Любимица мира - Жанна Дан

и шансы, все места, где можешь пригодиться.

— Правда? — восхитился Вэйд. — Получается, каждый может по максимуму выжать из того, кем является и что хорошо умеет? Полный контроль над своей судьбой… Во многом этот мир идеален.

Вэйд призадумался:

— А может… и нет? В жизни останется мало случайностей, неожиданных поворотов и сюрпризов.

— Разве это плохо? — удивилась Карина. Почему он никак не уймется?

— Конечно, плохо! — воскликнул Вэйд. — Если опираться только на то, что хорошо умеешь, это сковывает. В моем мире мы хоть и бредем по жизни, как слепые мышата… Но когда ты ничего не знаешь наверняка, то и способен на что угодно. Случайно куда-то попал, случайно с кем-то встретился, случайно попробовал то, чего раньше не пробовал — и вот уже твоя жизнь развернулась на 180 градусов и душа заиграла новыми красками, о которых даже и не подозревал.

— Да уж, — пробурчала Карина. — Я вот получила красную ленту и жизнь заиграла такими красками, что и в страшном сне не приснится.

— Зато встретила меня, — клацнул её по носу Вэйд.

— Это верно, — согласилась Карина. — Ну, ладно. Пойдем дальше. В моем доме одиннадцать комнат, а мы обработали только пять.

— Одиннадцать?! — спросил Вэйд, встряхивая зеленую жижу, чтобы была однородней.

— Да. Спортзал, библиотека, оранжерея, музыкальная и художественная студия, домашняя обсерватория… У меня есть всё, что нужно для жизни, поэтому я редко выхожу из дому.

Вэйд неодобрительно покачал головой:

— Боишься прикосновений… Общаешься дистанционно… Вся жизнь протекает в доме… Ты словно тепличный цветок, — сказал он.

Карина поставила руки в боки. Опять двадцать пять! Сколько еще он будет её судить? Обидно, в самом деле!

Ну что, отстоять свою честь контрольным выстрелом?

— Тепличный цветок, говоришь? — возразила Карина. — Многие так думают, считая что тепличному цветку живется намного легче, чем дикому. Но это не так. Тепличный цветок так холят и лелеют, что ему непозволительно быть неидеальным… С диких цветов спрос меньше. Им можно быть некрасивыми и неправильными, ведь в этом можно обвинить суровые условия, непогоду, плохую землю, ветер… Но если тепличный цветок удумает не оправдать ожидания… то вся вина ложится только на его плечи.

Вэйд встал с коробки и улыбнулся:

— Сдаюсь! — поднял он руки.

— Так-то! — кивнула Карина. И почему ей так понравилось спорить? Очень на неё не похоже… Ну да ладно.

Обезопасив, или лучше сказать, обезобразив, остальные комнаты, Вэйд с Кариной присели отдохнуть в библиотеке.

— Кресла здесь просто супер! — сказал Вэйд, раскинув руки на мягких подлокотниках. Карина села в кресло напротив.

— Что дальше? — спросила она.

— Мне нужны твои заколки для волос, — сказал Вэйд.

— Неожиданное признание, — засмеялась Карина. — Челочку подколоть?

— Я и без мишуры неотразим, — картинно откинул волосы Вэйд. — А если серьезно, то хочу смастерить подобие замков-капканов на двери и окна. Вместо зубцов натыкаю острые щепки из дерева. Если уродцы, не сумев пройти сквозь стены, вздумают просунуть корявые пальцы в щель — их будет ждать неприятный сюрприз.

— Хорошая идея!

— Только немного отдохну, — сказал Вэйд, окидывая взглядом длинные стеллажи, плотно заполненные переплетами.

На столике у кресла лежал недочитанный в прошлый раз томик Шекспира, а также розовый блокнот с пометками, куда Карина записывала любимые отрывки и всякие мысли, возникшие после чтения. На обложке выбита золотистая надпись «Карина 405».

