Безродыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин

Впрочем, местные бы назвали магией мои силовые узоры. Всё зависит от знаний и угла зрения. Интересно, пересчитает ли местная система в привычные для себя доли троероста те улучшения организма носителя, которых я добьюсь своей кропотливой работой? По первой осевой линии на каждой из ног я закончил. Кит даже, кажется, ощутил изменения. Если я правильно понял критерии здешней троичной разбивки, это даст прирост в ловкости.

Для начинающего охотника самое то. В этом суровом мире умение быстро бегать, на мой взгляд, важнейшее. А с дедом я не ошибся. Хороший наставник сейчас для носителя самое главное. Посмотрим, что у них выйдет из этой охоты силками. Прогнозы хорошие.

Глава седьмая — Что не наука, всё впрок

Левая рука, правая рука. Гребок, ещё гребок. Плыву в первый раз проверять силки. То есть, как плыву? Ползу больше. Ещё одна наука от старого Такера. Про такой способ передвижения по болоту у нас и не слышали даже. Минувшая неделя принесла столько новых знаний, что у меня уже голова пухнет. Дед — отличный учитель. Всё, что не расскажет, срабатывает, если правильно сделать.

Вот и с корой дубояра всё вышло. Чего только наши из той коры не мастерят — материал-то удобный — а, чтобы лодки кто делал, такого нет точно. Хотя деревяшка моя не особо похожа на лодку. Плоский, немного загнутый к краям пласт, длиной чуть больше сажени. Распластался на нём пузом вниз и лопатками-вёслами из всё той же коры загребаю. Ползётся не быстро, но потонуть даже в самой тягучей трясине никак.

И по воде моя лодка идёт, и по грязи. Знай себе кочки обруливай только. Замечательная кора — толстая, прочная и, что самое важное, лёгкая. В кучерях возле берега ещё три запасных пласта припрятано. Ствол по кругу весь ободрал, чтобы не догадался никто. Мастеровые, когда за материалом приходят, берут с найденного дерева всё. Кто наткнётся, на них и подумает.

Ползанка, как я обозвал свою лодку, худая, но длинная. Свободного места полно. Обратно, если с грузом, пойду, не беда. А очень хотелось бы с грузом. Пока только нож на боку и копьё лежит рядом. Тюк с травами, что наскоро накосил заранее, дожидается моего возвращения ещё в одном укромном местечке. Всё у нас с дедом продумано.

Копьё то же, к примеру, я из посёлка не нёс. Зачем копьё сборщику? За пазухой втихаря приволок наконечник, а здесь уже древко вырезал из побега орешника. Одно с другим бичевой стянул крепко — готово оружие. Паршивенькое конечно, но на ту дичь, что я ловлю, вполне хватит.

План ведь Такера в чём? Никто не должен знать, что охочусь. И потому силки стоят в таком месте, где отродясь никто из людей не бывал. В самом сердце болота расставил ловушки. Уж насколько берега Гиблой гнили обхожены мной у деревни, а так глубоко в топь раньше не забирался ни разу. Это ведь не ближние островки. Когда разведку устраивал, полверсты на ползанке одолел, прежде чем наткнуться на эти кусочки относительно твёрдой земли. От того муфра тикая, и близко не подбирался сюда. Тут уже пошла вода чистая. Больше на озеро, чем на болото похоже.

Самая что ни на есть глушь глухая. Здесь уж точно никто мои силки не найдёт. Плохо только, что в одну сторону целый час добираться. Зато, хоть и недалеко напрямик до деревни, зверь тут должен гулять. Это у края топи распугали давно, тут же угодья нетронутые. Я здесь первый охотник. И дело даже не в сложном пути. Просто дичь, что в болоте взять можно, не особо кому интересна.

Нутрии, выдры, ондатры и прочая их родня. Остальная мелочёвка — не звери. Но это из тех, кого мне добыть по силам. Черепахи из крупных, различные змеи, шипоногие журавли, аисты — с этими лучше не связываться. А ещё лучше не сталкиваться вообще. Кабы не очередная наука от Такера, ни за что бы сюда не полез. Без защиты опасно — сожрут на раз-два. Благо есть у меня теперь та защита.

Гребу потихоньку, а в зубах свистулька специальная. Нет-нет дую несильно. Звук негромкий, но от него мурашки по коже. Сам не слышал такой никогда. Тот, кто слышал, далеко не всегда рассказать потом может. Ведь не много не мало, а повторяет дедова поделка шипение самого болотного панцирника. Этот ящер — самый опасный зверь, которого здесь можно встретить. Хорошо хоть, что редкий он очень. Если наткнусь на него, конец сразу. Зато любой другой хищник теперь точно не сунется.

Добрался.

Из утреннего тумана, что над болотом висит постоянно, немного рассеиваясь лишь к вечеру, выплывает тёмным пятном мохнатый островок. Вернее, это я к нему подплываю. Первый, осокой заросший — её хоть нутрия с ондатрой и жрут, но не с таким аппетитом, как тростник, что у следующего. Да и деревьев тут нет, к которым верёвку привязать можно. Колышкам доверять Такерово богатство нельзя. А вдруг крупный зверь? Вырвет к йоку тот колышек и утащит столь ценный силок. Обхожу справа…

Есть! Уже вижу, что ловушка сработала. Пригнутая мной жердь распрямилась, верёвка натянута, а в густоте тростника наблюдается вялое шебуршание. Желание рвануть вперёд во всю прыть своей лодочки мгновенно борю. Мне нельзя тут следить. Не в последний раз силок ставлю. Обойти нужно остров — там мной ранее дорожка протоптана. Обогнул, втянул ползанку на берег, вынул копьё. Хоть бы нутрия!

Здесь уже не ивы хозяева. На весь островок четыре невысокие сосенки. На соседних, где вообще есть деревья, тоже хвоя одна. Крадусь к крайней с другой стороны. Вон верёвочка моя — обвёрнута вокруг ствола и на хитрый узел завязана. Я соваться в тростник не хочу. Пусть добыча сама ко мне лезет. Ухватился за верёвку покрепче и дёрнул. Потащил, потащил. Упирается, фыркает. Всё же ондатра.

Молодой зверёк. И аршина не будет. Веса тоже фунтов десять от силы. Тут не нож, не копьё не нужны. Специально на первом островке дубинку припрятал, чтобы туда-сюда не таскать через топь. Подтянул ещё ближе. Петля чётко за передними лапами затянулась. Верёвка так впилась в шкуру зверька, что под мехом и не видно почти. По голове приголубил дубинкой и тут же шею свернул. С этой мелочью сил у меня на такое хватило. Крупного уже только резать. Был бы он ещё этот крупный.

* * *

Крупного ничего не попалось, но