Капитан перехватчика - Наталья Бульба

— Принято, готовность пять минут, — следом друг за другом отсемафорили Аронов, Стельков и Ван Хилд.

Насмешки в их голосах я не заметила.

Времени, чтобы залезть в защиту, как раз хватило. Я надеялась, что ее будет достаточно, чтобы обойтись без стрельбы.

Только закрепила шлем, откинув лицевой щиток, как обратный отсчет сожрал последнюю цифру. Дальше тянуть было некуда.

— Внимание, перехватчикам снижение. R четвертому ждать команды. — И только для своих добавила: — Я в грузовой по левому борту.

Спрашивать, что я собираюсь там делать, никто не стал. Иногда они понимали, что безопаснее лишних вопросов не задавать.

Командный интерфейс давал всю картинку, позволяя полноценно управлять ситуацией, так что мое одиночество не было полным. Но мне и этого было достаточно. Чтобы собраться.

Дав команду открыть створу, активировала отражающее поле.

Сплошная серая муть… Я должна была не только понять тех доведенных до отчаяния и взявших в руки оружие людей, должна была найти слова, чтобы вернуть им замутненный болью рассудок.

Не самая легкая задача. Будь я Таласки… Я не хотела знать то, что было известно Таласки. И я не хотела стрелять.

— Капитан, триста пятьдесят метров, — нарушил мое уединение Тарас. Снижались мы медленно, словно плыли сквозь мглу. — Сбросили аварийные зонды. Система подключена. Ты просила громкоговоритель… — Ангел замялся, но тут же закончил: — Он у тебя есть.

Я не поблагодарила, продолжала стоять на самом краю ангара, словно готовясь к прыжку, отгороженная от серой мути защитным полем.

Сюда бы моего дракона… Я скучала по той сказке.

— Валечка, прими наведение для бортового орудия.

— Капитан… — недоуменно протянул он, получив данные. Я догадывалась, о чем он сейчас подумал. Но… я была в своем уме. Я должна была дать им ощутить серьезность наших намерений и обойтись без жертв. Хотя бы сейчас.

— Залп, Валечка… Залп.

— Есть залп с левого борта, — четко отрапортовал он.

А через десяток секунд по обшивке прошла едва ощутимая дрожь, и орудийный ствол выплюнул смертельную болванку. Ее целью должен был стать бункер системы противовоздушной защиты, находящийся почти в пятистах метрах от стола. По данным сканирования, людей в той стороне не было.

— Капитан, триста метров. — Мутное зарево взрыва потускнело, когда раздался голос Тараса.

— Приняла, — прошептала я и начала говорить: — Это был предупредительный выстрел. Следующий кому-то из вас не оставит шансов. Это приказ. Но прежде чем выполнить его, я хочу просить вас отойти за ограждения. Не для своей, а для вашей безопасности. — Это было не то, что я собиралась сказать… Это было не совсем то, что я собиралась сказать. — Я никого и ни в чем не буду убеждать… — Слова родились сами, просто сорвались с губ. — Кто я, чтобы вы мне поверили? Просто женщина, которая и сама не понимает, почему одним достается радость, а другим… боль.

Я не знала, слушают ли меня там, внизу. Знала лишь, что слышат. И я продолжала говорить, не веря, что смогу что-то изменить, но понимая, что иначе не могу.

— Просто офицер, который должен исполнить свой долг. Просто… — Горло сжало петлей, как там, на Таркане. И темнота перед глазами тоже была, как тогда. — В тот день, когда узнала, что буду сопровождать конвой, я поругалась с человеком, которого очень люблю. Между ним и свободой выбрала свободу. Я пожалела об этом сразу, как только его взгляд стал пустым. Но посчитала, что вернусь и… смогу ему все объяснить.

Костас мальчик умный, запись уничтожит. Не надо Таласки знать, какими именно признаниями я усмиряла толпу. А с Ароновым, Стельковым и Хилдом я поговорю сама.

— Капитан, двести пятьдесят метров. Мы на нижней границе.

Я отбила на комме: «Поняла. Снижаемся. Защита на максимуме».

Мне хватило вздоха.

— Теперь я знаю, что могу не вернуться. Кто будет виноват в этом? — Я пожала плечами. Они меня еще не видели, но… я чувствовала каждого из них. Ту злобу, ту ненависть, что исходила от них. — Никто. Такова судьба. Она выбрала ваших родных, близких, любимых. Она может выбрать и меня. И тогда он никогда не узнает, как не узнали те, кто был дорог вам.

— Капитан, двести двадцать метров. Идем по маякам. Внизу одиночные всполохи выстрелов.

Откликаться я не стала.

— Три года назад на Иаре мы подобрали мальчишку-беспризорника. Его собирались убить за лепешку и кусок мяса. Сейчас он у меня на борту. Смышленый паренек, умница, каких поискать, золотые руки. Через месяц ему может исполниться семнадцать, он может стать хорошим технарем, найти себе девчонку, влюбиться… Он многое сможет, если я сумею его уберечь.

— Высота двести метров. Идем точно по маяку. Защита на максимуме. Одиночные всполохи выстрелов за границей ограждения.

А я разве рассчитывала, что этих слов будет достаточно?!

— Каждую минуту, каждую секунду мы думали о вас. Все. Те, кто грузил транспорты, кто прокладывал курс, кто вел конвой. Мы отстреливались от вольных и думали о вас. Не щадили ни себя, ни корабли. Лишь бы успеть. Не к тем, к кому опоздали, к тем, кого еще можем спасти. К тем, кто может встать перед нами и спросить: «Почему? Почему не вчера, не позавчера, когда моя дочь, сын, брат, мать… были еще живы?»

— Сто семьдесят. Таласки передал, что войска на подходе. И… что прибьет тебя сам.

Последнюю фразу Дарила я пропустила мимо ушей.

— У меня нет ответа, кроме одного: мы сделали все, что могли. И даже больше. Но это только слова.

— Сто пятьдесят метров. Орудия к бою готовы. Приказ волкодава — стрелять на поражение.

С моего комма ушло: «Посадкой R четвертого руковожу я. Приказ: стрелять на поражение — отменяю».

— Над нами висит транспорт. Там еда, техника, чтобы сберечь тех, кто еще ждет помощи, кто еще надеется. Там очистители, способные вернуть голубизну вашему небу, сладость — воде, там врачи, медикаменты, одежда, временное жилье.

— Пятьдесят метров. Под нами чисто. Начинаем расходиться.

Мглу трепали воздушные струи посадочных двигателей, за защитным экраном мерцающими пятнами расплывались огромные костры, которые окружали периметр комплекса.

Мы спускались с бортовыми огнями, не включая прожекторов.

— Чтобы посадить его, мы должны проверить посадочные системы. Я, капитан перехватчика, Наталья Орлова, — выйду первой. Умоляю лишь об одном — потерпите еще чуть-чуть. Мы уже здесь. Мы — пришли. И мы поможем тем, для кого это еще не поздно.

— Капитан, мы на грунте. По сканерам посадочное поле без повреждений.

— Я — выхожу.

Защитное поле растеклось мыльной пленкой, выпуская меня. Сели мы идеально, образовав четкий квадрат.