— 405, — задумчиво произнес Вэйд. — А по какому принципу вам даются номера? Это какой-то рейтинг, возраст или прихоть?

— По счету, — сказала Карина. — Но если человек с определенным номером умирает, другой, рожденный с таким же именем, может взять себе освободившуюся цифру.

— Вот как? Фамилиями вообще никто не пользуется?

— Никто.

— И так было всегда?

— Насколько знаю, да.

Вэйд снова уставился на столик. Его глаза вдруг округлились. Он привстал, и не отрывая взгляда от книги, уточнил:

— Но ты ведь знаешь, что такое фамилия?

— Да.

— Откуда? — перевел он взгляд на Карину. — Если их не было и нет?

— Не знаю…

Вэйд схватил книгу со стола и показал Карине:

— Шекспир — вполне себе фамилия.

Карина замерла:

— Верно. Я никогда над этим не задумывалась… Воспринимала, как должное.

— И не удивительно. Это осколок прошлого мира! — сказал Вэйд, шелестя страницами.

— Что?

— Глянь. Шекспир пишет:

«Когда тебя напрасно ищет взор

И сердце задыхается в разлуке».

— И что?

— А то, что в вашем мире вы всегда видите того, кого хотите. Никакого «ищет взор» и «разлуки» и быть не может.

— Ты прав! — воскликнула Карина. — Я всегда понимала значение этих строк. А не должна бы!

— Вот и первое несоответствие! — сказал Вэйд. — Ты была права, сверяя сведения о новом и старом мире, можно найти зацепки.

— Выходит, в превращении мира есть прорехи! — сказала Карина. — Система несовершенна и… Елки-метелки! Что происходит?!

Страница за страницей книга в руках Вэйда испарялась и зеленоватой дымкой уносилась прочь.

— Жуть какая! — отбросил испаряющуюся книгу Вэйд. — Карина, смотри! — он осторожно подошел к стеллажам.

Все книги превратились в такую же зеленую дымку, которая мутным облаком улетучилась, оставив библиотеку пустовать.

— Только нашли изъян, как он тут же исчез! — сказал Вэйд, ощупывая рукой пустые полки. — Глазам не верю!

Пошатываясь, Вэйд рухнул в кресло:

— Мир до сих пор меняется, — заключил он. — Система обнаруживает дыры и латает их. Но почему? Что или кто заставляет мир меняться?

Карина молчала. Её сковал суеверный страх. Если бы на днях она не столкнулась с жуткими духами-убийцами, то сейчас наверняка бы грохнулась в обморок. Ужасы понемногу закаляют, как и любой опыт. Но гори он в огне, такой опыт!

— Поскорее устанавливай свои капканы, — срывающимся голосом сказала она. — Сейчас принесу шкатулку со шпильками и заколками, кстати, в нижнем ящике на кухне есть инструменты — пассатижи, отвертки, молотки, всё, что может понадобиться. Я тебе помогу. Нужно занять руки, иначе сойду с ума от всего этого.

Вэйд понимающе кивнул.

***

Поздним вечером, когда дом покрылся «древесной броней» в том или ином виде, Карина и Вэйд вернулись в спальню.

— Не думала, что ставить ловушки — такое утомительное дело, — сказала Карина, рухнув на кровать и растирая ноги. Каждая мышца ныла.

— Я тоже, знаешь ли, не каждый день таким занимаюсь, — Вэйд растянулся на раскладушке, по обычаю закинув руки за голову и глядя на небо сквозь стеклянную крышу.

— Как думаешь, духи не тронут меня до полнолуния? — спросила Карина, с тревогой глядя на поднимающийся месяц. К сожалению, у серебристого круга не хватало лишь четверти.

— Не знаю, — признался Вэйд. — Их планы мутные, как и жижа, текущая по деревянным мордам. Не стоит терять бдительность.

— Если нападут не на меня, то на другую девушку… Сегодня я не