Не женское дело - Елена Горелик

8 ноября.

Отремонтировали грот-мачту, заделали лишние дыры в борту, подновили такелаж. Завтра выходим в рейд, пощиплем испанцев у берегов Эспаньолы.

11 ноября.

Мы в открытом море. Скорость четыре узла с четвертью, курс на южное побережье Эспаньолы, где есть шанс перехватить какого-нибудь испанца, идущего в Санто Доминго.

Девчонка продолжает обучение команды. Новички почти все ходят в синяках, и я догадываюсь об их происхождении: по-видимому, это работа самой девчонки и троих её закадычных приятелей. Дуарте, Билл Роулинг и канонир Бертье. Старый Жак говорит, среди новеньких зреет недовольство. Ничего. Это до первого абордажа. Поручил ему как следует натаскать девчонку драться на саблях. Её брат в бою годится разве что заряжать пистолеты. Чёртов купчишка полагал, что ему всё будут подавать на золотой тарелочке. Но я ему ещё покажу, как он заблуждался.

12 ноября.

Прошли сквозь шторм. Благодаренье Господу, нас не слишком далеко отнесло с курса. К вечеру по левому борту показались берега Эспаньолы.

13 ноября.

На горизонте парус. Эшби смотрел в трубу. Клянётся, что это испанский галеон, и у него сломана бизань. Приказал готовиться к бою.

14 ноября, утро.

Испанец ковыляет, что было сил, стараясь дотянуть до берега, но это ему уже не удастся. У него больше пушек, однако я приказал зарядить картечью. Подойдём с кормы, ударим в упор, затем на абордаж. Если будет на то воля Господня, вечером запишу, как прошёл бой.

6

«Ну, блин… Мало того, что этот хитрожопый капитан умудрился-таки оставить нас на борту — теперь ему позарез надо с кем-нибудь подраться! Нет, я понимаю, пираты есть пираты. А нас зачем в этом дерьме марать?.. Догадываюсь…»

Галка и в той, прежней жизни не отличалась ни учтивыми речами, ни покладистостью. Ну, а после более чем двухнедельного общения с толпой головорезов её характер вовсе стал невыносимым. Волю кулакам давала по любому поводу. А впрочем, пираты по большей части только такое «общение» и признавали. Намечались, правда, некоторые сдвиги к лучшему. К примеру, после того, как она стала читать им свои путевые заметки, написанные с таким едким юмором, что парни то и дело перебивали чтение взрывами хохота. Во-первых, у неё появились друзья в прямом смысле этого слова, а не в том, в каком обычно понимали здешние пираты дружбу между мужчиной и женщиной. Во-вторых, капитан уже давно понял, что имел глупость пригласить на борт потенциального конкурента: Галка понемногу, шажок за шажком, завоёвывала авторитет среди команды, и если так пойдёт и дальше, то она станет на «Орфее» тем, что в наше время принято называть «неформальным лидером». Судить его за это не стоило. По тем временам только полный псих мог предполагать в девушке оного лидера, а капитан на психа похож не был. Галка, правда, пока с трудом отличала фор-брамсель от фор-марселя и бакштаги от топенантов, но Старый Жак всех уверял, что это легко поправимо ежедневной дрессировкой. И гонял её по вантам с утра до полудня. А с обеда до темноты заставлял учиться фехтованию. На ладонях у Галки даже появились мозоли от канатов и сабельных рукоятей. Зато мышцы, почти бесполезные в урбанизированном двадцать первом веке, заметно окрепли. Сейчас ей гораздо легче было «тягать концы», чем поначалу. Уставала она тогда зверски. После отбоя заваливалась в любезно отведенном ей закутке, по какому-то недоразумению именовавшемуся каютой — не в кубрике же ей ночевать, в компании нескольких десятков мужиков! — и мгновенно засыпала. Чтобы наутро бодренько вскочить и выполнять очередное поручение Старого Жака — драить палубу, чинить драные паруса (та ещё работка), вязать узлы, заниматься теоретической подготовкой, а уже после этого учить команду искусству боя без оружия. Сейчас ей это всё давалось куда проще…

