Прочь от соблазна - Кэрол Мортимер

Ксандер шагнул в комнату, отчего она сразу показалась тесной.

– Забавно, мы тоже только что обсуждали это с Дейзи. Она хотела бы сходить с нами в кино, а потом пойти купаться.

Сердце Сэм сжалось при мысли, что Ксандер проведет с ними все выходные. Все время, когда она должна будет скрывать свои растущие чувства к нему.

– Я очень ценю то время, что вы провели с Дейзи всю прошлую неделю… – начала она.

– Но? – Он вопросительно поднял бровь.

Сэм все еще не могла смотреть прямо на него, ощущая тревожное покалывание на своей коже.

– Но, возможно, вам не нужно проводить с ней столько времени, сколько вы проводите? Дейзи не должна привыкать к вашему вниманию так сильно, – добавила она с сожалением. – Мы собираемся съезжать отсюда в конце следующей недели и…

– И ты думаешь, я просто забуду о ней потом, так, что ли? – рявкнул резко Ксандер, оскорбленный этим предположением. – Ты сказала, что доверяешь мне, Саманта? – грубо спросил он.

– Я доверяю вам. – Саманта прикусила нижнюю губу. – Просто… Я ценю время, которое вы проводите с Дейзи, очень ценю. Я знаю, вы все еще находите время на это, потому что пока не имеете возможности заниматься обычными делами. – Она стала говорить быстрее, заметив, как он нахмурился. – Наверное, скучно сидеть в этой квартире все это время. Но вы быстро поправляетесь. Как только все вернется в норму, вы, очевидно, захотите вернуться к своей обычной жизни и…

– И у меня больше не будет времени на Дейзи, ты об этом говоришь? – Ксандер понял: они опять сознательно обходят личные темы, начиная с понедельника, когда они были так откровенны друг с другом. Возможно, потому, что ни один из них не привык делать это? Но вывод Саманты о том, что он собирается выкинуть Дейзи из своей жизни как ненужную вещь, после того как полностью поправится, был несправедлив.

Он искренне полюбил Дейзи. Она была миниатюрной копией матери.

Он немного полюбил Саманту. Фактически, желание заняться с ней любовью стало физической болью, с которой он жил каждый день. Он отказывался даже попытаться удовлетворить это желание, потому что осознавал, что не должен использовать эту ситуацию в своих интересах.

Может, это было эгоистично с его стороны, но он откладывал разговор о Говарде. Он наслаждался прошедшей неделей, давал Саманте возможность расслабиться в его компании, довериться ему. Он не хотел разрушать этот мир и гармонию. Ему даже пришлось принимать по утрам холодный душ, стремясь не разрушить это доверие.

И все обвинения, что Ксандер использует Дейзи как способ развеять скуку и что забудет о них, как только достаточно поправится, чтобы вернуться к своей прежней жизни, только разбередили раны.

Неужели то, что он поделился с Самантой о своем отце, ничего для нее не значит? И насколько она ему доверяет, что согласилась на его помощь?

– Ну, спасибо за это, Саманта, – выдавил он. – Приятно знать, что ты считаешь меня бесчувственным ублюдком. – Он резко повернулся и вышел из кухни. Зайдя в свой кабинет, он запер дверь и тяжело опустился за рабочий стол.

Ксандер успел уйти прежде, чем сказал что-нибудь, о чем потом будет жалеть.

Например, ему ни минуты не было скучно всю прошедшую неделю. Или несмотря на первоначальные сомнения, которые он высказал Дариусу об их приезде, он искренне наслаждался их компанией. Он каждое утро просыпался с улыбкой на лице, в предвкушении целого дня, который он проведет с ними. У него было чувство, что в его квартире будет так же тепло, как в морге, когда они уедут от него в следующие выходные.

То, что он поделился с ней секретами из своего детства, то, что он никогда не обсуждал эту тему за пределами своей семьи, является свидетельством того, как сильно он любит Саманту.

Черт возьми, Ксандер слишком сильно ценил все эти вещи. Он намеренно сдерживал свое влечение к Саманте, опасаясь, что оно может разрушить мирное сосуществование, которое у них было сейчас.

Может, ему действительно стоит покидать дом, подальше от Саманты и Дейзи, и постараться вернуть свою жизнь назад?

Его помощник всегда приходил ровно в девять тридцать каждый день на этой неделе. Они вдвоем тратили примерно час, чтобы решить, какие вопросы нужно решить срочно, а какие могут подождать возвращения Дариуса из медового месяца или выздоровления Ксандера до того уровня, что он сможет провести в офисе целый день.

Но он не выходил из своей квартиры в течение нескольких недель, кроме как на свадьбу своего брата в прошлые выходные.

Внизу находится охрана, так что Саманта будет в достаточной безопасности, пока он несколько часов проведет в клубе «Мидас», проверяя, как там идут дела. Может быть, это именно то, что ему необходимо, чтобы вернуть назад свою жизнь.

– Ксандер?

Он настолько погрузился в свои мысли, что не слышал, как она открыла дверь его кабинета. Она остановилась в дверях, неуверенно глядя на него.

Она была очень красива, ее огненные волосы были распущены, красивыми локонами лежали на ее плечах и струились по ее спине. Ее лицо слегка раскраснелось от готовки и уборки кухни после ужина. Ее маленькая идеальная грудь выделялась под белой облегающей футболкой. Ее черные брюки подчеркивали изгиб ее бедер.

Тело Ксандера резко отреагировало на ее вид.

Настолько сильно, что он не мог встать и начать беспокойно ходить по кабинету, как хотел.

– В чем дело, Саманта? – спросил он мягко.

– Я хотела извиниться. Я не имела в виду… Я знаю, вы действительно заботитесь о Дейзи. Я просто не хочу… Я бы никогда не оскорбила вас намеренно, – закончила она, запинаясь.

– Только ненамеренно, – растягивая слова, протянул Ксандер. – Давайте просто забудем, – отмахнулся он. – У тебя есть причины для беспокойства. – Он пожал плечами. – Я в основном бесчувственный.

– Я этого не говорила.

– Нет, это я сказал. – Он вздохнул. – Что я знаю о пятилетних детях?

– Ну, вы когда-то сами были пятилетним ребенком.

Да, был, и совершенно точно знал, каково это – быть таким маленьким и шокированным неприязнью собственного отца. Малькольм Говард годами демонстрировал отсутствие интереса к собственной дочери, и это подразумевало, что и другой человек тоже не будет интересоваться Дейзи. Так что, да, здесь он мог полностью понять Дейзи.

Желание заняться любовью с Самантой все возрастало и стало большой проблемой.

– Давайте не будем спорить, Ксандер. – Слезы блестели в ее глазах, когда она умоляюще посмотрела на него. – Я не знаю, что делать с Малькольмом, это до сих пор для меня нерешенный вопрос. Я не хотела вас оскорбить, ничем из того, что я сказала.

Ксандер знал, что Саманта не была из тех женщин, кто намеренно оскорбит или навредит кому-либо. Она была милой и доброй, бесконечно терпеливой и понимающей, несмотря на его брюзжание. И замечательная мама для Дейзи.