Капитан перехватчика - Наталья Бульба

Ложная тревога? Он уже давно не совершал подобных ошибок!

Ищет не там…

А кар уже почти сел. Три метра, два…

Слишком близко…

За спиной открылась дверь, появились четверо конвоиров…

— Всем назад! — закричал Искандер, откидывая к себе за спину одного из охранников, который успел поравняться с ним.

Тот отлетел, оставшиеся трое скрылись за прозрачной стеной из сверхзакаленного стекла, которая опоясывала двор по периметру, прикрывая окна нижних этажей.

Искандер ждал звука выстрелов, дорожек в воздухе, несущих смерть, был готов задействовать все способности своего тела, чтобы ускользнуть, избежать.

Но он ошибся.

Стоило посадочным стойкам кара коснуться земли, как его корпус вздрогнул, вспучился неровными гранями и… тяжело вздохнув, вздулся огненным шаром, в котором грязно-серые пятна уже ничем не напоминали металлическую обшивку машины.

* * *

— Костас, у них остались хоть какие-нибудь коммуникации?

Четыре R шестых ушли к новому месту посадки, два остались с нами. Если удастся посадить уравнитель, после его разгрузки сядут и они.

Если удастся…

— Ничего, — хмуро откликнулся мой хакер-навигатор. — Все, на что натыкался, любительские станции. Но на них опираться бесполезно, не синхронизируешь.

R четвертый «висел» на орбите. Мы спустились к верхней границе пепельно-пылевого облака.

Ни его толщина, ни плотность нас не пугали, совершали посадки и в худших условиях, да и гравитационные маяки по периметру стола продолжали действовать. Волновало меня другое — оставлять после себя трупы я не собиралась. Среди тех, кто сейчас бушевал внизу, мародеров и тварей в человеческом обличии было меньшинство, все остальные — толпа, которая оказалась в их руках. И в этой толпе могли быть женщины и дети. Эвакуационный лагерь располагался всего в нескольких километрах.

— Костас. — Я не рычала, была спокойной. Но мои мальчики предпочли бы первое. — Мне нужна связь. В любом виде, хоть через громкоговоритель. Прежде чем стрелять, я должна знать, что сделала все возможное.

Весь экипаж находился в рубке. Сейчас самая невероятная идея, высказанная кем-нибудь из них, могла стать спасением. Для моей совести.

В общих чертах план был готов. Мы, четыре перехватчика, как раньше говорили, «крыло к крылу» опускались в центр стола, выбивая оттуда людей воздушной волной и гулом двигателей. Одновременно осматривая поверхность посадочного поля и сдвигая толпу дальше, расходились к границам площадки, еще в воздухе сбрасывая автономные буйки-генераторы защитного поля. Не для себя, для транспорта. Нам предстояло работать снаружи, у блока управления антигравитационным полем.

Рауле, который отказался покинуть мой борт, был здесь же. Как ни странно, его присутствие давало мне силы не сорваться. Он словно говорил своим видом: «Ну, тогда же ты справилась…»

В чем-то он был прав. Тогда я справилась, хоть уже и простилась с жизнью. Приговор за контрабанду айо был только один — смертный. И никого не интересовало, что иного выбора, как стать курьером, у меня не было.

— А если…

Юл еще не успел закончить свою мысль, как мы все смотрели на него. У мальчишки была светлая голова, я не зря подобрала его в захудалом космопорту Иара.

Ошалев от такого внимания, тот замолчал, но тут же взял себя в руки.

Повзрослел.

— А если сбросить аварийно-посадочные зонды? Придется слегка подшаманить, сменить настройки. Но чем не громкоговорители? Пока заряд не закончится, будут работать.

Я обернулась к Костасу, вопросительно приподняла бровь.

Тот подумал пару секунд и… кивнул.

— Сколько их у нас? — Я опять развернулась к бывшему юнге.

Тот пошевелил губами.

— Десятка два будет.

— У меня еще пятнадцать, — первым отозвался Аронов. Каналы связи на всех четырех перехватчиках были открыты.

— У меня десять, — прохрипел Хилд. В последнем бою его кораблю слегка досталось. Таласки говорил, что Ван ранен, но признавать себя таковым отказался.

— Виталий, — запросила я Стелькова, — а ты чего молчишь?

В ответ услышала неразборчивое бурчание. Хотела уже переспросить, как тот ответил:

— Сбила ты меня, пришлось пересчитывать.

Несмотря на напряжение, я невольно улыбнулась. Вот уж от кого я не ожидала подобной выходки, но, похоже, именно ее мне и не хватало.

— Ну и как, пересчитал?

— Шестнадцать у меня, но один не отдам, самому пригодится.

«Спасибо», — отстучала я на его комм, обращаясь в это время к Костасу:

— Этого хватит?

Хакер кивнул не раздумывая. Видно, уже успел в уме собрать все в систему.

— Мощность у них небольшая, но покроем километров семь, даже больше чем нужно. Дай нам час и у тебя будет связь.

— Поняла, — развернулась я в пилот-ложементе. — Эр четвертый, здесь пастушка. Операцию начинаем через шестьдесят минут.

Костас посмотрел на меня недовольно, явно оставлял себе запас минут в десять-пятнадцать, которого я его лишила. Ничего, работать будет шустрее, для них там, внизу, каждая секунда может быть решающей.

— Понял, пастушка. Фиксирую начало операции.

Пока я связывалась с Таласки и уточняла у него последние данные о регулярных частях, которые двигались в направлении посадочного стола, чтобы оказать нам поддержку, в рубке, кроме меня и Тараса, никого не осталось. Мне это было на руку, ангел в душу не лез, но даже от его присутствия становилось спокойнее.

— Что ты задумала?

Я совсем забыла про Рауле. А вот он обо мне… нет.

— Все потом, — отмахнулась я от него. Поднялась, но бесцельно бродить по рубке не стала, просто замерла рядом с креслом, пытаясь понять, отчего же мне так тревожно.

Причины, конечно, были, вот только не те, от которых слезы выступали на глазах.

Или я просто устала… От ответственности, которую на меня взвалили, от бессмысленности той бойни, что сейчас шла внизу, от сволочизма правителей, которые могли быть и друзьями, когда ненадолго забывали, кто они есть.

Грустно. Я не была готова сделать то, что собиралась. Но у меня, уже в тысячный раз, не было выбора.

Так, воюя сама с собой, я не заметила, как истекло мое время. Вдруг, оторвавшись от созерцания носка собственного ботинка, наткнулась на совершенно недетский взгляд Юла.

— Госпожа капитан…

Не удержавшись, я сделала шаг, потрепала его по русым вихрам. Юнга смутился, но не отступил.

— Спасибо. — И, не дав ему ответить, приказала, не только тем, кто уже объявился в рубке. — Всем надеть защитные костюмы. Импульсники на минимум, парализаторы на среднюю мощность. Готовность пять минут. И помните… — Пауза была короткой, только убедить себя, что я должна это сказать: — Мы — представители Службы внешних границ. Не убейте их веру в нас.