Немая - Агаша Колч

С благодарностью приобняла деда и хотела было усадить на стул, чтобы помочь переобуться, но там лежала стопка чародейских мантий. Увидев их, Осей всплеснул руками.

– Ты зачем это тряпьё назад принесла? Я вчера было обрадовался, когда увидел, что ты его из дома вынесла, но они снова здесь. Унеси и выброси!

У меня глаза на лоб полезли. Какая безобразная расточительность! Схватила в охапку и замотала головой. Одна прекрасная шёлковая мантия чего стоит, а он «выброси!» Иш какой. Не дам!

– Даша, мне в начале осени выдадут новый комплект: повседневные, утеплённые и для торжественных случаев. Зачем же хлам складировать? – принялся уговаривать меня отказаться от старой одежды дед, но, видя, что я упрямо хмурю брови, махнул рукой. – Поступай как знаешь.

Чмокнула в щёку тяжело опустившегося на стул опекуна и поволокла ворох своих будущих платьев, юбок и жакетов к себе в комнату. Граждане, мне срочно нужны ножницы, нитки и иголки! А ещё кружева, тесьма, ленты и пуговицы. Ой, как же много мне необходимо для того, чтобы сшить себе приличный гардероб.

После ужина, убрав лишнее со стола, взяла с полки книгу и подсела к деду.

– Ты хочешь, чтобы я тебе почитал?

Отрицательно качаю головой.

– Хочешь учиться? Прямо сейчас? Ну не знаю… Я думал, что сначала ты обживёшься, привыкнешь, а потом...

Но я отрицательно качаю головой и упрямо тычу пальцем в книгу, в которой пока ничего не понимаю.

– Ну что же, если ты так хочешь, то…

И мэтр Осей принялся учить меня грамоте. То ли я была не очень понятлива, то ли учитель мой был «заточен» под другие науки, но получалось у нас плохо. Помучавшись какое-то время, я кое-как втолковала деду, что мне нужна бумага и чем писать.

– Не рано ли? – пожевал губы чародей, у которого была привычка в задумчивости «играть» губами.

Но, несмотря на сомнения, всё же принёс из своей комнаты несколько листиков бумаги и грифельную палочку, обернутую в бересту.

– Держи. Только не пойму, что ты писать будешь.

А я стала русскими буквами записывать название, значение и звучание рун, которые мне втолковывал дед. Тем более что рунный алфавит был очень похож на старорусскую азбуку, являющуюся не просто списком букв, а как доказали учёные, зашифрованным посланием о законах мироздания. Может, и в рунах, с которыми я сейчас маюсь, есть нечто сакральное, о чём дед мне пока не говорит, чтобы голову не морочить.

– Ну-ка, ну-ка, – подхватился чародей, увидев мои записи, – это ты на своём языке руну описываешь? Как интересно. А можешь и для меня написать?

Кивнула. Могу, мне не трудно. Тем более что повторение – мать учения. Понятно, что проверить правильность моего чтения мэтр не мог. Пришлось довольствоваться тем, что я быстро находила названную им руну в книге и писала произнесённое им слово. Через декаду я уже могла, пусть и с ошибками, написать просьбу или вопрос, когда не хватало жестикуляции. Осей читал, ругал за промахи или хвалил за грамотность, а потом отвечал.

Попутно с изучением рун мэтр читал мне лекции о мироустройстве. Слушая чародея, я проводила параллели с тем миром, в котором жила прежде. Твердь земная здесь не считалась плоской, но и не была шарообразной. Этакое полушарие, дрейфующеее в Мировом океане под сводом небесным, на которое утром всходит Солнце, а вечером луна и звезды. Конечно, я похмыкала про себя, но спорить, доказывая иное, ломать устои и повторять судьбу Джордано Бруно в мои планы не входило. Даже если бы по местному убеждению диск Земли лежал на спящих черепахах, я не стала бы возражать. Пусть земноводные спокойно почивают.

