Rammstein. Горящие сердца - Торстен Шац

Однако, как бы этого ни хотелось некоторым критикам, здесь всё не так однозначно. Ведь в некоторых немецких диалектах, равно как и в старых немецких народных песнях, «р» произносится именно так. Кроме того, это можно проинтерпретировать как художественный приём певца, придающий таким образом ещё больше тяжести его песням.

В любом случае его манера пения, как и содержание песен, тексты которых были написаны самим Тиллем, вызвали настоящую волну шока в общественности, вылившуюся в возмущённые дебаты.

Так самая первая песня Rammstein, написанная ещё на стадии создания группы в начале 1994 года, навлекла на себя шквал критики, поскольку в тексте речь шла о катастрофе на авиабазе Рамштайн в 1988 году, в честь чего группа и была названа. В песне «текст предстаёт перед слушателем как скупое и бездушное перечисление сценариев», – пишет культуролог Аника Рэке в своей дипломной работе Cultural Studies und Populärkulturanalyse: Die Rezeption von Rammstein[38], опубликованной в 2006 году. Критике подвергается то, пишет она, что «от настоящего горя (…) в песне Rammstein ничего не осталось».

Ещё более провокационной стала песня Weisses Fleisch. В песне рассказывается о сексуальном маньяке, подкараулившем маленькую девочку на школьном дворе и затем насилующем её. История вызывает чувство тошноты и по-настоящему шокирует. Она подверглась жёсткой критике ещё и потому, что Тилль ведёт рассказ от первого лица и примеряет на себя роль маньяка.

Дальше – больше. История в песне Heirate mich рассказывает о совокуплении с трупом женщины, на этот раз от лица некрофила-осквернителя. Усугубило ситуацию и то, что первый слог из названия песни в припеве всегда трижды повторялся: Hei-, Hei-, Hei!, что дало повод критикам сделать из этого нацистский призыв Heil, Heil, Heil!, чтобы в очередной раз повесить на них ярлык праворадикалов.

Не настолько шокирующее, как в песне Heirate mich, но всё так же провокационно тема секса поднимается в песне Du riechst so gut. Там рассказывается о мужчине, возбуждённом запахом женщины и преследующем её как животное во время брачного периода с целью совокупления. В видеоклипе[39] на эту песню 1998 года, сильно напоминающим экранизацию «Дракулы» 1993 года Фрэнсиса Форда Копполы, описанный в тексте преследователь предстаёт в обличье оборотня. В его роли выступают все члены группы по очереди. В конце клипа в размытой тёмной сцене монстр совокупляется с женщиной, причём в этот момент из его груди вырываются остальные музыканты Rammstein в обличье оборотней и также совокупляются с жертвой преследования[40] – радикальное изложение, навлёкшее на Rammstein дальнейшие обвинения: на этот раз в сексизме.

Текст песни Du riechst so gut стал предметом исследования с точки зрения психоанализа одного американского студента по специальности германистика. Результат: автор текста – Тилль, вероятно, страдает эдиповым комплексом. СМИ с благодарностью схватились за этот негативный тезис и с удовольствием оклеймили вокалиста Rammstein.

Так или иначе группа умеет использовать оружие критиков против них самих и отвечать им тем же. В альбоме Herzeleid песня Asche zu Asche убедительно демонстрирует это. Аника Рэке пишет в своей работе Die Rezeption von Rammstein, что группа интерпретирует воскрешение Иисуса Христа в этой песне «как возвращение „мстительной нежити“. (…) Он появляется в гневе на своих судей спустя десять дней и карает их. Строка das Feuer wäscht die Seele rein[41] является, кроме того, намёком на многовековую практику инквизиции в христианстве, которая полностью обличается в строке und übrig bleibt ein Mund voll Asche[42]. После сожжения душа грешника не очищается, вместо этого грешник просто умирает, сожжённый дотла. В этой песне они однозначно предъявляют претензии к религиозным институтам за то, что те претендуют на роль правды в последней инстанции: во-первых, Иисус Христос предстаёт злопамятным и ни в коем случае не готовым к самопожертвованию человеком, а во-вторых, текст намекает на лицемерие религиозных сановников, когда те осуждают людей».

Эта тематика также прослеживается в песне Der Meister, пишет Рэке дальше: «Здесь речь идёт об угнетении людей путём распространения страха ввиду предсказаний об Апокалипсисе. Человеку не даётся никакой надежды на спасение: страх – это путь, по которому человек идёт к смерти». Таким образом, Rammstein создают в песнях очень мрачную, безнадёжную атмосферу, и одновременно с этим они вызывающе критикуют христианскую церковь.

Ещё одной темой, фигурирующей в текстах Herzeleid, стали человеческие отношения, как, например, в песне Wollt ihr das Bett in Flammen sehen? В этой песне Тилль рассказывает, что во многих отношениях целью одного из партнёров является заполучить власть над другим и черпать из этого вожделение, не беря на себя ответственность за последствия. Опять ситуация лишь описывается, ей не даётся моральная оценка.

Также и в заглавной песне альбома Herzeleid речь идёт об отношениях. Во время интервью еженедельному журналу Focus от 2 декабря 2002 г. журналист пытался вывести Тилля из равновесия своим предположением о происхождении названия песни. По его мнению, название могло быть заимствовано из известного старонемецкого рыцарского романа Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль», написанного в XIII веке. В нём мать Парцифаля зовут Херцелойда или Херцелейда. К чему клонил журналист этим комментарием, вполне ясно: здесь тоже можно было всё объяснить немецким национализмом, ведь Рихард Вагнер переработал средневековый эпос «Парцифаль» в своей опере «Парсифаль», кого, как известно, очень ценили национал-социалисты, односторонне трактовавшие его работы.

Как бы то ни было, Тилль ответил, откуда взялось название: «“Bewahret einander vor Herzeleid“[43] – это старое изречение, которое можно найти вышитым на ткани или вырезанным на дубовой коре». Об этом и поётся в песне. Фраза, которую часто писали на свадебных открытках в начале XX века, означает, что пара должна заботиться друг о друге, не причинять друг другу боль, чтобы в старости, оглядываясь назад, можно было гордиться долгими годами счастливого брака. Так или иначе Тилль в этой песне советует по возможности вообще не вступать в отношения и таким радикальным образом уберечь себя от возможной боли.