Невеста на ночь - Патти Берг

– А вы не пробовали отшлепать его? Я слышал, после таких наказаний дети становятся шелковыми.

Это предложение Кэйро сочла оскорбительным.

– Я ни за что не решусь отшлепать сына!

– Это всего лишь совет.

Кэйро поспешно отошла от вигвама, не уверенная в своем умении строить жилища аборигенов Америки: она опасалась, что ценный экспонат вот-вот развалится. Как случалось не раз за прошедший год, она вынула из сумочки бумажник.

– Я хотела бы передать небольшую сумму в фонд музея. Он очень понравился мне.

Хранитель вытер пот со лба и подбоченился. Очевидно, и он не привык восстанавливать разрушенные вигвамы.

– Почему-то мне кажется, что вы уже не в первый раз передаете пожертвования музею.

Кэйро улыбнулась, радуясь, что лед между ними сломан.

– Один из наших любимых музеев – Исследовательский музей в Сан-Франциско. Однажды Дилан так быстро разобрал в нем один из экспонатов, что теперь нам при каждом посещении предоставляют экскурсовода.

Хранитель музея рассмеялся:

– Если вы действительно хотите помочь музею, хватит и пары долларов. Отдайте их Лори.

Кэйро пожала ему руку:

– Спасибо за понимание.

Хранитель удалился, шаркая мягкими туфлями, и скрылся за дверью в глубине зала. Кэйро надеялась, что от чрезмерного любопытства Дилана пострадал только вигвам.

Воспользовавшись отсутствием Фиби и Дилана, она могла минут десять—пятнадцать насладиться тишиной и покоем маленького музея. Если не считать нескольких подростков и супружеской пары, бродящих по залам, музей был пуст. В вестибюле, за стойкой с открытками и несколькими книгами, сидела миниатюрная рыжеволосая женщина.

– Вы, случайно, не Лори? – спросила Кэйро.

– Да, это я. Чем могу помочь?

– Я бы хотела передать небольшую сумму в дар музею.

– Уверяю вас, это не обязательно. Ваш мальчик был далеко не первым ребенком, который заинтересовался вигвамом, и наверняка не последним.

– В таком случае, думаю, фонды музея будут пополняться, – отозвалась Кэйро и вложила двадцать долларов в руку Лори.

– Хотите получить квитанцию?

– Это было бы замечательно. Спасибо.

Пока Лори выписывала квитанцию, Кэйро успела осмотреть зал. Мысленно она всякий раз благодарила людей, которые указывали на квитанциях «пожертвование», хотя на самом деле она платила за ущерб. Благодаря этим квитанциям ей удавалось платить меньше налогов.

– Вот, пожалуйста, – произнесла Лори и вышла из-за стойки. – Я заметила, вы разглядывали старинные фотографии первых поселенцев. Хотите, я расскажу вам о них?

– С удовольствием послушаю.

– Большинство фотографий передали музею мои бабушка и дедушка, – начала Лори, подходя к стене и сцепив руки за спиной, словно боясь дотронуться до старых снимков. – Мой прапрапрадед прибыл сюда в 70-х годах XIX века и открыл салун. – Она кивнула на одну из фотографий: – Вот он, с пушистыми усами. В то время в городе было полно солдат – ром пользовался огромным спросом.

Кэйро улыбнулась:

– Вы хорошо знаете историю города?

– Да, мне известно немало реальных фактов и несколько легенд. За целый век они пополнились красочными подробностями.

– Иногда легенды бывают занимательными.

– В этом городе их ходит множество. Поговорите с кем-нибудь из стариков, и они многое расскажут вам.

– А вы?

– По этой причине я и работаю в музее. Наш город всегда казался мне скучноватым, вот я и стараюсь хоть немного скрасить жизнь в нем. – Она указала на снимок женщины с недовольным осунувшимся лицом в черном платье с белым кружевным воротничком; ее волосы были гладко зачесаны назад, лицо казалось мрачным: – А это Августа Марш, одна из моих родственниц – впрочем, в моей семье не принято упоминать о ней.

– Почему же?

– Ее репутация не была безупречной. Она содержала пансион – по крайней мере так она говорила горожанам. Днем пансион выглядел вполне респектабельно. Но по ночам спиртное там лилось рекой, со всей округи съезжались мужчины. Судя по виду Августы, вряд ли она сама развлекала посетителей, но тем не менее быстро разбогатела.

Кэйро засмеялась, с удовольствием слушая рассказ Лори.

– А это кто? – спросила она, указывая на старика с белой бородой, закрывающей почти всю грудь. На нем была енотовая шапка, обтрепанная куртка и брюки – словом, он напоминал Дэвида Крокетта,[1] если тот на самом деле существовал.

– Это Ангус Макферсон, – объяснила Лори. – Бродяга, который несколько раз останавливался в городе – кажется, в пансионе Августы.

– Его имя мне знакомо. – Кэйро присмотрелась к старому снимку, вспоминая, где могла его видеть. Но знакомо ей было только имя бродяги.

– Ангус – персонаж из местной легенды, а точнее, ее создатель.

– Должно быть, в каждом городке на Западе найдется пара таких персонажей.

– Да, но Ангус – особенный. Он уверял, что нашел где-то неподалеку от города подземный золотой город.

Так вот в чем дело!

Золотой город? Ангус Макферсон? Внезапно Кэйро вспомнила рассказы Дункана о старом сумасшедшем бродяге, который якобы наткнулся на следы древней цивилизации.

Значит, Дункан все-таки нашел этот город или по крайней мере напал на след. Кэйро в этом не сомневалась. Дункан упорно хранил свою тайну. Он не захотел поделиться открытием даже с бывшей женой: вот еще одно доказательство тому, что между ними все кончено.

– Поиски золотого города превратились в нечто вроде ритуала, – продолжала Лори, возвращая Кэйро к реальности. – Как только устанавливается хорошая погода, люди устремляются прочь из города, вооружившись кирками и лопатами. Это продолжается последние сто лет, но еще никто ничего не нашел.

– А Ангус Макферсон не оставил никаких следов?

– Нет. – Лори подошла к маленькой витрине. – Вот все, что от него осталось.

Кэйро увидела в витрине нож – настоящий охотничий, если она не ошиблась. Из ветхой енотовой шапки клочьями лезла шерсть, но сшита она была крепко и потому еще держалась. Маленький дневник был открыт на странице, вверху которой значилось: «Сэнктуари, август 1879 года».

– Ходят слухи, что у него был и другой дневник, – сообщила Лори. – Насколько я слышала, Ангус подробно описывал все свои приключения. Но в этом дневнике о золотом городе нет ни слова.

– Возможно, второй дневник он унес с собой в могилу.