Невест-то много, я — одна - Милена Завойчинская

Он вскочил, поклонился, протянув мне руку:

— Леди, вы позволите пригласить вас... Вы что сейчас учите с танцмейстером?

— Менуэ́т[1] и полоне́з[2].

— Ой, вот ведь скука! Ну да ладно. Позвольте пригласить вас на менуэт, прелестная леди.

— Только прелестная леди честно вас предупреждает, доблестный кавалер, что может отдавить вам пальцы на ногах. Постарайтесь плакать не слишком громко.

— Обещаю рыдать тихо, леди, — с подрагивающими от сдерживаемого смеха щеками, ответил Лекс.

Потом мы почти час дрессировали меня. Чуть-чуть ругались. Чуть-чуть подрались подушками. Я немного побегала за малолетним поганцем по комнате в попытке добраться до его горла и задушить. Он немного похромал за мной в надежде стукнуть по голове кисточкой от диванной подушечки. Она немножко оторвалась. Случайно.

Потом мы еще немного потанцевали. Помирились. Опять немножко поругались. И довольные проведенным вечером отправились портить нервы маркизу Риккардо. А то, ишь какой хитренький! И на виллу ехать не хочет. И танцы со мной отрабатывать. Да еще и сбежал, пока мы тут ругались и мирились.

...Ночью, когда еще даже светать не начало, меня кто-то разбудил, потрогав за плечо:

— Эрика, Эрика, проснись.

— А? Что? — испуганно села я, таращась в темноту. — Лекс?! Что случилось?!

— Тс-с! Ничего не случилось.

— А чего тогда?

— Эрика, я решил. Я останусь здесь. Хочу, чтобы ты и отец ко мне приезжали, а я к вам по выходным. И я продолжу учебу у господина Фуарье. Он гений фехтования. Но мне пора к другим. Хватит прятаться. У отца вон уже я был в таком же возрасте, а я еще ни разу со сверстниками до этого толком не общался. Пришло время становиться взрослым.

— То е-е-аусть — широко зевнула я, прикрывая рот ладошкой, — лицей?

— Да. Ты съездишь со мной?

— Конечно. После выходных.

— Ты самая лучшая в мире будущая мачеха. Я всем так и буду говорить, а то еще попытаются тебя увести у отца.

— Не дождешься! — снова зевнула я и упала на подушку. — Изыди, чудовище. Я спать хочу.

— Я тоже тебя люблю, — фыркнул он, дернул меня за прядку волос и выскользнул из спальни.

Снова заснуть я так и не сумела. Пришлось встать, разбудить горничную и велеть ей помочь мне собраться. Съезжу на виллу дель Солейль. Разберусь с делами. И с новыми силами окунусь в городскую жизнь. Моя учеба — танцы и этикет. Учеба Лексинталя — у преподавателей академии и у господина Фуарье. Платье к балу и примерки. Визиты в магический надзор и в отдел ментальных расследований. Присмотр за бытом и питанием моих подопечных. Вечерние часы с маркизом, который потихоньку учил меня магии и лечил мои кошмары.

Столько дел, столько дел...

А ведь еще есть леди Эстебана, которая затаилась и сама не приезжает. Только вот счета ее почему-то регулярно оказываются тут, в особняке. И я точно знаю, что лорд Риккардо их оплачивает, ругаясь при этом по-черному.

И еще есть столичные леди, которые, конечно же, уже давно в курсе «куриного переполоха» на вилле его сиятельства. И о том, что леди там голодом морили, и о том, что бесстыжая девчонка-ассистент искала им с маркизом любовницу...

Кстати, эту самую любовницу мы так и не завели. Маркиз ди Кассано ни словом, ни взглядом не подавал виду, что он нуждается в... Ну, в том самом. Более того, когда я заикнулась, что надо бы послать цветы его сердечной подружке и пригласить ее на ужин, он на меня наорал.

Вот прямо взял — и наорал. Грозно так, сердито. Таращил глаза, только что ногами не топал, и вопил, что у него еще никогда не было такой глупой невесты. И мол, он просто диву дается. Я резонно заметила, что у него раньше вообще не было невесты. Да я и не совсем она, а так...

Он обозвал меня непроходимой дурочкой и слепой особой. И заявил, чтобы мириться приходила с вишневым вареньем, а до тех пор даже на глаза ему не показывалась.

Ну и как не показываться, если мы живем в одном доме? Пришлось ехать на рынок, добывать варенье.

А потом мы мирились.

Сердито сопя, я протянула ему огромную банку:

— С косточками. Смотрите, зубы не сломайте.

— И не мечтайте! А если и сломаю, магистр Дукан мне новые вырастит. Тяжелый, смотрите, палец не сломайте, — забрав подношение, он подхватил мою руку и надел мне кольцо с огромным розовым турмали́ном.

— Не дождетесь! А если сломаю, мне магистр Дукан новый вырас... перелом вылечит.

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Эри, простите, что накричал. Но вам не стоило...

— Вы тоже простите, мне не следовало лезть в такой щекотливый вопрос. Мы ведь с вами уже говорили, что нам нужна любовница, и я не думала, что мои слова вызовут такую реакцию.

— Нам с вами... — выделяя интонацией слова, с улыбкой произнес лорд, — любовница точно не нужна. Думаю, мы и без нее справимся.

— Как скажете, — фыркнула я и смущенно потупилась, глядя на кольцо, украшающее мою руку. — А это...?

— Подарок. Примирительный. Вы ведь не едите варенье. — А сам банку свободной рукой за спину задвигает, прячет.

Вот как можно серьезно говорить с человеком, который запирает от других любимое лакомство в сейф?

Недостаток сна я восполнила во время пути на виллу дель Солейль. Как отъехали от дома, так я почти сразу и уснула. А когда приехали, еле выбралась из экипажа, так всё тело задеревенело. Со мной отправился лишь кучер и один из лакеев, из тех, кто подай-принеси-убери.

Гайрас приставлен к Лексинталю и, учитывая, что у мальчишки свои планы и разъезды, со мной отправили первого попавшегося. Просто на всякий случай.

Нас встретили, тут же появился Ма́рио. Но я попросила дворецкого подождать и, хромая и потирая то бедро, то плечо, то руку, отправилась вокруг виллы, чтобы оценить, насколько улучшился облик здания после ремонта.

Ну что ж, неплохо. Где надо подштукатурили, подкрасили. Местами и кладку пришлось обновить. И ставни поменяли на нескольких окнах. Это хорошо, всё же во время непогоды это лучшая и самая надежная защита окон, стекла-то дорогие. И рамы некоторые подправили. Снизу я не могла точно сообразить, в каких именно комнатах.

Взглянула я и на выращенные Лексом каштаны. Красавцы!

Осмотревшись, я вернулась к крыльцу, где меня дожидалась Лети́ция. Служанка, которая была приставлена ко мне во время недолгого проживания на вилле, встретила меня радостной улыбкой и ворохом вопросов. Как там в городе? Интересно ли? Весело ли? Как Лексинталь, здоров ли, не скучает ли по ним?

— Пойдем, — не ответив на ее вопросы, велела я. — Всем сразу расскажу, чтобы не повторяться.

И точно, в холле столпились немногочисленные домочадцы. Даже Жорже́тта вышла из кухни, чтобы поприветствовать. Конечно, ждали Лекса или маркиза. Но и я сошла в качестве источника новостей.