Я тебе посылаю любовь. Книга первая - Марина Васильевна Ледовская

позволяю себя любить, — Вика всхлипнула.

— Неужели так и сказал? — Надя удивлялась все больше. Ну да, Вадим не проявлял особого интереса к Вике, мало замечал ее, не стремился общаться. Но это нормально, ведь она — девушка его друга, Вадим знает, как Антон ее любит. Однако говорить о ней такое, да еще обсуждать это с Антоном!?

— А ты ничего не перепутала?

Вика отставила чашку, решила достать из кармана платок. Почему-то ужасно захотелось плакать. Платка в кармане не было.

— Может, я и дурочка, но не глухая! Вадим меня не любит! — слезы все-таки потекли по ее щекам.

— Тебе так необходима его любовь, Викуся? Даже если это и так, в чем я сомневаюсь, не стоит лить слезы по мужчине, с которым ты не собираешься встречаться и строить отношения. Подожди, я сбегаю за платком.

В прихожей Надя увидела Вадима, оказывается, он еще не ушел.

— Наденька, как хорошо, что Вы появились, — он коснулся ее плеча, — какие у Вас на сегодня планы? Приходите после полудня ко мне в магазин. Мне хочется Вам его показать.

Надя рассеянно кивнула, Вадим, действительно, был с ней по-настоящему ласков и нежен.

— Только приходите одна, — добавил он и легонько дернул ее за локон.

Совсем обескураженная, Надежда сходила за платком для безутешной подруги. Конечно, ничего не стала говорить о приглашении Вадима, это было бы равносильно тому, что подлить масла в огонь.

Корецкая насилу успокоилась, в ней плакали обида и жалость к себе. Она не привыкла получать отказ, не привыкла проигрывать. А с Вадимом словно потерпела фиаско, хотя Надя и отрицала это. Даже если мы и стараемся сдерживать себя, не показывать своих истинных чувств, часто как любовь, так и ненависть выдают нас. Глаза, мимика, жесты, эмоции, фразы, поступки — стоит лишь внимательно приглядеться. И ты понимаешь, о чем человек думает, чего боится, от чего бежит, к чему стремится, о чем мечтает.

Надя шла по дороге к магазину Вадима и думала обо всем этом. Сегодня ее подруга впервые страдала из-за мужчины, его неприязни к себе, его поверхностных и скоропалительных суждений. А ведь первое впечатление — самое сильное. Говорят, что изначальную информацию, даже если она неверная, труднее всего выбросить из памяти. Может быть, в чем-то Вика и легкомысленна, и поверхностна, иногда ради своих прихотей забывает о чувствах других. Но она не использует людей, не преследует корыстных целей, она заботлива, умеет сочувствовать и всегда готова прийти на помощь. А ведь это была именно ее идея — уехать отдыхать в деревню, и, прежде всего, ради подруги.

— Наденька? — она услышала свое имя и обернулась. Кто же мог ее звать?

У забора возле магазина стояла женщина. Андреева озадаченно взлохматила челку. Что-то знакомое было в облике окликнувшей ее дамы. Знакомое, но далекое, словно затянутое пеленой времени. Ну, конечно, Марья Ивановна! Та самая Марья Ивановна, которая в детстве была тем, кто лучше всех рассказывал сказки. Да, за этими сказками они ходили к ней с сестрой. Старшая сестра Нади дружила с дочерью Марьи Ивановны. Прошло много лет, прежде, чем Надюша опять увидела Марью Ивановну. Но она и предположить не могла, что встретятся в Беляниново.

— Как поживаете? — Надя тепло пожала ей руку.

— Спасибо, хорошо! А как ты? Какими судьбами здесь, в Беляниново?

— Мы с подругой Викторией приехали в гости к знакомому ее друга. А как Ваши дочери?

— Спасибо, хорошо. У меня уже внуки, — сообщила женщина. Да, она постарела. Надя только сейчас заметила множество мелких морщинок на лице, шее, руках. Время летит незаметно. — Старшая дочь купила в Беляниново дом, куда мы ездим теперь на все лето и часть осени, — пояснила она, опередив вопросы Нади, глянула на часы, — Надюша, а заходи-ка ко мне в гости в ближайшее время, дом в конце деревни, синий такой, пообщаемся, вспомним былое, у нас ведь есть чего вспомнить?

— Да, Марья Ивановна, — улыбнулась Надя, — конечно, есть. Я обязательно приду, с Викой.

— Буду ждать, — она махнула рукой и торопливо перешла на другую сторону улицы. — А ты, Наденька, выросла в красивую девушку! — крикнула уже издалека. — Надеюсь, что тот, кто рядом с тобой, это знает.

Надя покачала головой и почему-то подумала о Вадиме.

Через минуту она вошла в магазин под названием «Скобяная лавка», все-таки было интересно посмотреть на то, чем занимается Вадим. Мужчины, которые увлеченно занимались настоящим делом, стремились к независимости, знали цену труду и усилиям, всегда вызывали у нее восхищение и уважение. Ей казалось, что эти достоинства гораздо важнее прочих. Вадим принадлежал к числу таких людей. За те несколько дней, что Надя прожила в его доме, она поняла это. Более того, его изначальная неприветливость и недовольство приездом гостей исчезли, уступив место душевной теплоте, желанию общаться и обоюдному интересу, который возник. С Вадимом было уютно, возникало чувство защищенности. Словно он как-то незаметно, но умело брал тебя под свое покровительство. И почему-то казалось, что именно этот человек сумеет разрешить все проблемы.

Глава 18

— Как хорошо, что ты пришла! — воскликнул Вадим, встретив ее уже у двери, — он перешел на «ты», но Надя даже не заметила этого. — Вот мое рабочее место, мое, так сказать, хозяйство, — добавил он, — со следующей недели у меня будет свой продавец, дело пойдет еще быстрее.

Надя прошла вдоль магазинчика, внимательно осмотрела витрину, с любопытством заглянула за прилавок.

— Здорово! Мне нравится, — сделала она вывод и улыбнулась, — здесь добросовестно поработали отличный дизайнер и талантливый строитель. Не ошибусь, если предположу, что эти два товарища соединились в твоем лице?

— Ты не только догадлива и умна, но и красива.

Услышав за последние двадцать минут этот комплимент дважды, Надя смутилась и отвернулась. Кажется, этой девушке давно не говорили, что у нее масса достоинств. Неужели глупых мужчин так много?! Вадим понял, что наверстает упущенное.

— Надюшка, а давай-ка пройдемся до реки? — неожиданно предложил он. Так захотелось показать ей все, что ему было дорого, открыв мир настоящей природы, свой мир. Конечно же, она согласится, — я закрою на сегодня магазин.

Вадим и Надя вышли на большую дорогу, которая по всей вероятности, забыла, что такое асфальт: волнистые и гребешковые неровности, местами коварные ухабы, собирающиеся после дождя мутные лужи, напоминающие воды Ганга. Их приходилось обходить, петляя и перепрыгивая, а при сухой погоде дорога тонула в клубящейся пыли, которую поднимал пролетающий транспорт, будь то простая тележка или иномарка, спешащая в коттеджный поселок. Там дорога выглядела абсолютно по-другому, современная, ровная колея, по которой привыкли ездить автомобили, ее черный