Какого цвета ночь? - Светлана Успенская

— Вас уже ждут в Славгороде, — произнес Чипанов, выезжая со двора. — Я не стал говорить домашним, для чего вас наняли. Для Маши, как и для остальных, вы — дочь моего старинного друга. У вас временные трудности с жильем, и я вас пригласил пожить у себя. И помните, никто, никто, кроме нас с вами, не должен знать правды… Вы прочитали Машин дневник? Значит, вы знаете, чего можно от нее ждать… Она в таком состоянии, что способна на все, когда ей что-то нужно.

— Я поняла, что именно…

— Тогда, летом, я, конечно, перегнул палку, — признался Чипанов. — Думал, что это меры оправданные. Устроил чуть ли не тюремный режим. А вышло только хуже…

— А сейчас?

— Сейчас немного полегче… Но все равно Маша из дому выходит только в сопровождении охраны. Ей всегда сопутствует один из телохранителей. Особенно часто — Сергей. Я ему доверяю безоговорочно — он, собственно говоря, спас Машу, когда она отравилась… Если бы не он… Проблема в том, что Сергея Маша ненавидит. С Валерой, другим охранником, у нее отношения более ровные, но ему я не очень-то доверяю по ряду причин…

Мы замолчали. В машине стало жарко. Я развязала шарф, расстегнула куртку.

— А как вы выяснили, что Маша и сейчас… — Я замялась, не зная, как бы помягче выразиться.

Но мой собеседник понял меня с полуслова.

— Это видно, — с трудом произнес он. — Это слишком хорошо видно…

Машина вылетела на загородное шоссе. По обе стороны ровной как стрела асфальтовой ленты тянулся лес, еще недавно рыжий и веселый, а теперь серо-коричневый, унылый, с белыми лишайными пятнами недавно выпавшего снега. Я молча наблюдала, как то и дело к дороге подскакивали кирпично-красные роскошные особняки, как за ними испуганно жались друг к дружке покосившиеся домики подмосковных деревень, как светились в сгущавшемся ранней темнотой воздухе огни придорожных кафе, заправок, магазинов…

— Итак, подведем итоги, — произнесла я, нарушив молчание. — Хочется знать, насколько я вникла в суть отношений, существующих в вашем доме. Кроме ваших сына и дочери, в доме бывает только домработница, круглосуточно дежурит охрана. Телохранителей двое — Валера, к, которому Маша относится более-менее лояльно, и Сергей, с которым у нее отвратительные отношения. Кроме того, как следует из дневника Маши, Сергей является геем…

— Меня это не касается, — быстро произнес Чипанов. — Тем лучше для меня — меньше вероятность, что между ними возникнет определенного рода связь.

— Ясно. — Я кивнула. — Далее… Отношения Маши и Стасика — напряженно-нейтральные. С вашей женой отношений у нее нет. Правильно я поняла ситуацию?

— Абсолютно!

Примерно через полчаса мы свернули с трассы на менее оживленную боковую дорогу, которая вела к претенциозной гранитной стеле с аршинными буквами «Славгород». Надпись была настолько велика и помпезна, как будто возвещала о волнующей близости к крупному центру мировой культуры.

Еще минут через пять мы подъехали к мрачно-кирпичному особняку, вольготно раскинувшемуся на пригорке у причудливо петлявшей реки. Сразу же за домом начинался светлый сосновый лес. Особняк напоминал не то готический собор, не то средневековый рыцарский замок — башенки, башенки, башенки… Стрельчатые окна, тускло блестевшая, похожая на надраенный сосновый ствол, медная крыша, флюгер на центральной башне, параболическая антенна, нелепо прилепившаяся с южной стороны здания… Плюс робкая попытка фруктового сада перед домом — сад походил больше на чахоточную поросль после пожара. Кованый забор со сложноцветными виньетками и кружевами, несколько напоминающий решетку Летнего сада в Петербурге, пустая глазница спущенного бассейна во дворе…

Как только машина въехала на металлические направляющие возле ворот, так сразу же сработали чувствительные элементы. Створки разъехались в стороны, и мы въехали во двор. Хлопнула дверь в доме — на фигурном крыльце показалась неясная фигура.

— Приехали, — произнес Чипанов.

Я вышла из машины и огляделась. Не то оттого, что сгущались сумерки, не то оттого, что кирпичное великолепие дома давило на психику своей псевдосредневековой массой, я испытала внезапный приступ ипохондрии и плохого настроения. Зачем я сюда приехала? Кому я здесь нужна? Впереди меня ждала пугающая неизвестность.

— Знакомьтесь, Танюша, это Наталья Ивановна, она помогает нам по хозяйству.

К машине, проворно семеня на коротеньких ножках, подбежала невысокая женщина с аккуратно заколотым на затылке пучком седоватых волос — она напоминала не то стервозную учительницу средней школы, не то восставшую из гроба супругу вождя мирового пролетариата, которая на старости лет вдруг подалась в домработницы.

— Здравствуйте, — принужденно улыбнулась я и протянула «супруге вождя» руку.

Но рука повисла в воздухе — не глядя на меня, Наталья Ивановна спешно вынимала из багажника мою потрепанную сумку с вещами.

Я пожала плечами и отвернулась. И сразу же напоролась на наглый взгляд рыже-зеленоватых глаз, которые тщательно обследовали каждый сантиметр моей фигуры, напоминая дружественные разглядывания прозектора в анатомичке. Незнакомая физиономия заметила мое неудовольствие и сразу же расплылась в оскорбительно-слащавой улыбке. Фыркнув, я отвернулась. Терпеть не могу вот таких смазливых типов, которые считают, что если уж природа сделала их чуть симпатичнее обезьяны, то все девушки должны простираться ниц, пораженные их мужским совершенством.

— А где же Маша? — между тем спросил Чипанов.

— Они с Сергеем отправились в город, — ответила псевдо-Крупская, отправляясь с моей сумкой в дом.

Я с облегчением выдохнула — томительная минута знакомства с подопечной откладывалась на неопределенный срок. Следовательно, на неопределенный срок откладывался момент моего вступления в должность охранницы, психотерапевта, воспитательницы и кого-то там еще… Что ж, значит, можно расслабиться и исследовать местность, на которой мне предстоит демонстрировать свои лучшие человеческие качества.

Итак, Маша со своим охранником Сергеем («гориллой», как она нелюбезно называла его в своем дневнике) отсутствовали. Следовательно, нуждалась в опознании личность, которая продолжала буравить меня своими наглючими глазами, точно намереваясь просверлить сквозную дыру. Этот тип стоял в вольготной позе провинциального бандита: одной рукой небрежно опираясь на крышу синего автомобиля, ткнувшегося в закрытую дверь гаража, а другой — выразительно позвякивая ключами.

После небольшого мыслительного штурма я пришла к выводу, что скорее всего это второй охранник Маши, Валера, личность темная и нуждающаяся в исследовании, поскольку ее внутренняя сущность после прочтения дневника оставалась для меня за семью печатями. Меня смущало только то, что для телохранителя он слишком развязно держался.

Путь в дом лежал мимо смазливого типа возле автомашины. Я сделала шаг вперед.

— Привет! — Примерно пятьдесят четыре отличнейших фарфоровых зуба ослепили меня в сумерках, как вспышка фотоаппарата. — Как дела?