Под знаменами демократии. Войны и конфликты на развалинах СССР - Евгений Норин

Остается добавить, что 4-я школа — грузинская, и тушили ее совместно две пожарные части — грузинская и осетинская.

К июню 1992 года грузины приблизились к победе, почти окружив Цхинвал. Правда, в России начало меняться отношение к конфликту, а Шеварднадзе не вполне отдавал себе в этом отчет. Дело в том, что конфликт в Южной Осетии шел не сам по себе. Его контекст задавали столкновения между Северной Осетией и Ингушетией, с одной стороны, и между Россией и Чечней — с другой. Москва не желала портить отношения с осетинами — и Северная Осетия становилась значимой точкой для разрешения обоих этих конфликтов. Кроме того, грузинские военные начали «прощупывать» уже российские части. Так, 13 июня гвардейцы Китовани напали на военный городок учебной части в Гори. С российской стороны погибли три человека, в том числе маленькая дочь одного из офицеров, грузины же потеряли 60 человек убитыми, ранеными и пленными.

Наконец, Шеварднадзе создал себе большую проблему своей политикой в отношении Приднестровского конфликта. В Приднестровье Россия поддержала повстанцев, грузинский же президент, наоборот, выражал поддержку правительству Снегура. Словом, к середине 1992 года в России возобладали уже далекие от нейтралитета настроения в отношении Грузии и ее руководства. К лету 1992 года Осетия была разорена и почти обезлюдела. Грузины остановились в полушаге от «полного успеха», хотя их триумф посреди пустоши имел бы своеобразный привкус. Однако к этому времени Россия уже по-иному смотрела на будущее Осетии. Для Шеварднадзе проблема Осетии оказалась лишь третьей по значимости, в любом отношении важнее для Тбилиси была Абхазия. Кроме того, в самой Грузии опять начали проявлять активность звиадисты. Вооруженное восстание произошло прямо в Тбилиси. Мятежники разграбили базу внутренних войск, захватили телецентр и несколько часов вели бой, пока их не разгромили «Мхедриони». Несколько десятков человек при этом погибло, а лидеры бунта были взяты в плен. После этого множество людей попало под арест по подозрению в связях со звиадистами. И хотя мятеж подавили, лишний раз обнаружилось, что даже в собственной столице президент Грузии не может чувствовать себя в безопасности. Впоследствии звиадисты, хотя уже и без прежнего задора, еще несколько раз поднимали вооруженные мятежи, а разбойные налеты на дорогах и в деревнях уже вошли у них в привычку. Воевать одновременно на множество фронтов Шеварднадзе совершенно не хотел, поэтому легко уступил России. 24 июня 1992 года Ельцин и Шеварднадзе подписали Сочинские соглашения (иногда не совсем правильно называемые Дагомысскими). Стороны согласились прекратить огонь, Россия выводила из Южной Осетии стоявшие там до сих пор части, формировался смешанный миротворческий контингент из российского, грузинского и североосетинского батальонов.

Южной Осетии война стоила тяжелых потерь, если рассматривать их в абсолютных цифрах, и просто катастрофических, если вспомнить, каким небольшим было население республики. Погибло до полутора тысяч жителей Южной Осетии. Потери грузинской стороны и мирного грузинского населения неизвестны, но они также были велики. Грузию покинуло до 100 тысяч осетин, около 20 тысяч уехали в Россию из Южной Осетии. Основная масса грузинского населения Осетии была вынуждена бежать в Грузию, — речь идет по крайней мере о 20 тысячах человек. Первая война в Южной Осетии закончилась. Однако западнее в это же время разворачивалась кульминация другой грузинской смуты — война в Абхазии.

В Абхазии еще оставались грузинские органы власти и даже вооруженные подразделения. Однако вскоре им предстояло покинуть самопровозглашенную республику. Ардзинба понимал, что Абхазия является слабейшей стороной конфликта, и старался выговорить своей маленькой республике хотя бы автономию. Однако прийти к компромиссу так и не удалось. Во-первых, найти решение, которое удовлетворило бы всех, было нереально: абхазские грузины стояли за воссоединение с Грузией, для абхазов же принципиальным был вопрос об их самостоятельности. Во-вторых, для Шеварднадзе на фоне фиаско в Осетии Абхазия могла бы стать маленькой победоносной войной, укрепляющей его личный авторитет.

Предлогом для проведения операции стали проблемы на железных дорогах. Грабежи поездов в Западной Грузии приняли повальный характер. Напомним, что Мегрелия — ключевой оплот звиадистов — граничит с Абхазией, и сами звиадисты часто переходили границу.

14 августа отряды Китовани перешли пограничную реку Ингури и вторглись в Абхазию. В полдень Ардзинба призвал соплеменников к оружию. Однако поначалу грузинам удалось быстро продвинуться вглубь республики. Буквально в первые же сутки грузинские войска вошли в Сухуми. Здесь наступление застопорилось. Все же гвардейцы Китовани не были профессионалами, они спасовали, наткнувшись на активное сопротивление. Поэтому бои в Сухуми продолжались несколько дней и шли вяло. Значительное количество абхазов осталось в грузинском тылу, и теперь они вели партизанскую войну.

На второй день конфликта грузины высадили морской десант в Гаграх, оттеснив местных ополченцев к горам. Абхазы не могли этому воспрепятствовать: их собственный «морской флот» состоял из нескольких прогулочных теплоходов. В результате буквально за несколько десятков часов грузины могли считать, что почти выиграли войну. Они контролировали почти всю Южную Абхазию, включая Сухуми, абхазы защищались только в изолированном анклаве вокруг города Ткварчели. Кроме того, правительственные войска занимали Гагры, то есть у них был плацдарм в северной оконечности Абхазии. Связь с внешним миром Ардзинба и абхазское ополчение имели только в районе Гудауты. Это городок на северо-западе от Сухуми, вокруг него располагались основные силы абхазского ополчения. Этот анклав одной стороной выходил на Черное море, а другой — на границу с Россией в районе Краснодарского края и Карачаево-Черкесии. С юга этот район был прикрыт от основных сил грузин рекой Гумистой. Таким образом, за абхазами осталась территория площадью буквально 60 на 50 километров. Шеварднадзе выдвинул абхазским властям ультиматум, требуя выдачи Ардзинбы.

Однако на этом наступление грузин неожиданно забуксовало. Для отрядов гвардии и «Мхедриони» задержка стала роковой. Вне зависимости от энтузиазма абхазских ополченцев, полк хорошо обученных солдат, безусловно, дошел бы до Гудауты и Ткварчели и выиграл бы войну. Вместо этого грузинские военные дружно повалились на лавры и почили на них. В это же время абхазы — универсальный сценарий на руинах СССР — интенсивно растаскивали российские оружейные склады с негласного одобрения хозяев. Вообще, российские военные почти всегда проявляли лояльность к населению тех мест, где стояли. Такая лояльность стимулировалась деньгами или была обусловлена искренним желанием облегчить участь соседей. Как бы то ни было, многочисленные военные объекты прежней армии вновь стали источником вооружения и боеприпасов. Заметим, кстати, что, как это часто бывало, содержимое советских арсеналов передавалось местному ополчению без всяких приказов из Москвы. Наоборот, Кремль требовал неукоснительно соблюдать нейтралитет. Однако в Абхазии, как и в Приднестровье, выдача оружия, боеприпасов, даже тяжелой техники и транспорта началась в частном порядке.