Все к лучшему - Юлия Барановская

Рецепт можно взять только у врача. Воскресенье. Можно весь день просидеть в очереди, и никто не гарантирует, что тебя примут и выпишут рецепт. Более часа я провела в беготне по всем мыслимым и немыслимым аптекам Лондона, отчаянно рыдая и умоляя фармацевтов. Я не понимала, как такое вообще может быть, как можно не продать антибиотики – это же не наркотики, – когда перед тобой стоит зареванная девушка, говорит, что она беременна и может потерять ребенка?

Помог мне таксист. Это вообще особая каста в Британии. Они довольно жесткие, но при этом могут выручить в трудной ситуации, зная Лондон изнутри и проходя в нем иногда суровую школу жизни. И вот этот таксист спросил меня, почему я плачу. На тот момент я уже не просто плакала, а билась почти в истерике.

– Я беременна. Мне очень нужны таблетки, а мне не продают, – сказала я, бессильно вытирая сопли.

– Я знаю одно место. Поехали.

Молча завел машину и привез меня к сомнительного вида аптеке:

– Вам туда. Я буду здесь ждать.

Я зашла в аптеку, и снова услышала ледяное: «Без рецепта мы не продадим». А дальше как в кино: неожиданно из-за прилавка вышел толстый индус и спросил, что мне нужно. Моя сестра объяснила.

– Откуда ты? – спросил меня индус.

– Русская я.

И впервые за этот ужасный день я услышала:

– Продай ей антибиотики.

Таблетки мне помогли, так что мы с другом Андрея и моей сестрой отправились смотреть матч на Уэмбли.

Мы уже почти зашли в метро, когда я подняла голову и увидела, что на другой стороне дороги, недалеко от станции, виднеется легендарный английский паб. Вы можете себе представить, что такое лондонский паб во время игры? Это целая толпа фанатов. Очень буйных английских болельщиков. Надо сказать, что снобистский настрой англичан, что мол, «куда русским с нами тягаться, они никто и звать их никак», – мне всегда очень не нравился. Ну, я и захотела туда пойти и буквально втащила всю компанию за шкирку в этот паб. Гормоны беременной женщины победили все внушения разума.

Представьте себе картину. Целое море болельщиков в гробовом молчании пялится на трех дебилов в экипировке сборной России, браво марширующих в их сторону. Толпа молча расступается. Образуется узкий коридор, и мы, такие гордые и уверенные, идем, как голливудские актеры, по красной ковровой дорожке, к дверям паба. Впереди иду я, сзади бежит этот самый друг моего мужа, который кричит мне в спину, что жизнь его закончилась и что вот именно здесь и сейчас он погибнет от ног разъяренной толпы футбольных фанатов.

В конечном итоге нас, конечно, никто не тронул. Нам лишь сказали, что напитки продавать не будут, и сейчас я понимаю, что это было правильно со стороны персонала – не провоцировать конфликт. Фанаты же вообще были достаточно дружелюбные, а тут еще слегка обалдевшие. Они просто молча стояли и смотрели на нас, как на инопланетян. В общем, мы быстренько ретировались, пока они не пришли в себя, и поехали на стадион.

Вот там я уже разозлилась по-настоящему, когда российской сборной не засчитали гол Константина Зырянова. Что бы кто ни говорил, он был забит англичанам по всем правилам. Судья отменил взятие ворот из-за якобы игры Кости рукой. Как же мы злились! И ведь именно эта отмена гола переломила ход матча – да так, что мы проиграли. Ладно, это было еще возможно пережить, но когда в конце игры диктор на стадионе сказал, что болельщики могут начать покупать билеты в Австрию и Швейцарию – странах проведения Евро… Это разозлило меня по-настоящему. Впереди были еще игры, которые могли все изменить, но англичане уже считали, что они на Евро.

Когда я вышла с трибуны, у меня были красные глаза, как у быка.

– Это мы еще посмотрим. Мы им еще покажем! – сказала я в сердцах, и не ошиблась. В итоге именно мы оказались на Евро 2008, а англичане туда не смогли выйти. Это было чудом – не иначе.

На самом деле ситуация была патовая. Мы откровенно проигрывали, и наши шансы на победу были, если быть совсем честной, весьма призрачные.

На следующий день мы улетали. Сначала Андрей со своей командой, а мы всей компанией на час позже. Сидим в аэропорту все вместе, ждем, когда пригласят в самолет. Болтаем, смеемся, и ему уже пора идти, как я замечаю, что он стоит и смотрит на меня так внимательно-внимательно. Прямо в глаза.

– Масянь…

– Что?

– Ты беременна?

– Да.

Мы молча разошлись по разным самолетам, а встретились уже в России.

Вот так. Многое забылось, а это нет, потому что было очень тепло. Самое интересное, что вылет сборной задержали. Их самолет стоял рядом с нашим. Я смотрела в иллюминатор и думала, что он где-то там за окном и знает, что у нас еще будет ребенок. Пишу, и снова те же чувства, что и тогда – очень светлые.

Это был теперь уже знаменитый ответный матч в Москве, когда англичане прилетели в Россию. Игра проходила в Лужниках, и от этого матча зависело многое, прежде всего – попадаем мы на чемпионат или нет. Андрей Малахов собирал в студии знаменитых гостей перед игрой. Мне позвонили.

– Кто еще будет?

– Марина Малафеева и Лариса Павлюченко. Ты прилетишь в Москву?

– Да, я точно буду на матче, – сама в тот момент думала о том, что беременна, и не хочу, чтобы все это увидели, и как бы скрыть свое положение.

– Андрей, а когда закончится эфир?

– Как мы закончим, так сразу начнется трансляция матча.

– А как я на стадион поеду? То есть, когда я на него попаду?

– Ко второму тайму.

– Ты что, издеваешься, что ли?

– Ну, Юль, пожалуйста, приходи.

Что делать? Попросила помощи у друзей, чтобы они довезли меня до стадиона. Не отказали. Дали машину с мигалками.

Все, кто был на записи, активно пытались меня отговорить: «Куда ты поедешь? У нас все в Москве с мигалками, все равно будете долго добираться, не успеете даже к концу приехать. Пойдем, тут недалеко ресторан, там и посмотрим». Я, было, поначалу и правда согласилась. И вдруг Руни забил гол: пронесся недобрый гул, атмосфера в ресторане, и так недоброжелательная, изменилась на крайне негативную. Никто не верил в победу: где мы, и где Англия. Рядом со мной была Марина Малафеева, царствие ей небесное: «Мариш, поехали, я не могу здесь оставаться. Не могу тут смотреть футбол и надеяться, что они выиграют, когда вокруг никто в это не верит, и все повторяют, что так и знали».

Мы домчали очень быстро. Ехали как сумасшедшие, не разбирая знаков, и успели ко второму тайму. Наша команда все еще проигрывала. Счет был 1:0. Снаружи стояла гробовая тишина, а внутри – просто беснующееся море болельщиков. Это был самый пик игры, самый ее накал. Мы показали билеты стюарду, и он нам бросил: «Поздновато вы приехали». Взбешенная, уставшая, отдышавшись, я повернулась к нему и крикнула: