Снайперы. Огонь на поражение - Максим Бузин

– Что делаем дальше?

– Как понимаешь, терпеливо ждем, – едва слышно ответил Андрей, будто ищейка, втянув носом воздух. – Если мимо пойдут наши бойцы, то молчим и не высовываемся, пусть куда хотят, туда следуют. А то, не разобравшись, угрохают еще сгоряча…

– А если немцы?..

– Тогда ведешь головного и шлепнешь, когда он окажется напротив тебя. Затем бьешь следующего. А я приступлю с хвоста. И хорошо бы взять в плен офицера, ну, или кто старше по званию, короче, захватить «языка». Но этим я займусь лично, а ты не заморачивайся. Твое дело, Сережа, – метко стрелять и уцелеть. Запомнил? Повтори…

– Стрелять и уцелеть, – промолвил сержант.

– Замечательно, – потрепал юношу по плечу Овечкин. – Все, снайпер, удачи…

Извиваясь ужом, старшина по-пластунски быстро пополз прочь и через некоторое время исчез в сгущавшихся сумерках. А юноша, проводив напарника взглядом, поудобнее взял в руки винтовку и переключил все внимание на тропинку, приготовившись встречать обещанных Андреем «гостей»…

…В томительном ожидании бесконечно тянулись минуты, и Поздняков вдруг почувствовал, как все сильнее колотится сердце у него в груди.

– Уймись же, уймись, – прошептал он беззвучно, отирая тыльной стороной ладони неожиданно выступивший на лбу холодный пот.

Однако учащенное сердцебиение не проходило, а вдобавок еще и ноги стали дрожать.

«Едрена корень, я же не струсил, да и не с чего вроде пока! Но тогда что со мной?» – начиная злиться на самого себя, раздраженно подумал Сергей.

Плотно сжав зубы, юноша с ожесточением принялся тереть пальцами мочку уха. Он толком не понимал, зачем это делает, но внутренний голос подсказывал, что хуже не будет. И, как ни странно, действительно помогло. По крайней мере, дрожь в ногах прекратилась, хотя установить связь между ушами и нижними конечностями Поздняков ни в данный момент, ни размышляя об этом в более спокойной обстановке позднее, так и не смог.

Теперь Сергею (всего лишь!) оставалось унять стремительные удары сердца, гулким эхом отдававшиеся в голове, и он отлично понимал, что простым массажем нижней части ушной раковины здесь не обойтись.

«Как только дойдет до дела, то весь твой мандраж исчезнет быстренько и без следа…» – вспомнил юноша фразу, сказанную Овечкиным на их первом совместном задании, и вздохнул.

Ведь после того раза он побывал в нескольких передрягах, но никаких дискомфортных ощущений не испытывал, а сейчас вдруг проняло…

«Ну, давайте, кто бы вы ни были, появляйтесь уже скорее!» – буравя взглядом окрестности, про себя воскликнул Сергей.

И почти сразу получил наглядное подтверждение услышанным когда-то словам, что мысли имеют способность материализовываться, поскольку на тропинке метрах в двадцати от него неожиданно, словно из-под земли, выросла фигура в гитлеровской военной форме и с «МР-40» в руках!

«Фашисты!» – молнией прострелило в мозгу, и Поздняков, тотчас забыв про тахикардию, едва удержался, чтобы не нажать на курок.

Тем временем немец с автоматом, настороженно оглядевшись по сторонам, махнул рукой и двинулся вперед. Следом на тропинке показался еще один автоматчик, затем еще, в общей сложности гитлеровцев было пятеро. Они шли бесшумно с небольшим интервалом и практически след в след.

«А вдруг это переодетые наши разведчики? – ворвалась в голову юноши внезапная мысль. – Если я допущу роковую ошибку, то никогда себе не прощу!»

Чувствуя, как все резко сжалось и похолодело внутри, но продолжая держать на прицеле движущегося первым автоматчика, Поздняков лихорадочно искал ответ на заданный себе вопрос. А фигуры меж тем приближались, и пора уже было стрелять, однако сержант, задержав дыхание, медлил, не решаясь открыть огонь. Но тут сухо хрустнула ветка под чьим-то сапогом, и кто-то из пятерки, хоть и негромко, но отчетливо выругался по-немецки!

– Значит, все-таки фрицы, – испытав невероятное облегчение, будто Эверест свалился с его плеч, выдохнул Сергей и мгновением позже вдавил до упора спусковой крючок.

Винтовочный выстрел, как гром среди ясного неба, разорвал тишину вечернего леса. Отброшенный пулей гитлеровец, даже не вскрикнув, рухнул в траву. Остальные только начали реагировать, приседая к земле, вскидывая «МР-40» и почти синхронно поворачиваясь на звук в сторону, откуда стреляли, а еще один диверсант, тот, что шел замыкающим, упал замертво с аккуратным круглым отверстием в виске. Два точных выстрела снайперов разделил краткий неуловимый миг…

Трое других немцев, веером полоснув из автоматов наугад, кинулись врассыпную. Двое, петляя, как зайцы, и отстреливаясь на ходу, ломанулись прочь, надеясь укрыться в чаще и просчитались, став не самой трудной мишенью для советских стрелков. А вот их товарищ, как выяснилось позже, командир группы диверсантов, поступил расчетливее и умнее. Выпустив очередь, он не побежал, а, пружинисто оттолкнувшись ногами, ловко кувыркнулся через плечо, исполнив почти акробатический трюк, и, приземлившись на бок, сноровисто перекатился по траве, не выпуская автомата из рук. После чего, осознанно выждав момент, когда громыхнули выстрелы, поразившие его сослуживцев, резко вскочил, в несколько гигантских прыжков достиг спасительных деревьев и бросился ничком на землю, укрывшись за толстым осиновым стволом.

Впрочем, фашиста спасли от пули не только его умение и проворство, но и то обстоятельство, что Овечкин, как известно, собирался одного из диверсантов взять живым. Поэтому Андрей, хотя мог бы, специально и не стрелял в последнего уцелевшего немца, понимая, что раненого противника с большой долей вероятности придется тащить на себе. Что касается Позднякова, то он также не забыл слова Овечкина насчет «языка» и оставил за старшиной право выбора – уничтожить врага или нет. К тому же юноша все равно не успевал: за время, пока он после второго точного выстрела снова перезаряжал винтовку, фриц сумел уже выбраться из-под огня…

В общем, Сергей, проводив «скачущего» гитлеровца взглядом, догадался, что Овечкин решил захватить этого фашиста в плен. И, естественно, решил помочь напарнику, переключив внимание противника на себя. Нащупав пальцами сучковатый обломок древесины, он без замаха, но с силой швырнул его в росшие справа густые кусты. Послышались характерный шелест и треск. Залегший за деревом диверсант попался на этот нехитрый прием и выпустил экономную очередь, которая срезала несколько тонких стеблей. Ориентируясь по вспышкам из дула «МР-40», но целясь чуть выше, сержант нажал на курок и тотчас исчез за березой.

Предосторожность не стала лишней – еще одна очередь выбила щепки с кусками коры над его головой.

– Меткий, стервец, – процедил юноша, досылая затвором в патронник новый патрон. – Ладно, ариец, если так хочешь, немного пошалим.

Не высовываясь, он пальнул еще раз вслепую и инстинктивно напрягся, ожидая противного свиста вражеских пуль над собой. Но вместо этого что-то увесистое шлепнулось рядом с ним. Повернувшись на звук, Сергей стремительно ощупал глазами землю, и почти сразу его взгляд уперся в продолговатую деревянную рукоятку, увенчанную обрамленным накладкой металлическим цилиндром серого цвета.