеймом конунга на цевье.

Это зрелище почему-то пробудило все чувства норда, которые, дабы избежать безумия спрятались так далеко в подсознание, как только могли. Къелл испытал сильный, испепеляющий душу гнев — слишком легко эта крыса отделалась. Слишком легко ушла.

Норд одним сильным рывком выдернул меч из спины поверженного врага. Тело лекаря сначала подалось вверх, а потом все же соскользнуло с лезвия.

Къелл кричал, кромсая бесчувственное, застывшее уже тело. И чем больше он бесновался — тем сильнее свирепел. Он должен был увидеть страх, боль своей жертвы, чтобы получить хоть какое-то удовлетворение. Но не видел ничего. Кроме маски равнодушия и удивления, навсегда застывшей на посиневшем лице.

Замахнувшись в очередной раз, он почувствовал, как его руку перехватили. Норд не успел ни удивиться, ни испугаться. Он лишь резко развернулся, намереваясь отыграться на том, кто посмел к нему подкрасться в минуту слабости. Но когда Къелл увидел перед собой Ингве — гнев словно