Коррупционер - Роман Феликсович Путилов

— и, черная футболка, вполне будут смотреться, как наряд трубадура. Дальше продолжать, или сама сообразишь?

— Ладно, вроде бы есть о чем подумать- Инна шлепнула меня по ладони: — иди брейся, а то ты колючий. Будешь меня к ответственности привлекать.

Глеб Владимирович Касьянов с тоской наблюдал за вялой весенней мухой, проспавшей где-то все холода, а теперь, тупо, ползущей по стеклу, в поисках выходя из сложной жизненной ситуации. Минуты тянулись бесконечно, первый весенний дождю, бьющий под углом в стекло, был однообразен и бесконечен, как жизнь Глеба Владимировича. Приняв экзамены у двух «хвостистов» — толстой и некрасивой дурехи со специальности «Общественное питание», и бестолкового, но, единственного, парня на этом потоке, поставив им вымученные «трояки», молодой преподаватель ждал девушку с чудесным именем Настя, которой пересдачу он назначил с временным лагом от других студентов.

— Извините, можно, я на минуточку — вместо долгожданной Насти, в аудиторию, заглянул незнакомый парень, облаченный в синий халат хозяйственной обслуги техникума: — я на минуточку, оборудование надо прикинуть на месте установки.

Глеб Владимирович раздраженно кивнул, и, вновь уткнулся взглядом в экзаменационную ведомость. Неужели все срывается? Если этот балбес, что, высунув язык от усердия, что-то прилаживает к оконному стеклу напротив стола преподавателя, останется здесь, то он сорвет весь план Глеба, неоднократно проигранный в голове Касьянова, и признанный вполне жизнеспособным.

— Вот и все — парень отошел на пару шагов и полюбовался на размещенный в углу оконной рамы, на стекле, пластмассовый прямоугольник датчика охранной сигнализации, с торчащими в сторону проводками электропитания: — как в аптеке. Еще раз извините.

Глеб Владимирович проводил взглядом покинувшего кабинет «хозяйственника». Наверное, в связи с ростом преступности в Городе, руководство техникума решило поставить на «сигналку» и кабинеты второго этажа учебного корпуса. А, сейчас, прикидывают, на какой клей монтировать всю эту непонятную машинерию. Через пару минут в кабинет заглянула рыженькая девичья головка:

— Можно? Здравствуйте, Глеб Владимирович. Я не опоздала?

Глеб вскочил и, незаметно, вытер о спинку стула, мигом вспотевшие, ладони:

— Проходите, присаживайтесь… Настя.

Высокая, стройная девушка, звонко стуча каблучками, шла по старым доскам пола, красиво покачивая бедрами, плотно обтянутыми короткой юбкой — тюльпан. Теплая, мохеровая кофта, с широким воротом, открывала длинную шею.

Девушка подошла к столу, уселась за стол и выложила зачетку.

Глеб Владимирович, сглотнул набежавшую в рот слюну, тоже плюхнулся на свое место, взял Настину «зачетку» и стал ее перелистывать, делая вид, что изучает предыдущие оценки. Мысли, в панике, бились в черепной коробке, мешая сосредоточиться и вспомнить заранее отработанную нить беседы. В Настю, вернее, девушку, очень похожую на Настю, Глеб Владимирович был влюблен уже лет пятнадцать. Она появилась в его жизни и его дворе такой же поздней весной, внезапно, как будто неоткуда. Вот, юный Глеб, прикрывшись от маминого взгляда из окна, «солидно» прикуривает болгарскую «Родопы», предварительно угостив одобрительно гудящих приятелей из пачки, забытой на балконе отцом. А вот, в арке дома, появляется высокая стройная фигура, одетая в короткую юбку и красный, распахнутый не небольшой крепкой груди, плащ. Девушка, бодро стуча каблучками высоких сапожек, ловко крутя попой, идет через двор, с улыбкой грозит пальчиком, застывшим с сигаретами в руках пацанам и распахивает скрипучую коричневую дверь подъезда Глеба, а через секунду парень с воплем роняет дотлевшую до пальцев сигарету.

— Ты чего?

— А это кто?

— Что влюбился? — хохотнули друзья: — Это твоя соседка. Позавчера, в квартиру над тобой, переехала. Алиной зовут. Но тебе не светит. У нее муж военный, летчик.

С той поры Глеб потерял покой. Он часами был готов сидеть во дворе, чтобы, наконец дождаться, когда распахнется дверь подъезда, и красивые, стройные, бесконечно длинные ноги, начнут свой быстрый танец до арки двора. Вечером, будущий Глеб Владимирович, занимал позицию в подъезде, чтобы в урочный час, дождаться, когда, мимо него, пропорхнет, обдав неуловимым ароматом духов и молодой женщины, его мечта, а потом, хоть на мгновение, поймать глазами снизу, приоткрывшиеся сильные бедра соседки, бодро взбегающей по лестнице на верх. Правда, частенько, Алина возвращалась домой со своим мужем- высоким, блондинистым, офицером, с пропеллером и крылышками на голубых петлицах. Эти минуты Глеб не любил. В его, частых и влажных фантазиях, муж всегда трагически погибал, а Глеб находил рыдающую и потерявшую разум рыжеволосую вдову, в каких-либо кустах, или в лесу, приводил домой, деликатно держа под тонкий локоть своей сильной рукой, а уже дома…. Дома Алина понимала, кто все это время, безмолвным стражем, был возле нее, обвивала шею Глеба руками, впивалась в его рот поцелуем…. Через год Алина с мужем уехали из дома Глеба, оставив в его сердце незаживающую рану. Потом окончание школы, институт, с множеством девиц на факультете «Бухучет», обмывание начала студенческой жизни с одногрупниками. Глубокой ночью девчонки стали особенно привлекательны. Маленькая, смуглая, как галчонок, Света, уже полчаса как, с видом победительницы, елозящая на коленях у Глеба, предложила пойти покурить в ванную комнату. Забранная юбка и приспущенные колготки с трусиками, не вытащенный вовремя из влажного отверстия Глебов «друг» …. Через три месяца, невысокая, смуглая, рано постаревшая, женщина, втащила за руку, в квартиру родителей Глеба, заплаканную Свету, которая, особо юноше, и, не нравилась, и громко крича, поздравила Глеба отцом. Скоропалительная свадьба, беспокойный ребенок, жизнь с нелюбимой женой, скучная специальность. Все это превратило жизнь Глеба в вечную, без светлых дней, увядающую осень. Пара случаев адюльтера с замужними коллегами на работе, которые, при этом, были постарше, а одна — значительно, старше — светлых полос в растительное существование Глеба не внесло. И вот, в январе, на консультации, Глеб увидел Алину, свою первую, оставившую в сердце кровоточащую рану, любовь. Потом Глеб понял, что это не Алина. Но, девушка была так похожа, так хороша. Сердце Глеба вскипело, в его глазах появился блеск, жена стала подозрительно нюхать его рубашку после работы. И, Глеб решил действовать. Дважды «завалив» на экзамене Настю планом счетов и списком основных средств, Касьянов открытым текстом сказал, поймавшей его, в пустом коридоре, Насте, что экзамен она сдаст или за деньги, или через постель. После этого, молодой преподаватель, несколько дней вздрагивал, ожидая вызова в ректорат по жалобе Насти, но все было тихо и спокойно. И тогда Глеб понял, что его мечта может осуществится. Он съездил на, подаренной тестем, машине на в пустой, по ранней весне, дачный поселок, где, среди нерастаявших ноздреватых сугробов, стоял небольшой, дощатый домик,