Фестиваль для южного города - Чингиз Абдуллаев

– Ты слышал, что случилось с этим Мовсани?

– Конечно. Наши каналы уже передают.

– Не нужно было впускать его в страну, – в сердцахсказал министр культуры, – только проблемы получили.

– Я советовался с президентом, – пояснил министриностранных дел, – получил его добро. Мовсани известная фигура вкинематографическом мире. Его приезд на кинофестиваль – это знаковое явление.Кроме того, сюда прилетел сам Дронго. Я знаю его много лет. Если он взялся заэто дело, то все будет в порядке.

– Я его тоже знаю много лет, – пробормотал министркультуры, – но это ничего не значит. Если Мовсани убьют, то отвечать будетне аналитик, скрывающийся под кличкой Дронго, а конкретно мы с тобой. Вернее,только я, ведь ты получил согласие руководства на приезд Мовсани, а я не сумелдолжно наладить его охрану.

– Это не наша забота, – возразил министр иностранныхдел. – У Мовсани есть своя личная охрана. Англичане за ним присмотрят. Инаши сотрудники тоже его охраняют. Добавь еще Дронго. Я думаю, с ним ничего неслучится. А ненормальные есть всегда. Говорят, что это был какой-то полоумный собрезом в руках. С таким оружием не совершают политических преступлений.

– Мне звонила Дама, – сообщил министр культуры.

– Тогда все очень серьезно, – сказал министриностранных дел, – она всегда знает больше всех нас и информирована лучшевсех нас.

– Она предлагает выслать Мовсани прямо завтра.

– Ты министр культуры, и ты занимаешься нашим кино, –напомнил министр иностранных дел. – К счастью, я не имею к этому никакогоотношения. Задача нашего консула была только выдать визу.

– Один такой гость создает такую большую проблему, –пожаловался министр культуры. – Как ты считаешь, что мне делать?

– В любом случае не игнорировать ее пожелание. Позвонируководству. Может, оно разрешит Мовсани остаться еще на сутки. Если, конечно,ничего не случится.

Заместитель министра культуры в это время принимал гостя вресторане «Фаэтон». Они приехали туда с начальником управления кинофикации.Мовсани спустился в ресторан вместе с Хитченсом. Дронго извинился и уехал. Емуне терпелось узнать подробности о нападавшем. Они договорились встретиться вотеле. Когда Дронго отъезжал, у ресторана дежурили сразу две машины. Одна – ссотрудниками полиции, вторая – с сотрудниками МНБ. И все четверо мужчинпроводили его долгими взглядами, даже не скрывая своего интереса. За режиссератеперь можно было не волноваться, он находился под надежной охраной.

Дронго приехал в отель гораздо раньше, чем там мог появитьсяМовсани со своим телохранителем. Прошел к уже знакомому менеджеру. В отелеработала следственная группа, и Дронго обошел сотрудников прокуратуры, незадавая ненужных вопросов. Менеджер сидел в своем небольшом кабинете. Онподнялся, увидев вошедшего Дронго.

– Извините, что я вас беспокою, но я хотел бы осмотретьномера, в которых проживают наш гость-режиссер и его телохранитель, –сказал Дронго.

– Это невозможно, – вздохнул менеджер. – Проститеменя, но это просто невозможно. Сейчас на этаже целая группа сотрудниковпрокуратуры, МВД, МНБ, еще кого-то. У меня такое ощущение, что они все сошли сума из-за этого режиссера. И еще наш гость приходил и про него спрашивал ужедва раза. Я посоветовал гостю, чтобы он даже забыл имя Мовсани, иначе будетграндиозный скандал.

– Даже при упоминании самого имени? – улыбнулся Дронго.

– Именно так, – сказал менеджер. – Дело в том, чтоуже сейчас по телевизору все говорят о словах Мовсани. Он заявил в Министерствекультуры, что это происки сионистов. Вы представляете, какой будет скандал,если выяснят, что его уже два раза спрашивал проживающий в нашем отеле АлександрЭммануилович Нахимсон. Я даже не представляю, что будет.

– А зачем Нахимсону наш иранский англичанин?

– Откуда я знаю? Я не люблю задавать вопросы. Если человекхочет, он скажет, а если не хочет, то не нужно и спрашивать. Вы знаете, как мыработаем, стараемся сделать все на «отлично». Но при этом требуем и к себенемного уважения. Если человек не хочет мне ничего рассказывать, зачем я должензадавать лишние вопросы? Все нужно делать от души. Вот недавно проводил свойдень рождения один известный деятель. Можете себе представить, что он послал комне своего подручного и даже не стал со мной разговаривать. Конечно, мы всесделали как нужно, но без души. А мы любим вкладывать душу в каждое дело.

– Вы подлинный труженик, – пожал ему рукуДронго, – просто подвижник ресторанного дела.

– Смеетесь? – нахмурился менеджер.

– Нет. Просто восхищаюсь. Все знают, что вы один из лучшихспециалистов. Подскажите, как мне попасть в их смежные номера?

– Сейчас никак, – вздохнул менеджер. – Может,сегодня вечером, когда все уедут на открытие кинофестиваля.

– Это возможно?

– Только для вас, господин Дронго. Мои сыновья ваши большиепоклонники. Они считают вас лучшим экспертом в мире.

– Это всего лишь слухи. Значит, договорились? Когда всебудут на открытии фестиваля?

– А вы разве там не будете?

– Дорогой мой! На открытии кинофестиваля будет несколькосотен людей, среди которых наверняка окажется много высоких чиновников. И тамнаверняка будет еще сотня сотрудников МНБ и несколько сотен офицеров полиции.Зачем им моя помощь? Ни один сумасшедший не рискнет стрелять в Мовсани притаком количестве вооруженных людей. У каждого большого чиновника есть своянегласная и вооруженная охрана, есть свой телохранитель. У некоторых даже неодин. Любого возможного убийцу там просто растерзают, это я могу гарантировать.

Менеджер улыбнулся.

– Сложно понять, когда вы шутите, когда говорите правду.

– Вся наша жизнь последние двадцать лет одна смешнаяистория, – вздохнул Дронго. – Посчитайте, сколько было за двадцатьпоследних лет попыток государственных переворотов? Некоторые удались, правда,это было, к счастью, давно. Последняя, тоже к счастью, провалилась. Есть люди,которые всерьез считают, что убийство этого режиссера вызовет потрясения, в томчисле и в нашей стране. А вы как думаете?

– А я стараюсь не влезать в политику. Грязное дело этаполитика. Иногда удивляюсь людям. То они за одного, то за другого. Нестесняются поливать грязью человека, которого вчера хвалили, а завтра сновабудут хвалить. Не осталось никаких принципов. Поэтому я к политике не имеюникакого отношения. Я знаю, что у меня на кухне порядок. Никакой пересортицы,никакого обмана. Мы стараемся заработать свою копейку и не мешаем продукты, какнекоторые. Может, поэтому официанты от нас уходят. Мы не можем платить им так,как платят в этих свадебных домах торжеств.

– Сейчас еще добавился кризис, – напомнил Дронго.