Мандариновый лес - Мария Метлицкая

Сколько раз от него уходила – не счесть, но всякий раз возвращалась.

Кажется, с этим все давно смирились – и Ниночка, и ее семья. И сам доктор, человек слабый, но, кажется, славный. И даже жена доктора после того, как все узнала, пришла к Ниночке и, заливаясь слезами, упрашивала не оставлять детей сиротами. И Ниночка рыдала с ней вместе и просила прощения.

* * *

Когда Сашенька перешел в пятый класс, наконец накопили на ремонт. Теперь ванная была в новой импортной плитке – старая почти отвалилась. Новая кухня – и светильник, и плита, и холодильник. А главное – новый кухонный гарнитур, светло-бежевый, с витыми, медными ручками. Не гарнитур – сказка, мечта! До поздней ночи Наташа сидела на кухне и любовалась. Переделали и балкон – убрали Петино творчество (а прослужил он много лет и выручал будь здоров!), застеклили новыми рамами, развели цветы в горшках, не балкон – красота.

Ну и, конечно же, в комнате потолки, обои – все новое, все красивое. Содрали старый, вытертый линолеум и постелили паркетную доску. Сашеньке купили новый диван, на второй не хватило. Наташа решила, что подождет, перебьется.

Взяли в кредит большой телевизор и, самое главное, купили новую стенку. Недорогую, скромную, но все в ней: и книжный шкаф, и платяной, и застекленный для посуды. Антресоль для вещей и всякой ерунды. Все распихали, все разложили. Гениальное изобретение и такое удобство! А уж для советского человека да в наших квартирных условиях!

* * *

Саша впервые спросил про отца в пять лет. Вопрос звучал обычно и буднично:

– Мам, а где мой папа?

Конечно, Наташа ждала его, этот вопрос, но твердо решила – никакого вранья! Она скажет правду. Ну и сказала:

– Твой папа уехал, живет далеко, в маленькой горной республике.

– Почему? – удивился сын.

– Что – «почему»?

– Все папы живут вместе с детьми, а мой уехал. Он что, меня не любил?

– Так сложилось, – попыталась объяснить Наташа. – Он уехал раньше, чем ты родился. Там, дома, он был нужнее.

– Нужнее, чем здесь? – удивился мальчик. – У него что, там, в горах, был другой сын? И его он любил сильнее? Ну раз он уехал к нему?

– Что ты, мой милый, – затараторила Наташа. – Конечно же, нет. И не было там никакого другого мальчика. И никого он не любил сильнее! Просто там была его мама, понимаешь? Старенькая и больная. Ну и сестры, семья. И им он был нужнее, чем нам.

Глупость, полная глупость. Ужасно объяснила. Но Сашенька понял, и, кажется, ее дурацкое и нелепое объяснение мальчика успокоило.

– Знаешь, мам, я тебя тоже ни на кого бы не променял! Я бы остался с тобой! Только ты, пожалуйста, не болей и не будь старенькой, ладно?

Рыдать Наташа убежала в ванную, под открытую воду.

Потом она много раз говорила сыну, что его отец – лучший человек на всем белом свете. Самый честный и самый порядочный. Не каждый сын бросил бы училище, Москву и яркую, замечательную студенческую жизнь. А он все бросил и уехал. Потому, что обещал. Потому, что мужчина и, значит, отвечает за своих близких.

– Ну когда-нибудь же он приедет? – с грустью спрашивал сын. – Чтобы познакомиться со мной?

Соврала. Вот здесь соврала. Нельзя отбирать у человека надежду.

– Надеюсь. Очень надеюсь, мой милый.

Картина «Мандариновый лес» висела над Сашенькиным диваном, и он знал, что это картина отца.

Сколько сказок Наташа ему рассказывала, сколько придумывала историй! Но сын всегда просил рассказать про мандариновый лес и, затаив дыхание, внимательно слушал.

– Тебе не надоело? – смеялась Наташа. – Сашуль, ну сколько можно?

– Рассказывай, – требовал сын. – И с самого начала, мамочка, слышишь?

– С самого начала, – покорно соглашалась Наташа и, путаясь и сбиваясь, начинала рассказывать.

Хмуря брови, Саша ее поправлял.

– Лес этот сказочный, волшебный, – начинала Наташа. – Находится он далеко, за тысячи верст, за семью морями и семью горами.

– Далеко, – грустно вздыхал Саша. – Жалко, что так далеко!

– Да, далеко! Но если человеку очень надо, если у него случилось что-то непоправимое или страшное, если он хочет попросить волшебный лес о чем-то важном, поверь, он найдет дорогу. Идти придется долго, возможно, годы. По дороге он собьет ноги и сносит пять пар башмаков. Есть будет то, что найдет по пути, или то, что дадут добрые люди, пить из ручьев и спать под открытым небом. Ему придется мокнуть под проливным дождем, замерзать в метель и мучиться от жажды. Но он все равно будет идти. Два года, три года, а может, и пять. А может и вовсе не дойти, потеряться. Лес этот… ну как бы тебе объяснить… Он путает, понимаешь? Водит за нос, проверяет людей на прочность. Если не сходят с пути, тогда приведет куда надо. Этот лес уважает упорных и тех, у кого настоящая цель или такое желание, что без него никак.

А те, кто идет за чепухой, ерундой – да ну их! Вот таких лес за нос и водит. Зачем ему лишние просьбы? А когда уж дойдет, – тут Наташа загадочно улыбалась, – вот тогда и…

– Что – «тогда и»? – каждый раз нетерпеливо перебивал сын. – Все сбудется?

– И здесь все не так просто, – продолжала Наташа. – Плохого человека, злого, лживого, хитрого, лес не примет и золотой мандарин не отдаст. А хорошему – ну ты понимаешь! И если уж человек получил золотой мандарин, то беспокоиться ему больше не о чем. Все, о чем он мечтал, точно сбудется!

– Ну что, например? – недоверчиво спрашивал мальчик. – Всё-всё?

– Всё-всё, мой хороший. Ну например, поправятся его близкие. Это самое главное. Родится долгожданный ребенок. Человек встретит свою любовь. Настоящую, на всю жизнь, понимаешь? Соберет богатый урожай. Злой сосед перестанет строить козни и оставит его в покое. Дочери удачно выйдут замуж, а сыновья женятся на хороших девушках. У каждого, как понимаешь, свои просьбы и свои мечты. Но самое главное – это здоровье. Вот тут лес всегда помогает.

– Ну хорошо, а дальше? Вот человек дошел, через горы, моря, реки. Через все трудности. А дальше, мам? Как все там происходит, в волшебном лесу?

– А там уж все просто, – смеялась Наташа. – Главное – иметь настоящую цель и добрые намерения.

– Да я понимаю, – привстав от нетерпения на локти, раздражался мальчик. – Ну вот я зашел или ты. И что дальше?

– А дальше мы, я, или ты, или кто-то другой, идем к королеве-елке, вон к той, что посередине! Самой пушистой и самой высокой. И начинаем рассказывать, с чем мы пришли. Какая у нас беда или проблема. А лес затихает, слушает. Тихо так, что становится страшно. Ни жужжанья пчел, ни стрекота стрекоз, ни уханья филина, ни кукования кукушки – вообще ничего, ти-ши-на! Такая тишина, что мурашки по коже!

– Ну мам, ты так говоришь, как будто там была! – недоверчиво отзывался Саша.