Холодные сердца - Алексей Наст

— Ум-м-м. Верно. Просто я всех услала, чтобы пообщаться с вами наедине.

«Может, поэтому и плавки сняла», — ухмыльнулся про себя Антон.

— Вы ведь хотите поговорить о своей матери? — Нора была серьезна.

Антон напрягся:

— Именно.

— Что вам рассказать?

— Как она утонула.

Нора улыбнулась, на этот раз хищно:

— Выпейте коньяк.

— Зачем? — не понял Антон.

— Для настроения.

Антон покорно осушил стакан.

— Я расскажу, конечно. Но сначала…

Нора раздвинула ноги, показывая свои прелести. Это необычайно возбудило Антона. Или коньяк ударил в голову? Нет, так быстро алкоголь не действует. Он почувствовал резкий, будоражащий женский запах. Нора погладила себя тонкими пальцами между ног.

— Как? Хороша?

У Антона пересохло во рту. Он облизнулся. Он почему-то сразу подумал о возможном сношении, только увидев Нору, сходящую по лестнице вниз. Тварь, она сразу решила сблизиться с ним — увидела фотографию, он ей приглянулся, и она услала обслугу, чтобы вволю порезвиться.

Антон безумно хотел немедленного соития! Он вскочил, расстегнул ремень — брюки скользнули вниз по ногам. Трусы пришлось стягивать — мешал торчащий член. Антон кинулся к Норе и буквально пробил ее, наполнив сладостью.

— Оу-у, — закатила глаза Нора.

Они бились в конвульсиях близости на диване, на полу у камина, на лестнице, потом продолжили в спальне, на огромной кровати. Он кончил еще раз и устало отвалился в сторону.

Нора лежала, раскинув руки, глядела в потолок.

— Подай мне сигарету, — попросила она.

Антон пошарил рукой по ночному столику, взял белую длинную пачку дамских сигарет.

— Тебе раскурить?

— Да.

Он прикурил от золоченой зажигалки (дым был с мятным привкусом), протянул сигарету Норе. Она с удовольствием сделала затяжку, выпустив дым, ухмыльнулась, погладила Антона по руке.

— Федор умел приносить наслаждение куда круче, чем ты. У него был длинный толстый член — больше, чем у тебя и у всех мужиков, что я знала, а это отверстие обычно не пропускает стоящих парней. — Нора погладила тонкими пальцами свою промежность. — Я зову ее Мамочка. Тебе она понравилась?

Антон усмехнулся:

— Пойдет.

— Обработаешь ее еще раз?

— Можно.

Последовала новая бурная близость, словно не было до этого нескольких соитий — сексуальное желание распирало Антона, ему хотелось излить в Нору всего себя! Вот это харизма!

Он развернул ее к себе задом, поставил на четвереньки и, обливаясь потом, продолжил. Она же спокойно раскурила новую сигарету.

— Меня с ним познакомила твоя мать, — сказала Нора, выпустив дым. — Федя-карлик. Хма-га. Он был карликом. Он имел нас с упоением. Что остановился? Удивился, что твоя мать тоже имела мужчин помимо твоего отца?

Антон снова стал жестко вбивать член. Он готов был услышать что-то необычное, но слова Норы… Совершенно невероятное о матери!

— Анна любила мужиков, просто долго сдерживала себя, а как дорвалась… Хотя это к делу отношения не имеет… Покрути им во мне. О-о. Хорошо. Мы спаривались с карликом на моем пляже — он любил меня, потом Анну, потом мы вдвоем лизали его член.

Антон остановился, сдавил Нору за талию.

— Кончил?

— Больше не могу, пустой. — Он вышел из нее, отвалился на подушки. Глубоко дыша, попросил: — Не рассказывай мне этого… Я хочу узнать, как она утонула, и все.

Нора с сожалением погладила пальцем себя между ног.

— Бедная Мамочка, Антон не хочет любить тебя. О-у… — Она со стоном погрузила палец в промежность и быстро-быстро двигала им, потом зашевелила бедрами и рухнула рядом, облизывая губы в оргазме. Открыв глаза, произнесла: — Даже голова заболела.

— Ты сумасшедшая.

— Почему?

— У тебя болезненная сексуальность. Ты давно не была с мужчиной?

— В семь утра я проснулась, хотя уснула в три, спустилась на кухню, там села на кухонную плиту и раздвинула ноги. Моя молоденькая горничная Анжела мастерски владеет языком. Он у нее длинный и вертлявый, как змея. Она долго мучила Мамочку. Я испытала четыре оргазма. Потом достала из шкафа огромный силиконовый вибратор и овладела им Анжелой.

— Ты больная.

— Га-га-кха. А ты ханжа, милый мальчик. Ты ничего не смыслишь в сексе и ничего не умеешь. Как я говорила, твоя мать открыла для себя этот удивительный мир. В тот день было как всегда — секс с Коротышкой. Мы плескались, загорали и отдавались неутомимому карлику. Потом она пошла плавать.

— Она не умела плавать.

— Она сказала: пойду поплаваю.

— И что?

— На меня забрался карлик. Мне было не до нее. Но вскрик Анны испугал меня, я дернулась, выглянула из-за головы моего мучителя — она бурлила водой, я не видела ее головы, но вдруг она вынырнула, увидела меня, что-то сказала и… ушла под воду. Я закричала на весь пляж. Мои девки побежали ко мне на крик. Пока я столкнула с себя Федьку, пока указала им — они кинулись в воду, но не нашли ее…

Антон, вздохнув, сел, нервно вытащил сигарету из пачки Норы, закурил, посмотрел на Нору — она была бледная, вспомнила все ясно, живо, вернулась в прошлое.

— А что она говорила?

— Кто?

— Ты сказала, что мать что-то сказала тебе и ушла под воду.

— Я не расслышала… Подожди. — Нора села на постели, поправила золотые цепочки на своей груди. — Я четко видела ее лицо. Я повторю губами движения ее губ. Смотри на меня.

Антон смотрел, как Нора, морщась в воспоминаниях, двигает губами.

— Нет, не так. — Она мотнула головой. — Что-то похожее на…

Антон мучительно следил за ее губами.

— Держат.

— Что? — отозвалась Нора.

— Держат. Получается слово «держат». Посмотри на мои губы, а я крикну. — Антон соскочил с кровати, отошел в угол комнаты и крикнул: — Держат!

Нора была потрясена.

— Да. Она… она кричала, что ее держат. О боже!

Антон отмахнулся:

— Не береди себя, ей показалось. Может, водоросли.

— Дно у нас чистое и пологое! Без растений.

— Ты дашь адрес карлика?

Нора пожала плечами:

— Он больше не появлялся в моей жизни. Видимо, сбежал, боясь неприятностей.

— Ясно… Ладно, мне надо ехать.

— Останься.

— Не могу. Муторно мне.