Водитель моего мужа - Агата Лав

Я уже готовлюсь то ли к штурму, то ли к защите.

— Где ты был, когда она осталась в номере?

— Она за час написала мне, что поездка отменяется. Я был в номере, после спустился в ресторан, снова вернулся. Смотрел телек, потом заснул.

— Она тебе больше не писала?

— Нет.

— И ты ее в тот день не видел?

— Нет.

Он зацепился за верный день. За тот самый день, который я провел с его женой.

— Хорошо, — Дима кивает и достает сотовый из кармана брюк, после чего отвлекается на сообщения, он пишет нескольким адресатам, устраивая целую экстренную рассылку. — Со мной это дерьмо во второй раз не случится. Ни хера.

Он шепчет, вбивая буквы в экран, и вновь качает головой.

— Здесь ей страшно, и она бы не решилась. Все-таки голова есть на плечах, понимает, что я с ней сделаю. Это мой город! Вот она решила, что можно уехать в другой и спрятаться от меня. Да, Олечка, ты ни разу не просчиталась…

— Дмитрий…

— Паша, я уверен. Там случилось, я чувствую. Я утром протрезвел и посмотрел на нее, а она другая. Совершенно.

— Может, это похмелье?

— Она на меня спокойно смотрит. Понимаешь? Ее обычно перекашивает от одного взгляда в мою сторону, а тут ничего. Чуть ль не блеск в глазах стоит. Такой блядский, когда бабу хорошенько отжарили и она довольна всем вокруг. Даже ужасным мужем.

Может, он поэтому разоткровенничался со мной? Он просто-напросто сбит с толку и цепляется за полезных людей, чтобы разрешить ситуацию. Не знаю… Но в такой вариант верить приятнее.

Я хочу добавить, что “в командировке она выглядела обычно”, но оставляю при себе. Пережимать тоже не стоит, черт его знает, в какую сторону его шатнет в следующий момент и как легко попасть в круг подозреваемых. А мне туда не надо. Если он нарисует на мне мишень, то улики найдутся, да и Дима не из тех людей, которым нужен честный суд. Его уверенность перекроет любые факты, если он захочет.

— Черт, ты мне поможешь! — Дмитрий тычет пальцем в мою сторону и расплывается в нехорошей улыбке. — Точно, я придумал!

Надо увезти ее. Выбраться из прокуренного душного бара и увезти из города. Найти безопасное место и напрячь все связи, какие у меня есть. Я совершил ужасную ошибку, вернув ее в дом к этому ублюдку, и внутри всё холодеет от понимания последствий…

А они могут постучаться в реальность в любое мгновение. Я смотрю на Диму и вижу крутящуюся монетку, которая вот-вот упадет на бок. На орла или решку. Пронесет или нет.

— Ольгу привезут сюда, — сообщает он деловито.

— Зачем?

Я все же срываюсь и задаю вопрос излишне поспешно, но прячу шумный злой выдох, который царапает горло. А в мозгу бьется простое желание врезать ему крепко и зверски, чтобы он отшатнулся в сторону и перестал стоять передо мной и оскорблять мою женщину. Угрожать ей.

— Я хочу поговорить с ней по душам. А ты мне поможешь.

Мне не нравится эта игра. Это то, что я показываю, потому что это нормальная реакция даже для простого водителя. А внутри клокочет и бьется злость, лютая и едва контролируемая.

— Она не дура, чтобы трахаться в отеле, который я оплатил. Она точно брала такси.

— Я все равно не понимаю.

— Будешь свидетелем на моей стороне. Скажешь, что видел, как она садилась в такси.

Он поехавший. И изворотливый.

— А я послушаю ее объяснения, — добавляет Дима.

ОЛЬГА

Я достаю маленькое золотое зеркальце из сумки и смотрю на свое отражение. Пытаюсь уловить перемену, которую чувствую в душе и боюсь, что она перестанет быть моей сокровенной тайной. Я до сих пор слышу терпкий вкус поцелуев любимого мужчины на губах и его легкое согревающее дыхание, которое расходится по щекам мягкой волной. Так нежно и вкрадчиво. Я думаю о Паше и угадываю, как в сердце отдается сладковато-тревожное эхо.

Мне хорошо и неспокойно в одно мгновение. Я безумно счастлива, что он случился в моей жизни, ведь я давно перестала на что-либо надеяться и не ждала от судьбы хоть шажка в сторону от моего сегодня. Я привыкла к Диме и к той жизни, в которую он меня незаметно но верно утянул. Это реальность, которую можно только принять. Но рядом с Пашей я думаю по-другому и верю, что у нас получится. Нужно только вытерпеть последние дни и дать ему время, чтобы подготовиться к рывку.

Наружу.

К свету.

Как это сложно! Терпеть, сцепив зубы, когда в твоей жизни впервые происходит чистое удивительное счастье. Вот же оно, вот… Мне так хочется к нему, вернуться и тесно обнять, чтобы почувствовать его сильное тело под подушечками пальцами. Хочу целовать и дрожать под его тягучими или невесомыми прикосновениями, которые делают с моим телом безумие. Пульсирующее и опаляющее, я узнаю какая я на самом деле, когда он берет меня и делает так, что во всем мире не остается никого кроме нас. Когда Паша ласкает меня, в это так легко поверить. Это и есть правда.

Я люблю его. И больше мне никто не нужен.

Пусть будет только он.

И пусть Дима исчезнет.

С обвинениями и низкими грубостями. Со всеми грязными словами, что не уставал произносить в мой адрес. И со всеми толчками и хлесткими пощечинами за то, что я не делала. Мне иногда хочется кричать об этом и напоминать самой себе, потому что Дима умеет убеждать в чем угодно. Паша не дает мне рассказать, ему не нужны объяснения, но Дима успел вынуть из меня душу за историю, которую сам придумал и сам же себе рассказывает всё это время.

И свежие ссадины тоже из-за нее, я натягиваю рукава пиджака ниже, чтобы не видеть их. Паша помрачнел, когда заметил их, и я теперь смотрю на них его взглядом. Понимаю, что это не пустяк. Паша постоянно напоминает мне, как устроена жизнь нормальных людей. Как несмышленному малышу объясняет, что вот это нежность, а вот это жестокость. К этому надо тянуться, а такое нельзя прощать. Закрывать глаза и делать вид, что привыкла и ничего страшного.

Он прав. Он во всем тысячу раз прав. И я хочу научиться жить заново. Хочу крепко обхватить его широкую ладонь и пойти дальше, оставить ужасную страницу надежно перевернутой и дать Паше показать мне настоящую жизнь. Настоящую любовь, которую я уже чувствую в своем сердце и так сильно, что иногда кажется, что она больше меня, но я мечтаю о дне, когда ее не нужно будет прятать. Судорожно бояться за нее и за каждый неосторожный взгляд, который может выдать нас.

— Ольга, — мягкий женский голос опускает на землю.

Я закрываю зеркальце до щелчка и вижу в дверях помощницу. Дверь моего кабинета раскрыта, и она останавливается на пороге, ловя мой вопросительный взгляд.

— За вами прислали машину, — произносит она.