Хозяин Амура - Дмитрий Хван

— Старшина, а следов обоза нет! — воскликнул чуть позже Иван, обследуя местность.

— Верно, капрал, — согласился Фрол. — Однако отряд крупный — тысячи полторы самое малое, а то и больше. Обоз нужон им.

Теперь Семенову надо было отправить гонца на заставу, чтобы Мишаня сообщил сунгарийскому воеводе об обходном маневре врага.

— Иван! — позвал одного из братьев старшина. — Дуй что есть сил на заставу, надо о сем весть лейтенанту передать. А мы с Агеем смотреть будем — обоз, верно, будет иттить. Тогда и Агейка до заставы побежит.

— Есть, старшина! — Даур, сняв винтовку с плеча и взяв ее в руки, словно весло на берестянке, побежал обратным маршрутом.

Стараясь не сбить дыхание, Иван бежал по мягкому, пружинящему мху, густой траве, каменистым россыпям, перепрыгивая через многочисленные ручьи. Мимо него проносились деревья, хватали за рукава ветви кустов, мошкара лезла в лицо. И эта духота была невыносима! Но Иван продолжал бежать, несмотря на то что едкий пот заливал глаза, грудь будто жгло железом, а в боку предательски кололо. Тем временем небо стремительно темнело и лес погружался в сумрак.

Когда до заставы оставалось еще четверть пути, даур почувствовал, что ему все-таки нужен привал. Впереди уже показалась примеченная им ранее лужайка, на которой лежала поваленная сосна, покрытая зеленым покрывалом мха. Перед ней он и остановился. Согнувшись чуть ли не пополам, одной рукой он оперся о влажный мох, покрывавший упавшее дерево, рукавом же другой вытирал лоб. Внезапно краем глаза даур заметил неслышное движение среди темного ряда сосен, окаймлявших поляну. Один силуэт, второй, третий! Враги?! Так близко? Он понял, что, возможно, его преследуют уже давно, а сейчас самое время для того, чтобы взять его в полон. Не подавая вида, пограничник потянулся было к приставленной к сосне винтовке, но, на полпути изменив движение руки, он расстегнул кобуру и положил ладонь на рукоять револьвера.

— Эй, ты! Даурская собака! — донеслось вдруг откуда-то сзади. — А ну, сдавайся!

Как сразу понял Иван, это кричали солоны, не маньчжуры.

— От собаки слышу! — прорычал даур и рывком вытащил оружие.

Движением большого пальца Иван взвел курок и перекатом бросился в сторону, ожидая развязки.

— Сдавайся, тебе говорят! — снова раздалось из-за черных столбов сосен. — Жив останешься!

— Да зачем я вам нужен?! — Еще не отдышавшись толком и пытаясь сдержать спазмы, Иван пытался найти хотя бы одну цель, оглядываясь по сторонам. — Попробуйте меня убить, идите сюда!

— Глупец, ты нужен живой! — прокричал все тот же голос. — Твои друзья не захотели даться живыми…

Тут старший среди солонов совершил последнюю ошибку в своей жизни — он вышел из-за дерева, уже не опасаясь одинокого даура. Ведь его винтовка стояла прислоненной в стороне от него, а значит, опасаться было нечего. Ну не станет же противник бросаться на него с ножом, как его товарищи, застигнутые врасплох утром.

— Что с ними? — закричал сунгариец. — Отвечай мне!

Однако солон лишь ухмылялся в ответ, выйдя на край поляны. Оттуда даур уже мог видеть самодовольное лицо врага, державшего перед собой тяжелый короткий клинок.

— Уже ничего, — осклабился тот. — Если не хочешь проследовать вслед за ними, вставай…

Однако Иван не дал ему договорить, выстрелив из револьвера. Солон упал, подогнув ноги. Он шумно хрипел и судорожно цеплял пальцами траву. Но даур не смотрел на него, он быстро поднялся, вытянув перед собой руку. Из темноты леса раздались вопли испуганного человека, и Иван, не раздумывая, выстрелил наудачу. После чего, схватив винтовку, он бросился вперед, сбив с ног оказавшегося перед ним замешкавшегося врага. Тот повалился на землю, воя дурным голосом и прикрывая лицо рукавами длинного, на маньчжурский манер, кафтана.

— Огненная рука! — подвывал тонким голосом находящийся в полной прострации враг.

Пограничник, увидев силуэт еще одного солона, растерянно пятившегося в кустарник, выстрелил вновь. Взвыв, тот тяжко повалился назад, ломая ветки. Утробно рыча, Иван еще с минуту носился, словно демон, между деревьями. Но тщетно, ни одного солона уже не было рядом.

Между тем начался дождь, внезапно наполнив лес шумом падающих капель. Молодой даур поднял лицо вверх, навстречу небесной влаге. Постояв так несколько мгновений, он потер лицо ладонью и, громко выругавшись, направился тяжелым шагом к издававшему истеричные звуки солону, все еще валявшемуся на мокрой земле.

— Вставай, падаль! — Иван сильно ударил его в бок.

— Нет! — закричал тот, прикрывая голову.

— Вставай или умрешь! — повторил приказ сунгариец. — А-а! Да что с тобой говорить! — Иван схватил солона за ворот и попытался рывком поднять обмякшее тело врага от земли. Ворот тут же лопнул, и не пришедший еще в себя неприятель снова плюхнулся лицом в мокрую траву.

— Я убью тебя, если ты не пойдешь со мной! — закричал ему на ухо даур. — Что с моими друзьями? Где они?

— Убей меня! — ответил сквозь всхлипы враг. — Как убили твоих людей!

— Всех?! — вскричал даур, выхватив из ножен штык-нож.

— Всех! — заорал пленник, зажмурившись. — Четверо их было! В плен они не давались, бились до конца. Их зарезали в доме старейшины Цибы!

— Как четверо? — опешил Иван. — Шестеро их было! И погоди, ты не солон! Ты маньчжур! А ну, отвечай! — Даур схватил его руками за шею и принялся бить его затылком о землю.

Маньчжур молчал, а вскоре начал растягивать губы в улыбке, после чего и вовсе зашелся смехом. Хохоча, он попытался объясниться:

— Двое дауров… с Цин… давно были заодно… и правда глупец! Хватит!

Несмотря на шум дождя, даур внезапно услыхал характерный звук приближающихся всадников — еле слышимое позвякивание конской упряжи и ритмичный топот копыт. Конечно, это были маньчжуры. Иван знал, что должен был во что бы то ни стало доставить сообщение на заставу. Но сначала надо было расправиться с пленником, иначе тот выдаст сунгарийца. Едва Иван занес над безразличным ко всему врагом нож, как где-то совсем близко раздался характерный выстрел ангарской винтовки. Улыбнувшись и вытерев мокрое лицо рукавом, отчего оно стало еще и грязным, пограничник достал револьвер и выстрелил вверх, дабы привлечь внимание своих товарищей.

Лишь только когда на краю поляны появился знакомый силуэт лейтенанта Ивана Волкова, а затем и Гаврилы, державшего винтовку на изготовку, Иван позволил себе устало завалиться на спину, подставив лицо падающим с неба каплям дождя.

— Лейтенант, двое дауров из рода князца Ботога предали нас, — проговорил даур, прикрыв глаза. — Они ждали маньчжур и, улучив момент, привели нашего врага к дому старейшины Цибы, который завлек их к себе для важного разговора.

— И что с ними случилось? — похолодел Волков. — Их пленили?!

— Они не дались, — произнес Иван, и лейтенант понял все без лишних вопросов.