История галлов - Эмиль Тевено

Нарисованную выше картину, дающую нам представление об институтах власти, нельзя назвать полной. Тем не менее она свидетельствует о том, что наиболее развитые общины имели тщательно разработанную конституцию и мудрые законы. В эпоху римского завоевания они преодолели значительную часть дистанции, отделявшей варварский народ от цивилизованных народов античного Средиземноморья. И все-таки, несмотря на качество властных институтов, галльские государства оставались слабыми. Существенными помехами для них оказались галльский темперамент и общественное устройство. Режим клиентелы, власть денег вели к тому, что отдельные личности приобретали опасное влияние, способное поколебать власть самых крупных магистратов. Оргеторикс у гельветов имел десять тысяч приближенных. Эдуй Думнорикс благодаря своей щедрости собрал вокруг себя столько сторонников, что мог противодействовать официальным властям. На свои средства он содержал большое количество всадников, мог по своему усмотрению соблюдать или не соблюдать закон и даже отдавать распоряжения, противоречащие распоряжениям вергобрета. Понятно, что такие группировки создавали ситуацию государства в государстве. С другой стороны, неуравновешенный характер галлов не позволял им долгое время терпеть один и тот же режим. Цезарь неоднократно отмечал их стремление к новшествам, если не сказать к революционным изменениям. Достаточно было слуха, чтобы посеять панику, спровоцировать убийство или политические волнения. Заговоры и резня были делом обычным. Как только какой-нибудь правитель переставал нравиться, его свергали или казнили. Даже когда ничто не препятствовало свободному действию законов, соперничество, возникавшее между знатными людьми за получение магистратур, порождало внутренние распри, легко выливавшиеся в вооруженные конфликты.

Нередко какому-нибудь честолюбцу приходила в голову мысль разрушить установленный порядок в своих интересах. Потомки утративших власть старинных царских родов стремились вернуть себе царский титул, который носили их предки. Когда какому-нибудь особо влиятельному и разбогатевшему аристократу удавалось явно выделиться из своей среды, он не хотел больше довольствоваться теми или иными должностями, его притязания росли одновременно с его богатством, и очень скоро он начинал мечтать о неограниченной власти. С этой целью плели интриги Кельтилл у арвернов, Думнорикс у эдуев, Оргеторикс у гельветов. Последние двое строили даже более обширные планы. Они рассчитывали встать каждый во главе своего народа и распространить свою власть на другие большие народы Галлии; однако есть все основания предполагать, что каждый из них рассчитывал при возможности избавиться от компаньона, чтобы править единолично.

Борьба партий, соперничество, узурпация власти, заговоры, убийства и междоусобица — вот что составляло основу политической жизни внутри общин. Постоянные раздоры духовно изматывали людей. Малые народы, не способные противостоять силе, вынуждены были искать покровительства у большого народа. Режим клиентелы, таким образом, захватывал и область международных отношений.

Большие народы являлись центрами притяжения для народов сопредельных, но ни одному из таких союзов не удалось окончательно взять верх над другими. Дух индивидуализма одних, захватнические устремления других сделали невозможными или непрочными широкие коалиции, посредством которых Галлия могла бы объединиться. У народов не было того стремления к взаимопониманию, стремления, в достаточной мере выраженного, которое побудило бы их пойти на взаимные уступки, отвечающие интересам всех. Отношения между народами по-прежнему определялись раскладом сил между политическими группировками. Несчастье Галлии состояло в том, что в течение нескольких веков независимости ни один ее народ не смог занять доминирующего положения. Многие народы претендовали на главенствующую роль и создавали себе клиентелы, но сформированные таким образом группы, в свою очередь, начинали соперничать между собой, и, поскольку ни у кого не было существенного преимущества, Галлия обессилела в нескончаемой бесплодной борьбе.