Изученная суша имеет приличные размеры, и на ней соседствует немало государств. Светлобожск является столицей Южнорусского царства. Как я поняла, в моём мире эта держава заняла бы часть территории Украины, Беларуси и России. Точнее сказать не могу, потому что карты не видела. С запада царство граничит с Мадьярским королевством, на востоке с Северорусским княжеством, на севере с Норманским ярлатом, а на юге, в Чёрном море и на непродолжительном участке суши, соседом был Османский султанат, в состав которого входили степные ханства.

Год неизменно длится триста шестьдесят дней, делится на двенадцать лун по тридцать суток каждая. Луна состоит из трёх декад. Всё просто и незыблемо.

Правит страной царь Василий IV из рода Витославича - основателя Южнорусского царства.

– Думаю, что пока тебе будет достаточно этих знаний. Если ещё что-то интересно – спрашивай. Или сам расскажу, или книгу полезную дам. Читай, детка, и ты сможешь найти ответы на свои вопросы, – закончил мэтр краткую лекцию о мире, в который я попала.  

Район, в котором мы жили, был тих и благообразен. Селились здесь люди достатка чуть выше среднего. Полуторо- и двухэтажные разноцветные домики с ухоженными миниатюрными палисадниками, аккуратная брусчатка, которую содержал в целостности и чистоте в складчину нанятый дворник.

Несмотря на то, что улица плавно спускалась к ремесленному району, повозки проезжали редко. Возчики отчего-то решили, что соседняя улица им удобнее.

– А нам и в радость! Шуму меньше и вони от лошадок тоже, – делилась со мной переживаниями соседка тётка Боянка, прихлёбывая чай в нашей гостиной.

Познакомились мы с ней на третий или четвёртый день моего пребывания в доме мэтра Осея, и я получила незаменимого консультанта по житейским вопросам. Соседка была разговорчива, знала всё обо всех, но при этом не злословила, а просто излагала факты.

– Богдан Силыч-то наш великой души человек. Видела у него парнишка работает? Да-да, лохматый такой. Ерошкой кличут. Сирота. – Боянка горестно вздохнула. – У нас тут бабка Лина жила, доброго послесмертия ей пусть боги даруют, она его нашла где-то, да. Совсем малой был. Может, года три або четыре, кто ведает… Приютила мальца, рОстила как родного, да. Мальчишка хороший такой рос. Вежливый. Помогал благодетельнице своей во всём. Дрова там, або вода – всё сам. В школу Лина его определила, да. Бегал года три, наверное. Иных батька розгами гонит, а этот сам в охотку учился. Но померла бабка. В одночасье померла. Да и, по правде сказать, стара она была очень. Я, слава светлым богам, давно уже здесь живу, а молодой её и не помню. Во-о-от… Померла, да. И тут, откуда не возьмись, родня налетела как акриды*. То никого не было, а тут вдруг разом внуки, племянники, ещё кто-то. Дом-то у Лины хороший был. Большой, обихоженный, с садом во дворе. Мальчонку, знамо дело, взашей – поди прочь! – а сами за дом такую драку устроили, что старшина приезжал. Стыдил их, сказывают, и повелел в суд идти. Только не дошли они туда. Сгорел дом. Разом полыхнул и сгорел. Говорят, так только чародейский огонь может, да. Но у нас здесь только один чародей – мэтр Осей, да и тот не колдует. Слабый он. Это все знают. Думаю я, что это светлые боги аспидов наказали. За сироту, за корысть, за брань* родовую, да. А Ерошка исчез куда-то. Спрашивала я у соседей о нем, хотела к себе зазвать, но никто не видел, куда делся. Потом уже, через полгода нашёлся. Кто-то из работников мясника рассказал. Приходят утром, откидывают крышку котла, что на улице в очаг вделан, а в нем отрок спит, да. Тощий, чумазый, ободранный. Хотели отлупить да прогнать, но Богдан Силыч не позволил. Спросил, чей он, как зовут. Тут и опознали мальца. Так у мясника и прижился, да.