Последний рыцарь - Ян Христов

ходить с отрытым ртом, пока муха туда не залетит. И что бы ты думал? Он его так и не закрыл, пока я не попросила. Ох… Такой болванчик!

— Неужели всё настолько плохо?

— Просто ужасно. Сейчас среди аристократии этикета почти не осталось. И они ещё меня в дикости обвиняют! Как низко. На себя бы поглядели. Один лежит под столом, весь… в рвоте. Даже вспоминать противно. Другой надышался веселящего газа, третий так и вовсе шею свернул, прыгнув с балкона! У моих нижайших слуг честь выше!

— Осторожно, не облейся.

— Пока ты здесь, всё хорошо. Я знаю. Но… Ты ведь уйдёшь?

— У меня полно забот.

— Понимаю… Но ведь теперь, когда тебя уволили, ты… ты будешь со мной?

— По возможности. Мне необходимо восстановится, иначе Союз не отстанет. Наказания всегда исполняются, рано или поздно. Нужно доказать, что Фауст не прав, что я действовал соответственно ситуации. Быть может, у меня получится, и даже получится уволиться из-за этого.

— И тогда ты придёшь ко мне?

— Сначала — паразит. Я же рассказывал, насколько он опасен.

— Это же годы. Десятилетия!

— Иначе мы все будем в опасности. Поверь, если окажется, что с ним легко справятся и без меня, я не буду терять время.

— Спасибо. Я, надеюсь, — она обмякла в кресле.

— Не волнуйся. Я себя берегу.

— Вижу, — Райна провела взглядом по левой руке.

— Непредвиденные обстоятельства. Им должно быть объяснение.

— И ты его найдёшь.

— Да, — он набрал побольше воздуху в грудь.

Как бы хотелось говорить с ней вечно! Они так хорошо провели время, все тревоги, вся усталость — всё растворилось в ней. Райна невероятна во всём, слишком притягательна, слишком обольстительна, чтобы уйти. Однако, «время не ждёт»!

— Мне нужна информация о праздниках, что устраивает генерал. Расписание, квартиры, гости?

— Конечно! Он каждый раз присылает мне приглашение!

Раекка тронула рубин в ожерелье, и возникала голограмма.

— Следующий «праздник» послезавтра. Мне поехать?

— Не стоит, мы сами со всем справимся.

— Нет, я поеду. Что может отвлечь их лучше меня?!

— Даже не представляю.

— И я тоже. Я попробую расспросить их, узнать больше. Применю всё своё обаяние! В пределах разумного: никто из них мне не нравится. Они такие скучные, серые, банальные. Тоску навевают.

— Ладно, — обдумал всё Оклайн. — Твоя помощь будет кстати. Проведём всё тихо и скрытно. Никто ничего и не заподозрит.

— Не сомневаюсь, — прошептала Райна. — А теперь, раз мы всё решили, может, останешься ещё на ночь? Все равно до завтра ничего не изменится.

Так заманчиво… И нет никакого повода отказать.

— Я передам своим, и мы…

Она села на колени.

— И чем же мы займёмся?

— Тебе точно понравится.

Эмбар крепко её прижал. Она провела рукой по его перьям, по лицу, по шее, по губам. Постучала и улыбнулась.

— А ты злюка.

— Даже не представляешь, насколько. Ты такой редкий зверь в наших краях, настоящий экзот. Слишком многим браконьерам нужна твоя шкура! — она погладила плечо. — Я им тебя не отдам, только сам себя береги.

— Думаешь, я подставляюсь под пули?

— Нет. Но, найти тебя — словно найти чёрную жемчужину среди пустыни.

— Жемчуг распадается песком.

— Нет, нет, только не твой. Да, да! — она застонала, когда он помял её плечи. — Хорошо!

Розовый запах, невесомое прикосновение, дыхание страсти падало на раскалённый щёлк. Райна не намеревалась отступать. Она ценила наслаждение, она умела брать его. И давать…

6. Званный ужин

Тучи рассеялись, открыв небеса, окрашенные в рыже-розовые цвета заходящего солнца. Белоснежные перистые полоски сияли расплавленным золотом, словно обронённые перья Анки, а самолётные полосы таяли розовым кремом.

У дверей генеральского особняка вытянулись алые мундиры, бесстрастно встречающие немногочисленных гостей. В основном, офицеров Гвардии и чиновников средней руки, у которых помимо званных вечеров из радостей жизни был лишь отказ просящим. На грани зрения различимы первые парочки, решившие покинуть свои уютные дома, чтобы проветрится на сумеречных террасах. Скоро народ высыплет на улицы, дабы насладится прохладой, тогда выходить будет поздно.

— Сэр, мои ребята на месте. Если что, вытащим вас мигом.

Их нигде не видно. Однако они видят всех. Целый час ушёл на поиск позиций: патрулей ныне полно.

— Принял. Смотрите в оба, если что — предупреждайте. Третий нежданный гость на этом вечере будет лишним.

— Так точно!

— Это так романтично! — перевернулась на спину Сидера. — Защищать свою даму — по-рыцарски!

— Она не моя дама, а я не её кавалер. Это просто… физическая тяга. Ей нравится моя необычная внешность, мне — её. Вот и всё.

— Пожалуй, я забронирую тебе место в Ордене. Такие люди нам нужны!

— По мне уже крематорий плачет… О, вон она! Гляди!

Бинокль ему не требовался — око отчётливо различало горящую рыжую фигуру. Красота!

— Боюсь, они утонут в слюне!

— Нам на руку. Меньше народа — меньше глаз. А сегодня их куда меньше, чем обычно, — он глянул на небо. — Выходим.

Тихо и незаметно они добрались до технической лестницы. Райна предоставила доскональный план особняка — и где она его только раздобыла? Как бы то ни было, Оклайн за десять секунд нашёл пять способов попасть внутрь незамеченным — традиционно он выбрал инженерный уровень. То тесные лазы меж этажей, которые оставляют для коммуникаций и ТО, кроме редких машин там никого нет. Исключительно в периоды ремонта туда пробираются инженеры, чтобы лично провести осмотр. Учитывая, что небоскрёбы строят на тысячи лет, такое пространство жизненно необходимо.

Как ни странно, из-за схожей анатомии строителей большая часть таких уровней похожи друг на друга как старший и младший братья — один чуть больше, другой — чуть меньше. Природное чутье направления в замкнутом пространстве, свойственное всем матёрым пустотникам, а также полный карт-бланш по системам защиты позволяли протиснуться куда угодно. Единственное — Сидера могла запаниковать. Это действительно проблема, поэтому ей дали удвоенную дозу успокоительного. Обычно рабочим этого хватает.

— Какой вид! — он обвёл пустоту под собой.

— Круто! Надо будет чаще так лазить!

Они висели на краю пропасти, внизу выпирали редкие скалы балконов и галерей, освещённые вечерними огнями, а дальше, в самом низу — тьма. Иногда острый глаз замечал отблески фонарей техников, непрестанно следящих за коммуникациями квартала.

Скрипы ветра, порывы, рвущие их тоненькие скафандры. Порывы песчаного цвета, пахнущие корицей и свежестью, несущие свободу. Их вечное стремление, их бесконечная воля кипели тягой к жизни. Короткой, но такой яркой. Они прогорали за миг, но миг этот, что буря пожара на фоне пламени свечи. Однако с той же силой они могли и веять: медленно, тихо, покойно.

Взломав крышку без труда, шпионы