Убийца возвращается дважды - Анна Князева

– В том, что случилось, нет вашей вины, – ответила она.

– И за это спасибо.

– Мне необходим еще один сеанс.

– Я уже догадался, – заметил Кориков. – Для этого нужны только две вещи…

Стерхова его упредила:

– Оплату я гарантирую.

– Разумеется, но я не об этом.

– Говорите.

– Во-первых, необходимо согласие пациентки.

Анна и Кориков, не сговариваясь, посмотрели на Колодяжного, но тот яростно замотал головой:

– Нет! Ни за что!

– Так, что там во-вторых? – спокойно спросила Анна.

– Время, – сказал Кориков. – Его у меня нет. Ближайшая неделя расписана с семи утра до одиннадцати вечера.

– А если поискать? Кого-то перенести, с кем-то договориться? Хотите, я помогу?

Кориков обезоруженно замахал руками:

– Вам трудно отказать, Анна Сергеевна. С вашей настойчивостью можно преодолеть все что угодно, вплоть до законов природы!

В гостиницу Стерхова вернулась, когда ресторан был уже закрыт. Таким образом, она осталась без ужина. Не заходя к себе в номер, Анна прямиком направилась к Павлу Платонову.

– Вы? – открыв дверь, Павел посторонился и пригласил: – Проходите.

Они сели в кресла, и Анна сказала:

– В ту ночь все было не так, как запомнила Колодяжная.

– Да ну?

– Она сказала, что проснулась ночью, услышала голоса, заглянула в комнату и увидела, как убивают мать.

– А как было на самом деле?

– Под гипнозом Колодяжная рассказала, что видела Гуляева, который смотрел на их окна с улицы. Потом она спустилась вниз, но пошла не на кухню, а к входной двери.

– Зачем?

– В дверь позвонили, и девочка открыла ее.

– Зачем?! – с нажимом повторил Платонов.

– Она подумала, что пришел Гуляев. Но он почему-то ее ударил. Это все.

– Что значит все?

– Сеанс гипноза оборвался в самый неподходящий момент.

– Когда будет второй?

– Пока не знаю, но Кориков пообещал сообщить.

– И что нам теперь делать?

– Завтра утром еду к Гуляеву в Качинские Дачи.

– Я с вами! – воскликнул Павел.

– Ты будешь работать в хранилище вещественных доказательств. – Анна протянула листок. – Здесь номера стеллажей, которые я уже осмотрела. Ищи как следует, сверяйся с перечнем и маркировкой. Ее найдешь в деле.

– Не возражаете, если я привлеку к работе младшего лейтенанта Краюшкину? Так будет быстрее.

Анна безнадежно махнула рукой:

– Валяй!

Выходя из гостиницы на холод в пять утра, Анна хотела кофе. Но ресторан был закрыт, а в лобби постсоветской гостиницы кофе не подавали.

Автомобиль такси привез ее на вокзал. Она спросила у кассира, сколько будет стоить поездка до Качинских Дач, по-быстрому расплатилась и побежала к автобусу.

В автобусе Анна устроилась на заднем сиденье и достала ноутбук, решив поработать в дороге. В издательстве ждали новый роман, а у нее в последние дни до него руки не доходили.

Для начала она постаралась выбросить из головы все обстоятельства дела Паниной, потому что знала: так или иначе что-нибудь просочится в текст. Величину этого просачивания, из этических соображений, Анна стремилась минимизировать.

Обычно героинями детективных романов Стерховой становились женщины-дилетанты. Это давало ей возможность не бряцать оружием и не демонстрировать знание правоохранительной системы. Расследуя книжные преступления, Анна использовала смелость, логику и житейскую мудрость героинь. Однако в новый роман она решила вложиться по полной. На этот раз главным героем ее книги стал сыщик-профессионал.

Как обычно, Анна задержалась на тридцать пятой странице, поскольку первая четверть книги, по обыкновению, давалась ей труднее всего. Героев и предпосылки поворотных событий она внедряла в текст расчетливо и равномерно, как рассаду на грядки. Поэтому они «всходили» каждый в свое время и производили нужный эффект.

А ведь всего каких-то сто – сто пятьдесят лет назад работа писателя начиналась с того, что в чернильницу окуналось перо, и потом оно годами скрипело по шероховатой бумаге. Теперь же стоило открыть ноутбук, создать новый файл и отстучать на клавиатуре первую фразу, например: «Была теплая черноморская ночь».

Анна так и сделала, однако эта неоригинальная фраза окунула ее в события прошедшего лета. Ей вспомнился отдых в Придивном и, конечно же, Николай[2]. Тут же возник вопрос: нашел ли он пропавшую подругу Паниной? И почему не звонит?

Рука потянулась к мобильному телефону, однако Анна решила пока не звонить, дала себе установку: до приезда в Качинские Дачи дописать начатую главу. И она это выполнила – глава дописалась к тому времени, когда автобус въехал в поселок.

Выйдя из автобуса, Анна опустилась на лавочку. Ее беспокоил предстоящий визит к Гуляеву. Рассмотрев несколько вариантов, включая беседу в допросной местного ОВД, она просто позвонила Гуляеву, и тот согласился встретиться на бульваре, вблизи своего дома.

Времени до встречи было достаточно для того, чтобы перекусить и выпить чашку растворимого кофе в привокзальном буфете. На голодный желудок прозаический напиток и по-сиротски тонкий бутерброд показались Анне вполне подходящим завтраком.

Поселок был маленьким, и она обошлась без такси. К назначенному времени Анна явилась в сквер.

Гуляев ждал ее на скамейке и, едва заметив, поднялся на ноги.

– Садитесь, садитесь, – сказала Анна.

– Лучше пройдемся. Холодно сидеть, как бы чего не отморозить.

– Ну, как хотите.

– Учтите, у меня мало времени. В два часа я забираю сына из школы.

Он так и сказал: не внука, а сына. Анна задалась вопросом: сколько же лет ему самому? Шагая рядом, она искоса оглядела Гуляева. У него было сухощавое лицо шестидесятилетнего человека, вполне довольного жизнью. Ни испуга, ни раздражения.

– В наш первый разговор по телефону я сообщила вам, что возобновлено следствие по делу Паниной.

– Этого не было, – Гуляев покачал головой.

– Как же не было? Я определенно помню.

– Вы сказали, что хотите поговорить об убийстве Паниной. Про возобновление не говорили ни слова.

– Так или иначе, теперь вы об этом знаете, – заключила Анна.

– Вы приехали задавать вопросы? Ну, так начинайте. Но имейте в виду: я Валю не убивал.