Моя строгая Госпожа - Эрик Романидис

– Еще долго идти? – раздался сзади нетерпеливый вопрос.

Белокурая домина чуть повернула голову, и уголок ее рта дернулся, обозначая легкую усмешку. Да уж, этому необъезженному жеребцу предстоит многому научиться. И она – Ангелика – станет его наставницей. Говорят, свою первую женщину мужчина не забывает никогда. Сложно сказать, насколько это правда, но уж свою первую госпожу Стилетто точно не забудет.

Два голых раба в глухих масках распахнули перед Ангеликой двери в ее покои, а когда она с гостем вошла внутрь, так же беззвучно закрыли их вновь.

Переступив порог вслед за хозяйкой, Стилетто спокойно осмотрелся по сторонам – внутреннее убранство здесь совсем не походило на привычную обстановку замка. Первая комната была обита красной кожей от потолка до пола. У стен стояли стойки со стеками, плетками, розгами и массой других приспособлений, которыми домина пользовалась во время своих сессий. С потолка спускались ремни, цепи и веревки, а в одном из углов красовалась огромная кровать с витыми столбцами, к которым крепились наручники и кожаные петли. Между большими окнами стояли жаровни. Правда, сейчас они были холодными. Из комнаты развлечений в разные стороны вели две двери, но обе были закрыты, и что за ними скрывается, можно было только догадываться.

– Уютно тут у вас, – хохотнул мужчина, стараясь скрыть неловкость. Он ни за что бы не признался, что от вида всех этих приспособлений, «украшающих» комнату, у него засосало под ложечкой. Неужели стоящая перед ним ангелоподобная девушка с волосами, будто шелковые облака, пользуется всем этим?

Воображение начало услужливо подбрасывать картинки, в которых обнаженная Ангелика щелкала плеткой и протягивала руку к его мужскому достоинству. Стилетто почувствовал эрекцию.

– Спасибо, – ответила между тем белокурая красавица и повернулась к нему лицом. Что-то в ней неуловимо изменилось. Куда-то пропали мягкость, беспечность и женственность, движения стали более резкими и весомыми, а глаза из голубых превратились в две синие ледышки.

Ангелика не стала менее привлекательной, даже наоборот. Только теперь ее чарующая прелесть превратилась в хищную, звериную сексапильность, которой невозможно было противиться. От ощущения власти, которое исходило от ее хрупкой фигуры и волнами заполняло комнату, становилось тяжело дышать. Или это происходило от возбуждения? Стилетто не знал. Он вообще сейчас соображал очень плохо, за что злился на себя, но, как ни пытался сжать волю в кулак, ничего не выходило – Ангелика полностью поглотила его внимание, а тело отказывалось слушаться и жило своей жизнью. В висках грохотала кровь, внизу все пульсировало, а внутри горело от единственного желания – обладать этой сногсшибательной женщиной. Стилетто не мог отвести взгляда от царицы, и его кадык непроизвольно дергался, будто владелец пытался сглотнуть, но никак не мог.

– Тебя мама не учила, что неприлично так пялиться на людей? – холодно спросила Ангелика, подходя к мужчине вплотную. От нее пахло магнолиями, жарким летним днем и… снегом. Голова у Стилетто пошла кругом, но он попытался выдержать взгляд темно-синих глаз и больно прикусил кончик языка.

– Прости, но ты такая…

– Я не разрешала тебе говорить! – резко, будто щелкнула хлыстом, перебила домина. Она стала медленно обходить мужчину по кругу и продолжила:

– Говорить будешь, только когда я скажу. И делать будешь только то, что я разрешу. Если ослушаешься, последует наказание. И, поверь, то, что ты здесь видишь, – Ангелика снова остановилась перед Стилетто и повела рукой, указывая на убранство комнаты, – я умею использовать по назначению.

– Я только…

Закончить фразу мужчина не успел. Тонкая белая рука взлетела в воздух со скоростью атакующей кобры, и лицо обжег хлесткий удар.

– Молчать! Разве я разрешила тебе заговорить?

Стилетто сжал зубы до скрипа и попытался успокоиться. Ярость клокотала в горле и просилась излиться наружу потоком ругательств. За такую пощечину раньше и более серьезные люди моментально лишались руки. Раньше…

Хватит! – оборвал себя Стилетто. Да, раньше было много чего. Была тюрьма, и он сам был другим. И звали его совсем не Стилетто. Но это не важно, потому что сейчас он здесь не затем, чтобы бравировать былым положением, подвигами и амбициями. Ему нужно нечто большее, а для этого придется измениться.

– Не слышу ответа, – прорвалась сквозь его молчание Ангелика. Она стояла все так же близко, и эта близость будоражила сильнее, чем злость и обида.

– Нет, – хрипло произнес он, едва заставляя язык шевелиться.

– Нет, госпожа! – Голос девушки был сухим и настойчивым, как голос стереотипной учительницы. Только без собранных в узел волос и очков, съехавших на кончик носа.

Стилетто не хотел себе признаваться, но ситуация выходила из-под контроля. Он был уверен, что сможет сопротивляться, что прошедшие годы закалили его, сделали сильнее, научили справляться с темной властью… Но все это были только иллюзии, самообман, за который теперь придется платить сполна. Готов ли он к этому? Времени на раздумья не было.

– Нет, госпожа.

– Так-то лучше. Хорошенько запомни этот урок. А теперь раздевайся.

– Что?

– Я сказала, раздевайся. А если переспросишь еще раз, накажу. И на этот раз простой оплеухой не отделаешься.

Костюм яхтсмена упал на пол вместе с бельем, и Стилетто с вызовом выпрямился перед разглядывающей его женщиной. Он знал, что мужской привлекательности в нем было с избытком – не зря же столько женщин без раздумий бросалось в его объятия. Но хватит ли этого для Цариц? Вряд ли. Тем не менее, раз игра уже начата, она должна быть доиграна до конца.

Пока Стилетто думал о своем, Ангелика с интересом разглядывала его поджарое мускулистое тело. Да, самец был действительно породистый. От него веяло той звериной силой, которой не может сопротивляться женское естество. Смуглая кожа, испещренная татуировками, жгуты мышц, широкие плечи. При своем сравнительно невысоком росте Стилетто казался невероятно сильным, непоколебимым, будто вырезанным из темного камня. В нем бурлили энергия, злость и тайна, к которым хотелось прикоснуться, ощутить каждой клеткой, разгадать.

Что же на самом деле скрывается под этой нарочитой личиной мачо, которую мужчина надел на себя, судя по всему, довольно давно? Он свыкся с ней, смирился, стал считать частью себя. Но Ангелика видела, что его суть совсем не в этом. Так в чем же? Что же ты прячешь, незваный гость?

Ей хотелось раскрыть его тайны чуть ли не больше, чем ощутить неукротимую силу, дремлющую в теле этого мужчины. Он притягивал искушенную во всех земных наслаждениях царицу, обещая нечто неведомое, новое, яркое.

– Иди за мной, – приказала она и направилась к одной из резных дверей, небрежно толкнула створку и переступила порог.

Стилетто вошел вслед за хозяйкой и на мгновение замер. Эта комната была полной противоположностью предыдущей. Здесь все утопало в искрящемся шелке, полупрозрачном шифоне и мягких подушках. Нежно-голубая ткань соседствовала с искусной позолоченной резьбой и многочисленными зеркалами, из-за которых комната казалась куда больше, чем была на самом деле. У дальней стены стояла большая кровать, полускрытая прозрачным балдахином.