Хайп - Анатолий Кучерена

Память не сохранила всех подробностей, остались лишь фрагменты, куски, похожие на короткие ролики или гифки. В реку заброшены удочки, горит костер, в котелке бормочет закипающая вода. Отец и его друзья разливают в блестящие металлические стаканчики коньяк. Звенит колокольчик на удочке — клюет! Все бросаются к ней, дядя Леша первым хватает удилище, подсекает…

— Дядя Леша, — вслух сказал Пол.

— Что? — не поняла Настя.

— Погоди! — отмахнулся Пол. — Сейчас.

Он зажмурился и снова перенесся в тот вечер, на берег лесной реки Керженец, в места, куда бежали от троеперстия и золоченых окладов патриарха Никона первые раскольники.

Дядя Леша упустил-таки добычу, за что был обложен трехэтажным матом отцом и третьим их другом. Пол никак не мог вспомнить, как его звали. Перед его глазами возникло добродушное лицо, усы, красные волдыри от комаров на лбу. А вот имя…

Что было дальше? Они сварили вкуснейшую уху из той рыбы, которую поймали днем.

Потом отец с друзьями еще выпили. Дядя Леша достал гитару, но ее сразу перехватил второй отцовский друг. Они пели песни, и Воропай порвал струну.

— Воропай! — сказал Пол. — Дядя Леша и он.

— Что ты бормочешь? — Настя положила Полу руку на плечо. — С тобой все в порядке?

— А потом они обнимались и плакали. Воропай сказал: «Аркадьич, мы же за тебя и Пашку твоего всех порвем! В любой точке земного шара! Ты только маякни». — Пол вскочил, взмахнул руками и повторил: — В любой точке земного шара! Настька, ты гений! Дядя Леша и Воропай! Точно. Они нам помогут.

— Ты уверен, что эти два рыбака смогут чем-то помочь? — с сомнением спросила Настя, когда Пол закончил пересказывать ей свои детские воспоминания.

Пол, минуту назад загоревшийся, сразу как-то поник, опустил плечи, вздохнул.

— Понятия не имею, — тихо сказал он. — Может, они уже и вообще… как отец. Не живые. Да и как я их найду? Я даже толком имен и фамилий их не знаю. И где живут. Вообще ничего.

— Это как раз несложно, — думая о чем-то своем, задумчиво произнесла Настя. — Было бы желание.

— Да ладно. — Пол усмехнулся. — Что, вот сейчас вобьешь в поисковик «Дядя Леша и Воропай», и тебе сразу адрес выпадет?

— Во-первых, не просто «дядя Леша», а Алексей. Во-вторых, не Воропай, а, скорее всего, Воропаев. В-третьих, Нижний Новгород. — Настя очнулась от своих размышлений, посмотрела на Пола. — Согласись, шансов сразу стало больше. Надо только деньги найти. У меня полторы тысячи осталось.

Пол хмыкнул. В общем-то, девушка была права. Это все лежало на поверхности. Он даже не стал переспрашивать, почему Нижний Новгород. И так ясно. Это единственный крупный город рядом с Керженцом. Такие люди вряд ли будут прозябать в райцентре. Так что дядя Леша и Воропай наверняка живут в Нижнем. Или жили.

Да и с деньгами Настя права. У Пола не было ни копейки, а ее полторы тысячи — это слезы, даже поесть нормально не хватит.

— Мне маме надо позвонить, — отвлекла Пола Настя. — Сказать, что я у подруги в Москве останусь, ну и вообще…

— Что «вообще»?

— Разведать обстановку. Вдруг к ней приходили, понимаешь? Тогда ясно, что они точно про меня знают.

Пол внимательно посмотрел на Настю. Она улыбнулась, достала телефон, поводила пальчиком по экрану, отошла в сторону и приложила аппарат к уху.

— Але, мамуль. Привет! Да, в Москве, у Лены. Все хорошо. Давление у тебя как? А, ну это еще ничего. Нет, не успею, тут останусь. Завтра, наверное…

Разговаривая, Настя прохаживалась вдоль скамеек, крашенных в зеленый цвет, постепенно удалялась от Пола. Он перестал слышать, о чем она говорит, просто наблюдал за девушкой, за тем, как она двигается, встряхивает головой, когда смеется, за походкой, фигурой, талией, бедрами…

«Стоп! — сказал Пол себе. — Сейчас не до этого. Надо взять себя в руки. Что-то я совсем расклеился. Искать дядю Лешу с Воропаем — идея, конечно, дурацкая, но другой все равно нет. Все, отставить рефлексию!»

Пол пружинисто поднялся со скамейки, двинулся в сторону Насти.

Она как раз заканчивала разговор:

— Все, мамуль. Я тебя тоже. Целую, да. Тете Вере, если будешь звонить, привет передавай. Пока-пока!

Настя убрала телефон, вопросительно посмотрела на Пола.

— Сейчас поедем на Пражскую, — сказал он. — К одному человечку. Я возьму у него деньги. Без них мы ничего не сможем. А потом займемся поисками друзей отца.

— Что за человечек? — сразу заинтересовалась Настя.

— Увидишь, — ответил Пол. — Вызывай такси.

Таксист привез их во двор обычной двенадцатиэтажки, серой и обшарпанной. Там шелестели тополя, гомонили дети, дворники убирали опавшую листву в большие черные пластиковые пакеты. Пол подумал, что в голливудских фильмах в такие обычно пакуют трупы, и ему стало грустно.

Настя расплатилась с водителем, и он уехал.

— Куда дальше? — спросила она, разглядывая дом.

— Второй подъезд. Последний этаж, налево. Номер квартиры не помню. Код подъезда тоже, — ответил Пол.

— Это фигня. — Настя махнула рукой. — Сейчас посмотрим, какими кнопками чаще всего пользуются жильцы, и войдем.

Пол не сомневался, что так и будет. Та легкость, с которой его нечаянная спутница отыскала в Интернете дядю Лешу и Воропая, пока они ехали со Сретенки на Пражскую, не то чтобы сильно удивила Пола — видел он сетевиков и покруче. Она убедила его в том, что Настя — настоящая золотая рыбка, мистическим образом посланная ему какими-то высшими силами.

Они поднялись на двенадцатый этаж, вышли из лифта. Пол нажал на кнопку звонка. Где-то далеко, в глубинах квартиры, коротко тренькнуло. Прошло минуты три, прежде чем загрохотали замки и дверь приоткрылась.

— Здравствуйте, Павел. Давно вас не видел. — Сухонький, сморщенный старичок с лицом, похожим на курагу, выглядывал из-за приоткрытой стальной двери, дорогой, бронированной.

Над головой старичка отчетливо блестела в полумраке толстая цепь. Такие уже давно вышли из моды, но хозяин квартиры, видимо, был настоящим консерватором и не полагался на новомодные штучки.

Пол и Настя стояли на лестничной площадке. Старичок настороженно разглядывал их, колол взглядом маленьких черных глаз, блестящих, как бусинки. Он напоминал какого-то осторожного, но явно хищного зверька, выглядывающего из своей норки.

— Здравствуйте, Семен Моисеевич! — несколько громче и радостнее, чем надо, воскликнул Пол.

— Вы не один, — сказал старичок, внимательно глядя на Настю.

— Не один, — подтвердил Пол и дернул за рукав девушку, уже открывшую рот, чтобы что-то сказать. — У меня к вам очень важное дело, Семен Моисеевич.