Два последних века были отмечены длительным соперничеством между арвернами и эдуями. Во II в. арверны явно взяли верх. Хозяева Оверни, они, по-видимому, распространили свою власть к востоку от Роны на аллоброгов, на юг в сторону Лангедока, на северо-запад в сторону Бретани и на северо-восток вплоть до прирейнской области. Однако не будем строить иллюзии. В действительности их сюзеренитет простирался лишь на ближайших соседей, а в отношении других народов был чисто номинальным. Многие народы только и ждали благоприятного момента, чтобы скинуть с себя плохо пригнанный хомут. Так, когда римляне в 121 г. разгромили царя Битуита, нити, связывавшие арвернов с большинством их клиентов, тотчас же порвались. В числе клиентов остались только народы, жившие вокруг Центрального массива: веллавии в Вёле, габалы в Лозере, кадурки в Лоте.

В это же время первенство перешло к эдуям. К первой четверти I в. они достигли пика своей мощи. Эдуи встали во главе большой конфедерации народов, связанных с ними более или менее прочными узами. Сегусиавы в Форе, амбивареты, жившие, как предполагают, в долине реки Бебр, аулерки-бранновики, по-видимому населявшие область Антрен, были клиентами эдуев, поставленные в почти полную от них зависимость. Амбарры, малый народ, поселившийся в углу, образованном слиянием Роны и Соны, считались ближайшими и кровными родственниками эдуев; их союз, очень тесный, был заключен на основе равноправия. Наконец, эдуи играли роль покровителей в отношении третьей группы народов. Большой народ битуриги, познавшие величие во времена правления легендарного царя Амбигата, теперь искали поддержки у эдуев. Договор сенонов с эдуями восходит к очень давним временам, когда паризии еще состояли в общине сенонов. Что до белловаков на Уазе, то они всегда были друзьями эдуев, пользовавшимися их покровительством. Белги, как правило, являлись союзниками эдуев в военное время. Несомненно, власть эдуев в полной мере распространялась только на те народы, которые были их клиентами в полном смысле слова, чьи войска были слиты с войсками эдуев. Битуриги, сеноны, паризии и белловаки, находясь в альянсе, полностью сохраняли свою автономию и, самое главное, свободно распоряжались своими вооруженными силами. Именно поэтому мы видим, что в ходе войны с Римом эдуи ходатайствовали перед Цезарем за сенонов и белловаков, а битуриги искали защиты у своих покровителей. Вместе с тем эти же самые народы в определенные моменты принимают в отношении Цезаря линию поведения, отличную от той, которой следовали эдуи. Тем не менее союз племен во главе с эдуями, каким он был во времена независимости, представлял собой первый шаг на пути к единству Галлии.

За этим шагом стояло нечто совсем иное, нежели стремление осуществить чисто захватнические намерения. Эдуи, будучи душой этого союза, вели политику, глубинный смысл которой становится ясен, стоит только взглянуть на карту. Хозяева путей из Соны в Луару и Сену, прочно укрепившиеся в среднем течении Соны, они контролировали дороги, являвшиеся жизненными артериями Галлии: древнюю дорогу от реки Ду к Луаре и в центр Галлии, а также дорогу более позднюю, которой суждено было приобрести важное значение в будущем, — от Ла-Манша в Буш-дю-Рон. Обедороги, пролегая по территории эдуев, сходились в узел вокруг крупного речного порта Шалон-сюр-Сон и приносили значительный доход. Эдуи стремились не только сохранить за собой район, где эти дороги пересекали Бургундские ворота, но и контролировать их на возможно большем протяжении. В последние века независимости именно вторая дорога — от Ла-Манша к Средиземному морю — приобрела особенно большое значение. Эдуи пустили в ход все средства, чтобы заполучить в число своих клиентов или союзников народы, жившие на прилегающих территориях. Через сегусиавов и амбарров они держали под контролем место слияния Роны и Соны. Преданность сенонов и паризиев обеспечивала им свободу действий на Сене, а благодаря дружбе с белловаками и доброму отношению белгов они имели выход в Па-де-Кале. Все народы, населявшие земли от Бове до Лиона, были их союзниками.