Гарнизон не сдается в аренду - Евгений Костюченко

— Зачем финская? — официант вытер руки и встал, жизнерадостно улыбаясь. — Сами делаем. Нашли старые бассейны, купили мальков, оборудование. Выгодное дело. Лучше, чем бараны или свиньи. Чистота, тишина, красота. На следующий год попробуем осетровых делать.

— Я знаю, где вы нашли старые бассейны, — догадался Гранцов. — За озером? Старая деревня?

— Была старая, теперь совсем новая, — поправил его официант.

— Как же вы туда добираетесь из города?

— А зачем нам город? Мы там живем. Хорошее место, лучше, чем в городе.

— Так мы соседи, — сказал Гранцов. — Мы тоже на озере живем. На другом берегу. Будем знакомы. Вадим.

— Очень приятно, — еще жизнерадостнее улыбнулся официант. — Марсель.

— Марсель? Редкое имя.

— Армяне любят редкие имена.

— Не только армяне, — сказал Гранцов. — Я знаю азербайджанца по имени Доктор.

— Э, Керимова все знают. Видите, как бывает, да? Там у армян с тюрками война, а здесь мы дружим. Честно говоря, мне очень приятно познакомиться с такими соседями. Доктор для нас много сделал. Очень, очень приятно. Зовите меня просто Маро. — Официант тщательно вытер руку и протянул ее поверх прилавка.

Вадим пожал мягкую, но сильную ладонь, и услышал за спиной насмешливый голос одного из парней: «Сейчас целоваться начнут. Это зверье все педики. Обнимаются, целуются. Им даже бабы не нужны. Мальчика поймают и рады. А не поймают, тогда козу. Чего вы ржете, я дело говорю! Сам видел. Нет, я вам отвечаю, все они педики».

— Извини, Маро, — Гранцов медленно развернулся.

Стекла его очков запотели, поэтому ему пришлось низко опустить лицо, чтобы поверх оправы разглядеть говоривших о его сексуальной ориентации. Нет, эти парни были совершенно трезвыми. Не надо с ними драться. К тому же они говорили даже не о нем, а вообще о народах кавказского региона. Он перехватил беспокойный взгляд Поддубнова и приложил палец к губам.

— Я молчу, — пьяно растягивая звуки, произнес Вадим Гранцов. — Я ничего не слышал и никого не трогаю.

— Еще бы ты, жидовня сраная, кого-то трогал, — засмеялись за столом.

Гранцов, покачиваясь, подошел к ним и с укоризной поглядел в глаза. Глаз было много, и он старался уследить за всеми, отчего слегка закружилась голова.

— Ну что уставился, урод очкастый? — спросил один из дембелей и лениво привстал.

— Урод? Очкастый? — Гранцов снял очки и спрятал их в кармашек пиджака. — А так лучше?

Не дожидаясь ответа, он отступил на шаг, потому что парень резко выбросил вперед руку. Вадим перехватил запястье и с разворотом сильно потянул, как бы продолжая направление удара.

Дембель оказался не готов к такому ходу событий. Он перелетел через стол, сметая бутылки, и приземлился у порога, наполовину скрывшись за бамбуковыми занавесками.

Девки взвизгнули. А Вадим спокойно подсел к их столику. Улетевшего он доверил заботам Поддубнова, и сейчас ему хотелось поговорить с оставшимся. Тот растерянно открывал и закрывал рот. Его пальцы впились в край стола. Парень был готов кинуться в драку, но Гранцов так вежливо говорил и так мирно улыбался…

— Ну, отслужил, сынок? — участливо спросил он, глядя в побелевшее лицо. — Чем думаешь заняться? На стройку или в колхоз?

— Дай ему, козлу старому! — лениво проговорила толстая девица с сигаретой в уголке накрашенного рта. — Чего пристает к молодежи.

Лицо дембеля покрылось розовыми пятнами. Он занес бутылку над головой. Гранцов только этого и ждал.

Коротким быстрым движением он ударил парня в подбородок основанием ладони, да при этом еще и привстал, вкладывая в удар всю силу. Под пальцами у него щелкнули зубы. Гранцов, не отрывая руки от челюсти противника, выпрямился и шагнул вперед, опрокидывая его на пол вместе с занесенной бутылкой, вместе со стулом и вместе с девкой, которая сидела слишком близко.

А вот теперь он резко развернулся к первому. Как там дела? Все отлично. Дембель лежал на животе, обе его руки были аккуратно сплетены за спиной, и мичман Поддубнов уже накидывал на них какую-то веревочку. У хорошего старшины всегда найдется веревочка.

Вадим обернулся к поверженному противнику, который пытался выбраться из-под стула и девицы. Что-то сверкнуло рядом, и он пригнулся. Пустая бутылка вспорола воздух над его виском, словно осколок хорошей мины. Толстая девица уже наклонилась за вторым метательным снарядом, но Гранцов неделикатно припечатал каблуком ее рыхлую спину, и она распростерлась на полу. Сзади послышался возмущенный голос Поддубнова:

— Димыч! Уклонист хренов!

И Вадим понял, что бутылка все же попала в цель.

Доктор Керимов больше других обрадовался появлению Регины. Так уж исторически сложилось, что именно ему приходилось заниматься кухней — приготовить легкую закуску и какое-нибудь специфическое угощение (раки, дичь, шашлык), красиво сервировать стол, и, в конце концов, помыть посуду. Эта последняя обязанность была для него сущим наказанием. И вот, наконец, появилась женщина, которая хотя бы на эту субботу облегчит его жизнь.

— Да пожалуйста, — сказала Регина. — Могу и судомойкой служить, если надо. Где посуда?

— Посуда пока еще чистая, — сказал Керимов, входя на кухню. — Посуды немного, только плохо, что вся разная, несолидно получается.

— Это вы называете чистой посудой? — сурово спросила Регина, разглядывая на свет граненый стакан. — Есть мыло? Порошок? Как сделать горячую воду?

— Уно моменто, синьорина!

— Синьора, — поправила Регина. — Как хорошо, что я положила в чемодан все свое хозяйство. У вас же ничего нет!

— Сразу видно, что на землю секретного объекта не ступала нога женщины, — заключил Добросклонов.

Это было ошибочное заключение. Доктор Керимов давно уже мог бы призвать на помощь свою жену. Но здесь имелось непреодолимое препятствие — его русская жена была воспитана в строгих бакинских традициях. И к мужской бане она принципиально не приближалась. Во всяком случае, никто из гостей никогда и не догадывался о том, что на территории базы проживает женщина.

Когда Доктор Керимов появился на базе, для его семейства был выделен домик при гарнизонном подсобном хозяйстве. Предполагалось перевести все воинские части на самообеспечение мясом. Не в смысле выхода на большую дорогу, а в смысле животноводства. И на базе появились какие-то загончики и сарайчики. Но ни свиней, ни коров на это дело не мобилизовали. Доктор Керимов оглядел инфраструктуру, щелкнул пальцами и, слетав на родину за женой, детьми и вещами, прихватил с собой пару собак с отцовского двора.

Через год он попытался выйти на собачий рынок Питера, но потерпел фиаско — его свирепые алабаши ушли по бросовой цене. Тогда он купил пару сенбернаров и приступил к генетическим экспериментам. Через два года за его щенками «московской сторожевой» начали записываться в очередь.