Испанец, оставшийся после шторма без бизань-мачты и двух верхних рей на грот-мачте, давал дёру. Отделавшийся в тот же шторм лёгким испугом, «Орфей» догонял его довольно быстро по меркам этого времени — через часок можно будет обменяться любезностями из всех стволов. Словом, нет у испанца ни единого шанса доползти до Санто Доминго. Если только не принесёт нелёгкая корабли береговой охраны. Тогда уже сам «Орфей» станет дичью. Эту опасность капитан понимал лучше всех на корабле — иначе какой он капитан? — и самым приемлемым выходом для него было бы покончить с испанцем как можно скорее… Ветер окреп, и «Орфей», забрав его всеми парусами, помчался на противника. Высокая корма испанского галеона уже представляла собой удобную мишень, но капитан не торопился открывать огонь. Хотя «привет» от испанца уже прилетел: пара ядер, пущенных из кормовых орудий, подняли фонтаны метрах в пятнадцати от бушприта «Орфея».

— Бог свидетель, не мы выстрелили первыми! — засмеялся Причард. — Готовьте крючья и сабли, парни, сегодня повеселимся так, что чертям в аду завидно станет!

Тактика была немудрёной: подойти поближе, переждать залп испанца, всадить с полного борта картечью, чтобы хорошенько проредить ряды противника, потом залп из стрелкового оружия — и вперёд на абордаж. Испанцы слыли грозными противниками, а уж на галеоне должно было быть не меньше двухсот человек команды. Пиратов же было девяносто четыре, включая капитана и офицеров. И Галку с Владиком. Негусто, но зачастую соотношение бывало ещё хуже. Любивший потрепать языком Билли рассказывал, как они вышли из боя с испанцами двадцать второго числа, за день до высадки на острове. Галка слышала тогда далёкий отзвук этого боя, занесённый по прихоти своевольного ветра. Подловили они милях в сорока к востоку от Кюрасао испанского купца, завязалась драка. И тут черти принесли два испанских фрегата. «Орфей» сумел выскочить лишь потому, что шальное ядро снесло фок-мачту одного из испанцев, и та, падая, запуталась в вантах его напарника. Пока корабли расцепились, пираты были уже далеко. Одним словом, джентльменам удачи эта самая удача сопутствовала далеко не всегда. Дуарте говорил, из трёх рейдов только один обычно заканчивался захватом приличной добычи, и это ещё считалось признаком везения: хорошо уже то, что в остальные два раза не пошли на корм рыбам.

Испанский капитан, сообразив, что выброситься на берег не успеет, стал разворачиваться правым бортом к преследователю. Залп восемнадцати пушек, будь он чуть поточнее, мог бы сразу пустить «Орфей» на дно. Пиратский корабль отделался несколькими дырками в носовой части, да повредило одно из орудий на батарейной палубе. Расстояние между кораблями быстро сокращалось. Пираты уже показывали испанцам абордажные крючья и верёвки — мол, мы вас сейчас пачками вязать станем. Испанцы не оставались в долгу: с их борта доносились солёные словечки и подначки. Эта «артподготовка» длилась минут пять — ровно столько, сколько понадобилось «Орфею» для занятия огневой позиции… Впервые попав на парусник, Галка даже не подозревала, как долго перезаряжаются пушки семнадцатого века. Бертье потратил три дня, чтобы просветить любопытную девчонку на этот счёт. Рассказал, как забивать в ствол пороховой картуз, засаживать что-то вроде пыжа, как после выстрела охлаждать её водой, зачастую смешанной с уксусом (на батарейной палубе после залпа хоть противогаз надевай), какой тип боеприпаса применяется в той или иной ситуации. Даже дал пальнуть разок из пушки. Теперь Галка была в курсе, что испанец перенервничал и поторопился. Ударив ядрами справа, он тем самым заполучил минут на десять (как минимум, и то если их канониры сработают идеально чётко) уязвимое место размером во весь борт, и теперь отчаянно пытался сделать поворот фордевинд. Причард, понятно, такой возможности ему не предоставил. Тяжёлый галеон не мог повернуть так же быстро, как барк, и «Орфей» смачно всадил испанцу залп картечью с расстояния пистолетного выстрела.