Черная царевна - Оксана Глазнева

Из кухни короткий темный коридор вел в обеденный зал. В центре стоял стол, уставленный серебряными приборами. Содержимое тарелок, блюд и бокалов давно высохло и заплесневело. За столом, откинувшись на спинки стульев или улегшись на сложенные на столе руки, спали люди. Мужчины и женщины в богатых старомодных костюмах. Наде стало страшно.

Она, почти не дыша, прошла через зал, с трудом открыла большие стеклянные двери, ведущие в холл, и вдруг снова оказалась в знакомом бальном зале.

Женщины, которых она видела раньше, уже не танцевали. Они застыли в причудливых позах, и, подойдя ближе, царевна поняла, что это были не люди, а восковые, очень точные статуи. Она уже готова была бежать, но увидела Мака. И он увидел ее.

Его диван превратился в трон. Вытянулся вверх, золотистая обивка превратилась в позолоту. Мак протянул к ней руку все в том же призывном жесте. Царевна замерла. Картины на стенах растаяли, как свечной воск, поползла вниз по стенам краска, растеклась по полу, подступила к босым ногам девушки. Надя попятилась.

— Смотри, теперь здесь никого нет, — шептал Мак у нее в голове. — Представь, что спишь. Поддайся соблазну. Хоть во сне позволь себе мужчину, который тебе нравится!

Надя позволила. Захотела увидеть его здесь и сейчас!

Роджер, появившийся у подножья трона, был из воска, но Мака это привело в восторг.

— Значит, вот кого ты хочешь? Предпочтешь его мне?

Царевна вздрогнула и… проснулась.

И снова знакомая спальня.

Надя рывком встала с постели, подошла к окну. Ночь. Внизу под замком — лес. На безоблачном небе — луна. Надя сильно ущипнула себя за запястье и вскрикнула — было больно.

Она боялась выходить из комнаты, но оставаться внутри не было смысла. Нужно было найти Роджера и выход. Что бы ни происходило в этом замке, но пора бежать! Это ловушка, о которой предупреждал волчий пастырь? Очень похоже. Но ловушка рассчитана не на нее. Мак играет с ней, как кот с мышью, но не ждет, что она может дать отпор. Да и как его дать…

Коридор снова вытянулся в бесконечность. Снова сон?

Она медленно шла между комнат. Останавливалась, прижималась ухом к дверям.

— Все получилось?

В ответ — женский смех.

— Ты уверена?

За дверью шаги. Надя отпрянула от двери и… проснулась.

И снова коридор. Снова распахнутые пустые комнаты, она бежит мимо них, добегает до лестницы и бежит вниз, снова и снова, поворачивает на пролетах, кажется, что здесь не может быть столько этажей, но лестница не заканчивается. Надя садится на ступени, до крови закусывает губы и… просыпается.

Губы кровоточат. Она вновь идет по коридору. Все двери заперты.

— Роджер! — зовет Надя. — Роджер, пожалуйста, отзовись!

За дверью слева она слышит стон.

Царевна толкает ее, и дверь поддается. Вокруг пустой каменный зал, похожий на подземелье. Стены, как гирляндами, увешаны цепями. Пусто, только стоит в середине комнаты каменная кровать.

Стон и шепот — беги!

Она подходит к кровати. У изголовья и в ногах к каменной решетке прикованы пустые кандалы. Ждут. Кого?

Шаги в коридоре… и Надя вновь просыпается.

Ночь. Из раскрытого окна в комнату влетает сквозняк.

— Эол! — Она осеклась.

Мокошь сказала, что ей нельзя просить о помощи. Сколько времени она здесь? Сколько длится ее кошмар?

Надя прикасается ладонью ко лбу — жара больше нет. Очень хочется есть. Обреченно выходит из комнаты, идет по коридору к лестнице. В этот раз пролет лишь один, он спускается вниз, и она вновь в коридоре. Надя не выдерживает.

— Роджер!

Эхо ее крика глухо замирает в стенах, оббитых шелковыми обоями.

— Роджер!

Замок начинает мелко дрожать.

— Ты меня слышишь? Пожалуйста, отзовись! — почти плачет она.

Надя не видит Мака, но чувствует на затылке его взгляд.

«Если во мне есть хоть капля волшебства, того, о котором говорит весь Край, то пусть все это закончится!»

Не обращая внимания на приближающиеся шаги, царевна до боли закусывает нижнюю губу, по подбородку течет кровь. Надя провела рукой по губам, а потом — окровавленными пальцами по стене перед собой. Ей в лицо ударил порыв холодного осеннего ветра. Она была на террасе. Наконец-то свежий воздух! Холодно до озноба, внизу, прямо под балконом, течет река. Тускло серебрится под лунным светом вода. Слишком высоко для прыжка, но, если это последняя возможность бежать, — она прыгнет!

На террасе пахнет апельсинами. От голода желудок свело спазмом. Она подождала, справляясь с болью, и обернулась в поисках фруктов. В глубине балкона, у стены, стоял плетеный столик и два кресла. В одном из кресел кто-то сидел. Надя замерла, но человек не шелохнулся. В темноте она лишь угадывала очертания тела. Это Мак? Он не стал бы таиться, тогда…

Царевна запретила себе надеяться, даже в мыслях не позволила подумать о том, кто это. Шаг. Еще один. Сердце как бешеное застучало в груди.

…Роджер спал, откинувшись в кресле. В онемевших от усилия пальцах он сжимал ружье.

Его светлая кожа совсем побелела, и у Нади перехватило дыхание от страха. Она дрожащей рукой коснулась его щеки, и Роджер поморщился во сне. Надя чуть не расплакалась от облегчения. Она ласково провела рукой по его плечу.

— Роджер!

Он глубоко вздохнул, словно вот-вот проснется, но не проснулся, и Надя затрясла его, сильнее и сильнее.

Ресницы охотника задрожали, он открыл глаза и снова закрыл. Царевна ударила его по лицу, так что заболела ладонь. На щеке остался след.

— Роджер! Проснись!

Надя взяла его лицо в ладони.

— Роджер, миленький, не спи!

Он открыл глаза, он с трудом сел. Надя поддержала его за плечи.

— Я спал? — хрипло спросил он. — Нет… Я на мгновение…

Он снова закрыл глаза, он снова засыпал. Надя поняла, что не справляется. Она схватила со стола графин и вылила ему на голову. Апельсиновый сок потек по лицу и густым волосам, по шее за шиворот. Роджер открыл глаза.

— Нам надо уходить, девочка.

— Знаю!

— Помоги мне.

Надя подставила плечо.

— Куда идти? Ты помнишь?

Он поднялся на ноги и вновь стал падать на кресло, потер глаза, тряхнул головой…

— Сейчас. Дай мне время…

Надя не стала ждать. Она забрала у него из рук ружье, закинула руку Роджера себе на шею и с трудом потащила его прочь с террасы.

На этот раз Мак был не один. В конце коридора, в полумраке за его спиной стояла женщина. Она прислонилась спиной к стене, лениво слушая их разговор. Надя видела лишь силуэт.